Светлана Котт - Мечты, застрявшие в гнездах

Сегодня на работе был неудачный день, на меня наорал главный бухгалтер из-за ошибки. Признаю, я виновата, но до чего тошно это осознавать, что ты не можешь сконцентрироваться, хотя задача моя была предельно проста. Я все близко принимаю к сердцу, разревелась на улице, даже в квартиру не успела зайти. Антон задерживался на работе, а я даже не помню, как разделась и рухнула на кровать. А потом заткнула рот подушкой и кричала изо всех сил, считая себя ничтожной, неспособной не допускать ошибок в тех простых задачах, что мне ставят.

Интересно, много ли еще таких, как я? Потерянных, нереализованных. Теперь я понимаю, почему взрослые чаще всего озлобленные и не умеют обращаться с детьми. Разве в мире, который кажется тебе сплошным разочарованием, можно помнить о том, какой яркой была твоя реальность в детстве? Я пока еще помню, но с каждым днем все более смутно, сердце ожесточается, а мелочи перестают радовать. Наивность пропадает. Вот и сейчас я пытаюсь успокоиться, но становится только хуже. Сопли смешиваются со слезами, глаза красные, горло начинает болеть, а в груди раздирающая боль.

В какой-то момент начинаешь задыхаться и превращаешься в животное. Теряешь связь с реальностью, мое тело бьется в конвульсиях, слова превращаются в бессвязное месиво. Рассудок мутнеет, кажется, я схожу с ума, но перед всеми разыгрываю комедию, что это не так. И ничего не помогает выбраться из этого состояния, пока не накричусь. Сморкаюсь в платок, а места на нем уже нет, сопли стекают наружу, я судорожно бегу к шкафу и достаю новый. Скоро и в нем не остается места, нужно накупить мужских платков, которые гораздо больше по размеру.

Мысль о столь несущественной проблеме меня успокаивает. Я начинаю размышлять о платках, смотря в зеркало на заплаканное лицо. После вступаю сама с собой в диалог, говоря об императрице Екатерине II. Мне нравится эта историческая личность, и я начинаю рассказывать самой себе обо всем, что знаю. Интересно при таких истериках надолго ли еще хватит моего душевного здоровья и нервных клеток? Впрочем, наплевать. Если раньше меня пугала мысль о безумии, то теперь мне нестрашно. Я пришла к заключению, что мир не имеет особого смысла, разве что… в Боге я нахожу хоть какое-то успокоение, это придает мне надежду.

Слышу стук двери, это Антон. Не знаю, нужно ли ему показывать свои слезы, но скрыть такое довольно сложно. Я решаю ничего не делать и остаюсь в том же положении. Он заходит в комнату и видит меня морально уничтоженной.

– Что случилось? – спрашивает он и подходит ко мне. Мне хочется рассказать все сдержанно, но не получается. Начинаю снова рыдать и в слезах выдавливаю из себя все. Он обнимает меня, но это слабо помогает. Еще около часа я пытаюсь успокоиться, в конце концов, получается. Вечером смотрим ютуб, ужинаем и ложимся в кровать. Но у меня никак не получается уснуть. В голову снова лезут негативные мысли, а я даже не пытаюсь их прогнать, лишь подпитываю. Ничего не сделала за этот вечер, а могла бы заняться творчеством, это раздражает.

Из-за того, что долго не могу уснуть, теперь хочется в туалет. Приходится вставать, все равно сон так и не приходит. Негативные мысли настолько одолевают, что к горлу снова подступают слезы. Я стараюсь приказать себе заткнуться, но не получается. Делаю глубокий вдох, а после включаю свет в туалете. Почему в такие моменты так отчетливо слышится каждый звук? Обращаешь внимание на каждое даже маленькое шуршание, будто находишься в крутом зарубежном фильме, где режиссер делает на этом акцент.

В туалете стараюсь аккуратно высморкаться, чтобы не разбудить Антона, а сама уже не могу остановиться. Захлебываюсь. Если кто-то спросит причину, я скажу, что не знаю. Еще несколько часов назад она была, а сейчас нет ничего, только тупая боль, которая раздирает тебя изнутри. Не могу выйти из туалета, не могу встать, я засовываю в рот кулак и кусаю, чтобы физическая боль хоть как-то заглушила душевную. Немного помогает, но слабо. Снова тело трясет, перед глазами пробегают серебряные точки. Не хочу, чтобы Антон снова меня такой видел, поэтому рыдаю в тишине.

Связь с реальностью теряется все сильнее, я перестаю различать окружающую обстановку, в глазах темнеет. В голове слышится звук поезда… Неужели и правда схожу с ума? Ведь поезда поблизости быть не может, это однозначно, тогда почему я так отчетливо его слышу? А еще крики, много людей кричат. Я не понимаю. Откуда эти голоса? Прежде со мной никогда такого не происходило, неужели и правда… схожу с ума. В голове мелькают картинки, по ушам вдруг резко дает ультразвук. Я хватаюсь за голову, вокруг реальность искажается, я будто попала в огромную трубу и лечу в неизвестность.

Быстрее и быстрее.

Чужие крики еще громче, картина меняется с невообразимой скоростью. Я начинаю кричать, мне страшно, но Антон не приходит. Я зову его и пытаюсь подняться, но не получается.

– АНТОН, ПРИДИ КО МНЕ!!!

Вдруг образы становятся более четкими. Поначалу я словно попадаю внутрь шара и вижу все со стороны. Неизвестные мне люди суетятся, в их глазах ужас, они от чего-то убегают. Не могу понять, что их так напугало. Я не понимаю, как могу быть в роли наблюдателя, но вдруг шум становится все ближе ко мне. И вот я уже в центре событий и отчетливо ощущаю здешний воздух и температуру. Не понимаю, что происходит, куда все бегут, где я. Разве люди сходят с ума так быстро и внезапно? Да и непохоже это на галлюцинации, будто я и правда оказалась совсем в другом месте.

– Мы прогневали Бога нашего, оттого он наслал на нас всемирный потоп… – слышатся слова одного проповедника, который стоит на пьедестале, но никто не обращает внимание на мужчину. Неподалеку я замечаю железную дорогу и то, как люди бегут из поезда.

Неожиданно крики становятся громче, я смотрю вниз, холодная вода касается моих разутых ног. Люди в панике мчатся на корабль, раздаются выстрелы. Матросы пытаются отогнать разъяренную толпу. Внезапно один мужчина врезается в меня, а после, презрительно оглядев, бросает в лицо фразу:

– Что стоишь, дура? Беги отсюда, скоро весь мир пойдет ко дну.

Вода становится холоднее, и я отчетливо это ощущаю. Стоять на месте становится опасным, с другой стороны, невозможно, чтобы я была сейчас в реальности. Скорее всего это просто сон, либо все-таки галлюцинации. В любом случае глупо будет оставаться здесь, нужно выбраться.

В белой сорочке я пытаюсь пробиться к кораблю, вода прибывает все стремительнее. Вот уже она обволакивает мои колени, на корабль пускают лишь избранных по пропускам. Скорее всего мне не пробиться к ним, но другого варианта нет, нужно пробовать прорваться с толпой, возможно, тогда мне выпадет удача. Хотя глупо рассуждать о спасении, когда совсем недавно я хотела умереть. Но происходящее настолько меня поражает, что немного встряхивает мысли и заставляет сделать хоть что-то.