Сергей Гордеев - Почти непридуманные истории. Из записок хирурга

Я заменял его с удовольствием. Мне нравилось говорить с молодыми людьми. Умными, эмоциональными. Иногда разбор материала переходил в интеллектуальные сражения. Несмотря на то что я не был «новичком» в своей специальности, мне было тяжело выдерживать их напор. Взрослые «дети» время от времени, как охотники, азартно обкладывали меня своими вопросами, как волка флажками. Аргументы, каверзные замечания, неплохие знания сильно возбуждали мою мозговую деятельность, заставляли «шарики» и «ролики» крутиться быстрее в моей голове. И я был благодарен господам студентам за это. Надеюсь, и им было интересно на занятиях.

– Так, рисую клиническую ситуацию. – Я вспоминаю интересный случай из прошлого дежурства, который изрядно нас заставил поволноваться. – Пациент с болями в животе. Приступ начался за двенадцать часов до поступления… – описываю ситуацию, при которой надо брать больного в операционную на диагностическую лапароскопию. А потом согласно полученным данным будет выстраиваться алгоритм дальнейших действий дежурной бригады. Но больной оказался, что называется, с «подковыркой», ситуация оказалась нестандартной. Помню, как мы были озадачены, анализируя клинику, анализы. И только особая настороженность, я бы сказал, интуиция заставила нас изменить тактику ведения больного, остановила нас от ненужных действий и позволила избежать ошибки. Всё более распаляясь воспоминаниями, пытаюсь передать свой азарт студентам. Интересно, может, кто-нибудь из этих дарований сумеет «разгадать» больного и поставить правильный диагноз. А я, шаг за шагом красочно расписывая наши находки, мысли и сомнения, результаты манипуляций, буду вести его к развязке.

Я уже побывал в ситуациях, когда, идя на острый холецистит, бригада с удивлением находила нетронутый желчный пузырь, а забрюшинно, в этой обрасти имелся огромный инфильтрат. Анатомия изменена. Судя по подтянутой слепой кишке, возможен острый аппендицит. Бывает такое атипичное расположение – высоко у печени и забрюшинно. Попытались расковырять плотную воспаленную ткань – испытали трудности. Появилось ощущение тревоги. Что-то не так… Не слишком ли мы активны. Разбирать плотный инфильтрат опасно. Не нарвемся ли на осложнения, которые сами же себе и больному устроим? Вдох, выдох… Считаем до десяти. В хирургии есть такое правило: легко залезть в живот, трудно вылезти! Решили уйти, дать больному антибиотики. Разбираться на холодную голову. И что? Оказалась опухоль кишки с прикрытой перфорацией. Правильно, что остановились вовремя. Оперировали позже после стихания воспаления, в плановом порядке. А еще вспоминаю, как взял ночью по дежурству острый аппендицит. Клиника классическая, сомнений не вызывала. Никандр Гаврилович дал отмашку. Ассистировал мне ординатор первого года. Хороший парень, но еще без достаточного опыта работы. Разрез, вошли в брюшную полость. Осматриваю слепую кишку, нахожу отросток. А он не то чтобы очень изменен. Как-то не впечатляет меня его вид. Ну совсем никак… Как говорится, клиническая картина никак не соответствует находке. Что делать? В хирургии существует одно негласное правило. Если сделал разрез в правой подвздошной области, а отросток несильно изменен, всё равно делай аппендэктомию. Операцию эту, пусть даже не вполне обоснованную, пациент переживет, но в дальнейшем, если когда-то возникнут опять боли в животе, это поможет избежать ошибок. Но тут меня настораживало что-то еще… Я не сразу понял, что именно. А было почему-то много мутноватого выпота в брюхе. Опять несоответствие… Брюшная полость обильно «плачет» мутными «слезами» только при серьезных поражениях органов, или откуда-то течет. А тут отросток… Никакой. Я напряг ассистента, чтобы он крючками насколько возможно расширил рану. Из маленького нижнего разреза увидеть что-нибудь сложно. И вдруг обратил внимание на маленькую семечку, приплывшую из глубин брюшной полости. Поймал, рассмотрел: семечка огуречная. Ничего себе находка… И стало доходить, что семечка эта могла появиться в свободной брюшной полости только из желудка. Из прохудившегося желудка. А это значит, что у больного не острый аппендицит. У больного прободная язва желудка. Только непонятно другое: почему больной жаловался на боли внизу живота? Прободная язва желудка сопровождается яркой клиникой. Язва «проела» стенку желудка, образовалась дыра, из которой в брюшную полость потекло содержимое желудка. Брюшина имеет колоссальный нервный аппарат. Он-то и сообщает организму о катастрофе. Прежде всего это сильнейшая «кинжальная» боль в верхних отделах живота. Позже боли растекаются по всему животу. Они такой интенсивности, что человек не может стоять, сидеть. Обычно лежит в позе эмбриона, подтянув ноги к животу, и стонет. А этот… Ходил, сидел… Ну совершенно нетипичная клиника. Пришлось переходить на верхнюю лапаротомию, заниматься желудком. Ушивать язву. А это совсем другая история. И если бы не это маленькое зернышко? Я бы сделал не ту операцию, а о последствиях даже думать страшно. А уж как Никандр Гаврилович был поражен, ходил и всё разводил руками.

– Век живи, век учись, всё равно дураком помрешь! Так-то, Серёга! Но кто бы мог подумать?! Пронесло…

Но ведь интересно! Захватывающе! Просто детективные сюжеты. С загадками, мучительными размышлениями, риском и раскрытием врага. И ты не имеешь права на ошибку. В хирургии она стоит очень дорого… Тут одних знаний не хватает. Нужна интуиция и обязательно везение… Обязательно!

Из короткого мысленного своего путешествия я возвратился в учебную комнату.

– Итак, – я обращаюсь к довольно красивой девушке тонких черт. Та довольно внимательно слушала и пристально смотрела на меня.

– Итак, что вы будете делать? – повторяю я, повышая ноту. – Берете его… Куда? В опера…

– Да что вы, Сергей Андреевич! – Она подняла тонкую бровь. – Зачем мне эта «дырка» в голове?

Вот и всё… «Дырка»… И сразу не придумаешь, что ответить. Столько учиться, узнать так много интересного, получить грандиозные знания. Тогда еще в медицину преподавали очень серьезно. И на выходе отнестись к профессии так цинично. Понятно, что девица не собиралась стать хирургом. Но на занятиях по хирургии ты – хирург. Хирург на определенное время. Лишних знаний не бывает – кто знает, как в жизни сложится. Может, и за скальпель однажды взяться придется. В остальном становись невропатологом, дерматологом, терапевтом. Создай себе «тихую заводь», занимайся, может быть, более спокойной областью. Но и там, насколько я понимаю, нужны энтузиазм, знания, любопытство, а порой и самоотверженность. И что же? Там тоже может «дырка» образоваться. «Да ты просто замуж удачно выйти мечтаешь, и вся недалека. Древний и очень правильный женский инстинкт, – подумал я. – А тут тебя, такую „культуру утонченного восприятия“, в говне заставляют копаться».