Максим Лист - Слайд-шоу

Общение с мальчиками почти полностью отсутствовало до окончания закрытой школы. В институте первое время она тоже об этом не думала, поскольку гнетущая атмосфера дискриминации одногруппников подрывала женскую самооценку. Когда же стала жить отдельно с подругой по студенческим играм, в гости часто заходили новые друзья – молодые, умные и красивые ребята. Тогда Маша решила не упускать шанс начать половую жизнь. Надо сказать, что слово «решила» наиболее точно передавало ее состояние: она ни в кого не влюбилась, не было зуда внизу живота. Просто возраст – двадцать лет – казался слишком значительным для девственницы. Из компании Маша выбрала самого достойного, на ее взгляд, кандидата. И во время очередной вечеринки после танца сама увлекла его на кухню.

Избранника звали Олегом. Он носил короткую бороду и казался старше всех в их компании. Позже, когда Маша пыталась понять, почему же выбор пал именно на него, то пришла к выводу, что именно наличие бороды сыграло злую шутку. Она хотела получить первый опыт с опытным мужчиной, который сможет сделать все правильно.

На деле же Олег прижал ее к подоконнику и в течение получаса буквально вылизывал, как собака, ее щеки и шею, при этом никак не решался залезть даже под блузку, комкая небольшую грудь через одежду. Тогда Маша взяла инициативу в свои руки и принялась гладить его в области ширинки. Этого сигнала самцу тоже оказалось недостаточно, чтобы перейти к более решительным действиям, и Маша нетерпеливо и даже слегка раздраженно расстегнула ему джинсы и сунула туда руку. Член оказался твердым и скользким, Маша пыталась освободить крепкие объятия избранника, чтобы стянуть с него брюки, но в этот момент парень скрючился, издал гортанный хрип раненого оленя, а в ее ладонь брызнул горячий поток спермы. Победитель естественного отбора обмяк и охая присел на табурет.

В душе Маши царили хаос и непонимание.

– Ты все? – коротко, не веря в происходящее, спросила она.

– Да, – не поднимая головы, бессильно и довольно признался Олег.

Маша готова была расхохотаться… или заплакать… или стукнуть его табуретом… или равнодушно забыть, а через полчасика попробовать еще раз… Маша не стала ничего говорить и, не заходя в комнату к остальным ребятам, ушла на улицу; гуляла по ночному сырому проспекту.

Она пыталась привести мысли в порядок. Сначала сжигали злость и раздражение внутри. Саднило шею от слишком продолжительных влажных поцелуев и колючих усов. Потом искала причину в себе. Раздражение отступило, и на смену неожиданно пришла легкость. Маша пообещала себе больше не думать о сексе. Когда придет время, все случится само собой. И еще она поняла, что терпеть не может усатых-бородатых.

С тех пор Мария воспринимала мужчин лишь как друзей и собеседников. В этом смысле они даже очень достойные. А если кто-то пытался заигрывать, она осаживала удальца циничной и иногда даже злой шуткой. А потом появился тот самый преподаватель, на которого она могла смотреть часами. И с кем готова была безоговорочно разделить свою первую ночь и все последующие. Но он, как уже было сказано выше, оказался неприступной крепостью.

Мария отвлеклась от фотографий и вновь осмотрела студию, живо представила, как все эти девушки с фотографий ходили здесь обнаженными…

И тут посетила простая мысль! Для ее подтверждения Маша снова стала вглядываться в лица на фото, все были разными, но одно в них общее, что и делало фото притягательными. Девушки, все до одной, смотрели в камеру без страха и стеснения – слишком хорошо знали фотографа! «О боже! Он с ними со всеми спал!» – подумала Мария. Эта догадка почему-то перевернула ее мнение о Романе.

Она еще раз взглянула на тело в изломанной позе – Рома все так же спал на сбившейся простыне. Что такого в этом эксцентричном парне, который изъясняется длинными, сложными предложениями, словно намекая на что-то личное, чего другие просто знать не могли, и каждый раз грустит оттого, что его вновь не поняли. Что позволило ему обладать этими женщинами «с обложки»? Мария присела на кровать, чтобы получше его разглядеть.

Сейчас, раскинув руки, Рома казался беззащитным и даже несчастным. Выглядел хоть и моложе своих лет, но отпечаток усталости или пережитого горя совершенно точно таился в едва заметных ранних морщинках, стрижка модная и, скорее всего, дорогая. Джинсы, хоть и изрядно потрепанные, тоже явно не из масс-маркета, но ничего такого – ни единого намека на то, что этот мужчина особенный. Бояться его уже тоже не стоило, с таким обилием партнерш он вряд ли бы обратил на нее внимание как на девушку. И потом, почему-то с какой-то неуместной грустью отметила Маша, если ее и ждало что-то скверное, то оно бы уже случилось.

И еще, Рома был простым… нет, не то слово… открытым… честным… естественным… все не то! Он не умел прятать чувства – да, это было главным! По его лицу можно всегда понять, злится он или просто хочет показаться злым, радуется или изображает радость. Это что-то было каким-то детским, неиспорченным… Может, потому обычно робкая с незнакомыми людьми Маша, так спокойно выдерживала его энергичные попытки выставить ее из студии. Она не увидела в нем опасности.

От всех этих ночных мыслей, воспоминаний и событий минувшего дня она почувствовала жуткую усталость. Не раздеваясь и не выключая свет, попыталась устроиться на кровати. Рома заворочался, попытался обнять Машу, она быстро и уверенно откинула его руку назад. И почти сразу уснула.

– Опять ты здесь! – проворчал Рома, когда утром приоткрыл глаза.

– И тебе доброе утро! – Мария посчитала, что пора и ей тоже переходить на ты.

– Кто тебя пустил? – все еще не вставая с кровати, спросил Рома. Но тут же опомнился: – А как мы вообще здесь оказались?

– О! Голова подает первые сигналы разумной жизни! – поддела Маша. – Продолжай, не останавливайся.

Рома молчал, видимо пытаясь восстановить ход минувших событий, и, судя по всему, это ему не удавалось.

– Пить охота! – тихо заключил он голосом путника в бескрайней пустыне.

Маша подошла к кровати и вдруг протянула заранее приготовленный стакан воды. Рома недоверчиво посмотрел на манящую прозрачную жидкость, потом на Машу и жадно выпил все до последней капли. И снова откинулся на подушку.

– Собеседование окончено – ты принята на работу! – удовлетворенно объявил он.

Позднее Маша сжалилась и поведала ему о вчерашних приключениях. Когда они уже снова сидели в той же пиццерии, она робко спросила: «А ты правда хочешь взять меня на работу?»

– Хочу, – просто и не раздумывая подтвердил Рома, жадно поедая кусок пиццы.

– Ну тогда я согласна, – неожиданно для себя ответила Маша.

– А как же твои три вчерашних пункта?