Анастасия Кодоева - Четыре дня

Я получала много комплиментов от наших музыкантов. Иногда мне казалось, что я – Белоснежка, которая купается в мужском внимании, ребята как будто старались выиграть друг у друга в соревновании, кто больше мне угодит.

Сашка опекал меня и заботился обо мне больше всех. Однажды на наш концерт пришла пьяная девица и начала критиковать мои вокальные данные. Сашка очень грамотно поставил её на место, рассказав, кто она такая, и выставил за дверь. Завистница покинула заведение. В этот момент я очень сильно влюбилась в Сашку, но он так ничего и не понял.

Мы с Сашкой никогда не были в отношениях, – просто не совпало, и всё. После эпизода с моим спасением все мои догадки подтвердились, и теперь я надеялась, что всё же он решится, наконец, и предложит мне встречаться. Но время шло, и ничего не происходило. Через несколько месяцев я увлеклась новым парнем, и моя влюбленность к Сашке бесследно прошла.

Найти родственную душу очень тяжело. Сашка был единственным человеком на свете, с которым мы были «на одной волне», мне казалось, что только он меня по-настоящему понимает…

Вообще удивительно, с раннего детства меня не покидало такое ощущение, что мне нигде нет места. У нас было много девочек в классе, но все они не слишком горели желанием со мной дружить. Если они и принимали меня в свои игры, то отдельно ходили домой: так, чтобы я не могла увязаться с ними. Если же мне хватало настойчивости пойти рядом, то они не разговаривали со мной, отворачивались – как будто я не подхожу им.

Мне не было места рядом с Катькой, с мамой и папой, потому что я не понимала их, а они – меня. Когда я выросла и поступила в институт, мне не было места среди моих однокурсников, потому что я чувствовала, что мы «из разного теста». Я улыбалась, делала вид, что все нормально, но это было далеко не так.

На самом деле, в этом нет ничего удивительного, позже поняла я: пока человек ищет себя, ему будет постоянно неуютно, где бы он ни находился. Это никак не связано с тем, «плохие» или «хорошие» люди вокруг. Это просто указывает на его внутреннюю пустоту, и не более того.

Когда я определилась, кто я и зачем живу, приняла в себе эту непохожесть на других, мне стало, конечно, намного легче. В какой-то момент я позволила другим людям быть такими, какие они есть, но при этом разрешила себе оставаться собой и ни под кого не подстраиваться.

К этому открытию мне пришлось идти долгие годы. Именно поэтому потеря Сашки (вследствие его шальной женитьбы, преследования жены, которая изменила ему, затем второй провальной женитьбы, а потом розыска его второй жены при помощи частного детектива) далась мне так болезненно. Я долго принимала тот факт, что люди меняются, и затем они уходят.

А его фраза «Хочешь прикол?», которой даже не предшествовало банальное «Привет, как дела?», вывела меня из равновесия.

Я думала: «Может, высказать ему всё это?.. Или не надо?»

– Давай встретимся, – монотонно бормотал Сашка.

– Сегодня работаю.

– Приезжай ко мне после работы.

– Куда? – не поняла я.

– Домой.

– Нет, так не пойдет. Лучше в кафе.

– А я хочу попить чай с тортом на кухне с близким человеком, – заплетающимся языком пробубнил Сашка.

У меня внутри всё вскипело: «Похоже, он с утра пьян?»

– Знаешь что? Я замужем, дорогой мой Саша! И к тебе домой не поеду! – закричала я. – Кстати, при встрече надо здороваться!

Я швырнула трубку и залилась горькими слезами. Люди так тонко чувствуют этот мир в момент несчастья. Остро нуждаются в нас. И очень быстро остывают.

Я живу на свете немало лет, и так и не перестала удивляться, что люди очень нуждаются в эпизодической дружбе в момент беды, и резко пропадают после исчезновения этой самой беды.

Что ты чувствуешь, когда тобой попользовались и исчезли? Смесь горькой досады, ледяного разочарования и ветерок дежавю. Каждому жить с тем, что он натворил. И возможно, среди множества человеческих бед – это ничтожная малость. Но всё равно, в глубине души хранится надежда на что-то человеческое. Что потребность в тебе – не от острой боли, а от чего-то другого, например, тебя ценят за то, что ты есть…

Каждому так отчаянно хочется чувствовать себя нужным, что он цепляется за эту возможность, не отвергая вновь пришедшего скитальца, а протягивая руку помощи.

Что такое доброта вообще, если ты даже не можешь помочь тому, кому плохо? Наверно, она возникает тогда, когда ты делаешь что-то без надежды на взаимность и без иллюзии близости. Ты просто позволяешь этому случиться, как ручей позволяет путнику напиться воды.

Но почему же исчезают люди? Испуганно, встрепенувшись, несутся со всех ног, как ошпаренные, куда подальше, лишь бы не увидеть тебя снова… Они боятся самих себя! Ты уходишь из их жизни, унося с собой частичку старой истории, забираешь боль, страх, прячешь их за деревянными дверцами купе, за остывшей клавиатурой ноутбука.

Каждый хочет навсегда от этого избавиться: от воспоминания, что когда-то ты был жалок и одинок, а от этого – сам себе противен. От послевкусия ночных откровений, оставшихся в чайной чашке и пахнущих ароматом ментоловых сигарет. От очевидных и жестоких фактов: что тебя бросили, предали.

Лучше сделать вид, что этого не было. А тот, кто это знает – тоже пусть проходит мимо. Пройди и ты мимо, друг.

Я накрасилась и достала утюжок для укладки, слегка завила волосы перед выходом на работу. Затем натянула темно-синий свитер под горло, застегнула пуговицу на юбке и достала из комода украшения.

Примерила кулон из перламутра, отливающего светло-серым, и мне понравилось это сочетание синего с серебром. Затем к кулону добавились лаконичные серьги из комплекта: четкие геометрические линии, ничего лишнего.

Перед работой мне надо было заехать в магазин, купить подарки детям своих коллег. До пятнадцатого числа обещали акции, а детишек у моих сотрудников много, хорошие скидки не помешают. В нашем центре работает пять человек, и у нас хорошие отношения – мы не то, чтобы дружим, скорее, всегда помогаем друг другу.

Это рабочие моменты. Каждый психолог посещает группы, где мы разбираем сложные случаи и свои эмоции. Конечно, такая профессиональная помощь очень сильно сближает, пусть даже наша взаимная поддержка связана с необходимостью. Всё переплетается, как и в жизни, если честно.

Я вдруг подумала, а что было вначале? Сашка Синявский подружился со мной, чтобы сдать высшую математику, а потом влюбился, или наоборот? Я не знала ответа на этот вопрос. Просто в жизни всё так: ниточки соединяются, а выходит полотно.

Точно так же сплелось темно-рубиновое полотно наших чувственных, ярких и от того слишком болезненных отношений с Валерой. И пойди, разберись ещё, кто кого выбрал? Кто кому достался наградой, а кто кому наказанием…