Максим Лист - Слайд-шоу

Через час он закончил с работой, а вот Мария домывала еще только второе окно из четырех.

– Я закончил, мне нужно идти, – оповестил Роман.

– А у меня еще два окна немытых…

Рома молчал. Просить ее прийти в другой день было бы неудобным. Бросить окна в таком виде – странным. Оставить почти незнакомую девушку одну в помещении, где стоимость фотоаппаратуры конкурировала со стоимостью нового бандитского внедорожника, – безумием.

– Я всю ночь не спал, мне надо немного отдохнуть, – доверительно и почти просительно сообщил Рома, – впереди, похоже, снова бессонная ночь.

Мария молчала.

– Я здесь прилягу? – осторожно сказал-спросил Рома.

– Это ваша комн… студия, делайте что хотите…

В Маше по-прежнему сквозила уверенность и желание прошибать любые преграды на своем пути. Но все-таки это уже была не вчерашняя Маша. Сейчас она стояла на подоконнике в бежевых шортиках и белой футболке. Они, несомненно, сидели на ней лучше и даже выгодно подчеркивали едва сформировавшуюся женственность. Однако грациозной девушкой они все равно ее не сделали. Мария казалась просто хрупкой и усталой девочкой. С ней уже не хотелось воевать. В конце концов, Рома не знает, какие проблемы вынудили ее набиваться на уборку у первого попавшегося парня.

Рома устроился на той самой кровати, которая обычно использовалась для съемок. Безусловно, она бывала нужна и по прямому назначению – в порыве творческой страсти. Но одному Роме спать здесь еще не приходилось; под руку как раз попалась открытая упаковка презервативов, спрятанная под подушкой. Пытаться уснуть здесь трезвым, в одиночестве, посреди белого дня, в присутствии почти незнакомой одетой девушки было неловко. И, ворочаясь, он снова начал разговор:

– Куда делись вчерашний напор и экспрессия?

– Устала немного, – нехотя, помолчав, ответила Маша.

– Работу найти – дело непростое! – понимающе согласился Рома. – Где раньше работала?

– Я не работала. Я училась, и вот вчера диплом получила…

– Поздравляю! И кто ты теперь?

– Спасибо! Государственный служащий…

– Ого! А что, и такие профессии бывают?

– Я и сама не знала, пока не поступила, – Маша все так же намывала окно и отвечала не глядя и без энтузиазма.

– А почему же тогда работу администратора ищешь?

– Пока в универе училась, много всяких мероприятий организовывала, вот и научилась – мне понравилось. В министерства-то все равно не возьмут без связей. На ипподроме тоже нравилось работать, но там почти ничего не платят. К лошадям привыкаешь очень, а потом уходить тяжело, а жить на что-то надо. Второй раз такого расставания не выдержу.

– Значит, ты, Мария, дипломированный государственный служащий без опыта и работы, любишь лошадей и хочешь работать администратором, – резюмировал очевидное Роман.

– Спасибо, что напомнили… Вы лучше поспите, у вас еще ночь бессонная впереди, – даже как-то слишком грубо посоветовала Маша, явно не желая дальше поддерживать светский разговор.

– Извини, если задел за живое, – буркнул Рома, – наверно, ты права, не мое дело.

С чистой совестью он повернулся на другой бок и сразу провалился в сон.

Проснулся Рома через два часа от бесцеремонного похлопывания по плечу. Мария уже вновь переоделась в свою скучную юбку и блузку. Оконные рамы сияли белизной, а через стекла лился солнечный свет. Рома встал, подошел к своему столу и обнаружил, что и на нем царил порядок: бумаги сложены в стопку, пепельница чистая, даже монитор компьютера освобожден от слоя пыли.

Рома взглянул на часы: на встречу еще рано, домой – поздно, хотелось есть и хотелось умыться.

– Я все помыла. До свидания, – сообщила Маша и, не дожидаясь ответного прощания или благодарности, направилась со своим пакетом к выходу.

– Ты покушать не хочешь? Я угощаю, – остановил ее Рома, не решившись просто сказать: «Спасибо, до свидания».

– Если это недалеко и недолго, – секунду подумав, согласилась Маша.

– Здесь недалеко, я туда часто хожу обедать.

Рома достал из какой-то коробки новую белую футболку, сорвал с нее бирку и тут же переоделся, бросив старую футболку в другую картонную коробку, поменьше.

Пиццерия и правда находилась недалеко – в соседнем здании. Посетителей немного, и Рома с Машей заняли большой столик с угловым диваном.

– Что за печаль настигла тебя сегодня? – снова начал пытать Рома, когда они сделали заказ.

– Нет печали, – неохотно ответила Маша, явно чувствуя себя неуютно за длинным пустым столом.

– Ну я же вижу…

Маша усмехнулась, но промолчала.

На самом деле она просто сдалась. Многочисленные друзья, которые обещали помочь, растворились или просили подождать еще. Деньги закончились. В долг взять не у кого. Работу найти не получалось, а уже завтра требовалось оплатить следующий месяц проживания, либо съехать. Из дома позвонили родители и просили возвращаться, дескать, подыскали ей работу в родном городе, в жилищной конторе недалеко от дома. При мысли о том, что придется навсегда вернуться в свой городок, становилось плохо, и слезы текли сами собой. Разве ради этого она столько трудилась и упорно шла к цели?

– Расскажи, как ты видишь работу администратора у меня?

– Никак, – коротко и равнодушно ответила Маша, рассматривая ретро-интерьер пиццерии.

– Почему? – удивился Рома. – Еще вчера ты утверждала, что готова горы свернуть и нужна работа… – и, помолчав, добавил: – Да, и окна пришла сегодня мыть…

– Ну вы же вчера ясно сказали, что вам не нужен администратор. Или вы передумали?

– Видишь ли… раньше этим занималась одна моя знакомая, потом она… скажем… поменяла место работы. Сильного урона это не нанесло, скорее даже наоборот… потому о том, чтобы нанять нового импресарио на постоянной основе, я даже не думал. Но в делах и правда есть некий хаос, и если бы ты привела его в порядок, а ты это умеешь, возможно, дела пошли бы лучше…

– Привела в порядок хаос? – Маша улыбнулась случайному оксюморону.

– Что скажешь? – нетерпеливо подытожил Рома.

– Ничего, – Маша вздохнула, – во-первых, я совершенно не имею понятия о фотографии; во-вторых, мне уже предложили другую работу, и я на нее согласилась… Правда, она не здесь… Ну и в-третьих… – Маша снова замолчала, словно размышляла, стоит ли говорить или нет, но потом все-таки добавила: – Пока вы спали… Я убиралась на вашем столе…

– И?

– Я видела фотографии на вашем компьютере… Если вы снимаете такую пошлость, мне это неприятно и непонятно. И мне не хотелось бы в этом участвовать. Простите…

Уязвленный Роман молчал.

Решение взять ее на работу словно пришло к нему во сне. Тем неприятнее оказался ее отказ. Задело и то, что его творчество в тысячный раз назвали пошлостью. Но сказать что-то требовалось.