Анастасия Ермакова - Неизбежность друг друга

– Я так не считаю. По-моему, ты должна это чувствовать. Но ты чувствуешь все наоборот. Почему ты во всем видишь какой-то негатив? Почему все время ждешь от жизни подвоха?

Полина молчала, чувствуя, как ее рука дрожит в его сильной и большой руке и бешено колотится ее сердце, и еле сдерживала подступающие слезы.

– Я просто хотел сказать тебе, что обычно я говорю то, что думаю – иногда это идет мне во вред, но чаще – на пользу. Поэтому если я говорю, что считаю тебя перспективной, интересной, умной и безумно притягательной девушкой, значит так оно и есть. Я бы никогда не взялся за проект под названием «Паула Стоун», если бы считал иначе.

Полина, засмеявшись, закинула голову наверх, потом провела рукой по лбу и улыбнулась и с оттенком легкой горечи повторила:

– Проект… А расскажи, каков проект под названием «Алберт Враницкий»? Ведь твоя собственная жизнь – это тоже твой проект, не так ли?

– Да, как и жизнь любого человека – только его собственный проект. Я глубоко убежден, что люди сами творят свою жизнь, а если они этого не делают, то вынуждены проживать не свои жизни, являясь частью чьих-то чужих проектов. Как у вас говорят, «человек сам кузнец своего счастья», кажется?

– Практичный подход к жизни.

– Я бы сказал – эффективный.

– Скажи, а ты во всем стремишься быть эффективным?

– А что плохого в эффективности?

– Ничего… Но лично я – ужасно непрактичный человек.

– Ты недооцениваешь себя, Паула. Если бы в тебе не было ни доли практичности, тебя бы сейчас не было здесь.

Полина рассмеялась.

– Что это? – воскликнула она. – Намек на мою меркантильность?

– Отнюдь, – Алберт улыбнулся своей чарующей улыбкой, от которой у Полины вновь, как и тогда, на вечере их помолвки, побежали мурашки по всему телу. – Мне нравятся практичные люди.

– И женщины?

– Особенно женщины. – Враницкий заглянул Полине в глаза и вдруг прижался к ее руке долгим поцелуем.

Полина легонько высвободила кисть из ладоней Алберта и тихо, но отчетливо, сказала:

– Не делай так больше.

– Почему?

– Потому что это похоже на ухаживание.

– Ну и что? Я разве не могу за тобой ухаживать?

Полина вздохнула.

– Алберт… Отношения мешают бизнесу, а мы с тобой – деловые партнеры.

– Я не вижу причин, мешающих нам стать кем-то большим. Друзьями, например.

– Ты сам назвал меня своим проектом. Пусть так. Я даже не стану спорить с этим. Мне в тебе нравится как раз то, что ты называешь вещи своими именами. Давай не будем отклоняться от заданного курса. Я теперь знаю, как ты относишься ко мне. Как к тебе отношусь я…

– И как же? – быстро перехватил ее мысль Алберт.

– Как к работодателю.

– Как это приземленно! Вот я и поплатился за свою любовь к практичности, – лукаво улыбнулся Алберт. – И ни капельки человеческой симпатии?

– Не будь у меня к тебе ни капельки симпатии, я бы ни за что не согласилась стать проектом под названием «Паула Стоун».

Алберт внимательно посмотрел на ее.

– Ты мне нравишься, Полина, – серьезно сказал он. – Ева была права, назвав тебя удивительной.

Полина подошла к окну и, разглядывая стылый, окутанный легкой дымкой тумана сад, сказала:

– Кстати, почему ты не женился на ней? По-моему, вы идеально подходите друг другу.

Алберт пожал плечами и покосился в телефон

– Мы слишком похожи, чтобы быть вместе. Я не терплю конкуренции, и Ева тоже. Я предпочитаю руководить процессом (любым), – на этом слове он сделал акцент, усмехнувшись, и продолжил, – Ева тоже. Сложно вести корабль к пункту назначения, когда на нем два капитана, согласись. На мой взгляд, в паре должен быть один лидер.

– Патриархально!

– Ты все время спешишь с выводами, девочка моя, – Алберт впервые назвал Полину так, и она было вспыхнула, но почему-то промолчала. – Я сказал «один лидер», но не сказал, что это обязательно должен быть мужчина. Если мужчина готов предоставить эту роль женщине, то пожалуйста. Таких пар предостаточно. И они счастливы. В моей же личной модели отношений лидером предпочитаю быть я. Но я не навязываю свою модель миру.

– А что же женщина, какова должна быть ее роль рядом с тобой?

– Вдохновение, Паула. Вдохновение для движения вперед. И, кстати, у нас с тобой в этом отношении идеальный союз. Ты пишешь – я издаю. Ты создаешь – я двигаюсь дальше.

– Но ты делал это и без меня.

– Делал. Ловил вдохновение в другом.

– Именно поэтому я и склонна считать, что одного вдохновения для отношений недостаточно. На нем далеко не уедешь, правильно?

– Правильно, – согласился Враницкий, глядя на Полину так, словно одним этим словом хочет предупредить ее, что весь этот разговор – только начало какой-то новой игры Алберта.

Она ждала, что он скажет дальше, но он молчал. Полина отошла от окна и, проходя мимо Алберта, улыбнулась ему. Он задержал ее, легонько притянув за руку к себе, и снова прикоснулся губами к ее кисти. Потом отпустил и, проводив до дверей взглядом, подумал: «Что? Что в ней такого?». Она еще раз улыбнулась ему и вышла из комнаты. Алберт быстро допил остывший кофе и уехал в город.

Приближалось Рождество. Город дышал ожиданием праздника.

Весь центр пестрел иллюминацией и лучился бликами разноцветных фонариков. На Староместской площади красовалась главная елка города, вокруг которой разместилась уютная рождественская ярмарка. Туристов становилось все больше. Люди толпились у шатров, где наливали сваренное ви́но, а на открытых углях готовили трдло – излюбленное чешское лакомство из дрожжевого теста, посыпанное сахаром.

Алберт сидел в кабинете своего офиса, из окон которого были видны острые темные шпили собора Святого Витта, разбирал принесенные секретарем бумаги и думал о текущем положении дел. Первый раз в жизни Алберт не понимал, в правильном ли направлении он движется, первый раз в жизни он не мог объяснить логику своих поступков. И мыслей.

Телефон разрывался от звонков и сообщений с приглашениями на ежегодные рождественские обеды, ужины, встречи и вечера. А Алберт не отвечал никому и ловил себя на мысли, что у него совершенно нет желания посещать все эти мероприятия, а главное видеть всех этих людей. Модели, фотографы, рекламщики, пиарщики всех мастей, новые контракты и знакомства, конкуренты… с каждым из которых нужно держать марку. Быть идеальным.

«Что это, – думал Алберт, снова и снова пытаясь найти ответ внутри себя, – может, я просто устал, и нужно бросить все, уехать куда-то на пару недель и ни о чем не думать?».

Нет, тут было что-то еще, и Алберт не мог отрицать этого, как бы ни хотел. Невольно его мысли вновь и вновь возвращались к Полине. Уже недели три она была полностью поглощена своим романом, который они с Албертом запланировали издать к весне, и бывали дни, когда они даже не виделись, не то что не разговаривали. Полина временно прекратила писать для рубрики в журнале и за весь декабрь появилась всего на паре мероприятий. В то время как Алберту напротив приходилось ежедневно бывать то тут, то там.