Анастасия Ермакова - Неизбежность друг друга

– Отстань, я здесь как частное лицо. Ал попросил провести тебя за сцену. Господи, почему ты не переоделась?

– А чем тебе не нравится моя одежда? – невозмутимо откликнулась Полина, внутренне наслаждаясь своей маленькой победой над Враницким.

– Мне-то все равно, а вот Ал очень недоволен.

Они зашли в здание, и Франк провел ее в какую-то комнатку, типа гримерки, где их уже ожидал Алберт. Он успел одеться после заплыва и выглядел как всегда блестяще. Увидев Полину, он бросил на нее такой взгляд, от которого, как бы она не храбрилась, ей сделалось не по себе.

– Паула, я же попросил тебя, – с жутким холодком в голосе сказал Алберт. Девушка, пытаясь выглядеть как можно более непринужденно, вытащила из сумки сигарету, зажигалку и попыталась закрутить.

Враницкий мгновение молча наблюдал за этой картиной, потом подошел к ней вплотную и, выхватив из рук сигарету, швырнул ее в мусорную корзину. Полина задрожала от негодования.

Франк почувствовал себя явно лишним в этой компании и ретировался, бросив напоследок:

– Пойду в зал, там, кажется, шампанское уже подают.

Когда дверь за ним закрылась, Алберт, не спуская с Полины глаз, заговорил:

– Паула, если я ошибаюсь, поправь меня. До этого момента мне казалось, что то, что мы делаем, – нужно нам обоим. Как мне, так и тебе. Это не так?

Полина, сжав губы, молчала.

– За эти два с половиной месяца, что мы знакомы, я, кажется, ничем тебя не обидел, предоставив тебе полную свободу действий. Не давил на тебя, не заставлял изображать что-то. Это не так?

Полина подняла на него глаза, чувствуя себя школьницей, которую отчитывает строгий учитель.

– А как же приказ одеться, как тебе нужно? – попыталась огрызнуться она.

– Дело не в одежде, Паула. А в доверии. Ты либо доверяешь мне, либо нет. И наоборот. Если я попросил тебя о чем-то, значит я рассчитываю на тебя. Значит доверяю тебе. Пойми, мы должны играть по правилам этого мира, если хотим что-то от него получить.

– А если я не хочу?

– Тогда что ты здесь делаешь, Полина? – сказал Алберт, намеренно называя Полину ее настоящим именем, и она уловила это. – Ты можешь уйти прямо сейчас. Я говорю серьезно. Потому что мы либо в одной команде, либо нет. Решай.

Полина не понимала, блефует Алберт или нет, но чувствовала себя просто отвратительно. В мозгу отчаянно барахталась мысль о том, что все то, что она делает, – она делает «добровольно-принудительно». Вроде бы может и не делать, но все равно делает. Она понимала, что она уже у Алберта на крючке. И это бесило ее больше всего.

– Ты знаешь, что я не уйду, – выдохнула она. – Да, я уже многим тебе обязана, я это понимаю.

– Так же, как и я тебе. Мы в равных условиях, пойми это.

– Нет, не в равных, Алберт. И ты это прекрасно знаешь. Ты успешен и без меня. А я без тебя – никто. Именно это дает тебе власть надо мной.

Алберт рассмеялся.

– Ты серьезно? Просьба надеть платье вместо потертых джинсов – это проявление власти? Или нормальных человеческих отношений? Паула, почему у тебя все так сложно?

«Он прав. Черт побери, как же он прав. А я – полная кретинка. Но не могу же я признать это». Полина кусала губы.

– К сожалению, у нас с тобой изначально – не нормальные человеческие отношения. А договорные. Контрактные, – с обидой вздохнула она.

– Ничто не мешает им стать человеческими, – парировал Алберт.

Полина покачала головой.

– Еще как мешает. Да и какой смысл?

– Смысл в том, чтобы не стараться изо всех сил выставить своего напарника дураком, рыть ему яму, заставлять выглядеть глупо. Ведь именно этого ты хотела добиться? Только зачем?

– Да ничего я не хотела, – отводя глаза, сказала Полина, досадуя от того, как легко он ее раскусил. – Просто не люблю весь этот пафос. Подумала, что так будет лучше. Вот и все. А ты в любом случае не будешь выглядеть глупо, я усвоила это хорошо за то время, пока тебя знаю.

Алберт молча выслушал ее и вышел из комнаты, сказав только:

– Готовься, через десять минут наше выступление.

Полина, проследив за ним взглядом, увидела, как он взял из рук своей помощницы какой-то пакет и удалился, что-то оживленно с ней обсуждая. Полина же просидела все оставшееся до выступления время в той же комнате, пытаясь собраться с мыслями и повторить текст речи.

Вскоре к Полине подошел один из координаторов мероприятия и пригласил пройти на сцену, где ее уже ждал Алберт. Она прошла к кулисам, прикрывающим путь на сцену, и на мгновение обомлела, увидев сквозь щель между ними Алберта. Он стоял в джинсах и почти в такой же белой футболке с принтом, как на ней. Девушка невольно улыбнулась, испытывая чувство облегчения, благодарности и даже как будто стыда.

– Уважаемые дамы и господа! – заговорил Алберт. – Позвольте представить вам прекрасную девушку, талантливую журналистку, которую многие из вас уже знают по ее статьям в «Мизансцене», а также начинающую писательницу и мою жену – Паулу Стоун.

И Алберт протянул Полине руку, приглашая ее на сцену и предоставляя место за микрофоном. Полина глубоко вздохнула и подошла к микрофону. Алберт стоял рядом, и это придавало ей уверенности. Она начала говорить, глядя в зал – на всех сразу и ни на кого в отдельности, но все же не смогла отказать себе в удовольствии мельком взглянуть на Риту, буквально впившуюся глазами в нее и ее великолепного мужа.

На следующий день несколько изданий дали материал о прошедшей встрече примерно следующего содержания: «На светский вечер в джинсах: глава издательского холдинга Алберт Враницкий и его супруга Паула Стоун ломают стереотипы, приближая эру истинной демократичности и толерантности».

Полина показала их Алберту со словами, что ее выходка даже пошла на пользу им обоим.

– Я ни на секунду не сомневалась, что ты что-нибудь придумаешь, – резюмировала свою мысль Полина.

Алберт отреагировал сдержанно, но было видно, что его забавляет игра, которую против него начала его жена.

– Мне льстит твоя уверенность в моих способностях. Но больше так не делай.

Фиктивный брак Враницких длился уже около трех месяцев, но за все это время они почти не разговаривали по душам. Разговор всегда шел на деловые темы, касающееся рабочих моментов, не считая мелких перепалок, наподобие той, что произошла на вечере в бассейне. В целом, Алберт всегда был приветлив с Полиной, доброжелателен и любезен.

Полине же поначалу было комфортно в этом режиме, но с каждой проходящей неделей это начинало все больше угнетать ее. Она чувствовала, что снова тонет в своей вечной истории о «положительном безразличии».

С каждым днем Алберт становился все более интересен Полине как персонаж, как человек, у которого есть своя история. А неведомый ей случай в Гималаях еще больше подогревал этот интерес и противоречивые чувства к Враницкому. Полина пару раз пыталась найти о тех событиях хоть какую-то информацию в интернете, но сведений было мало. Все источники сообщали в общем-то одно и тоже. По вине Алберта 6 лет назад пропал без вести его близкий друг. И более ничего.