Михаил Дорошенко - Жемчужина во лбу

– Вы отлично владеете русским, – удивляется эмир. – Вы датчанка?

– Наполовину. Отец у меня датчанин французской генерации, а мать русская.

– Понятно, тогда понятно. Теперь вы, мадмуазель! – обращается эмир к Патриции. – Мы все знаем роли Гармонии. Расскажите теперь о себе. Говорят, вы превзошли Мату Хари в коварстве!

– Мюзидору, скорее, и только в кино. В богатый дом в предместье Парижа, – начинает рассказывать Патриция, – является женщина под вуалью, – чтобы продать в рабство подругу, задолжавшую деньги…

– Говорят, вы скупаете ценные вещи, картины и…

– Статуи, – говорит хозяйка дома.

– А людей вы скупаете? – сдергивает посетительница покрывало, и в зеркалах, заполняющих холл, отражается обнаженное тело Патриции.

– Как же ее можно использовать? В качестве женщины, разве что?

– Для курьеза! Берете?

– Разве что из курьеза, – говорит хозяйка и щиплет ее за щеку.

«Хозяева дома покупали ее из курьеза, но она вскоре подчиняет их своей воле. Будучи цирковой актрисой, выступающей в роли женщины-змеи, она принимала немыслимые позы, производя ужасающее впечатление на свидетелей. Патриция становится на руки и скручивается так, что превращается в нечто вроде сирены или гарпии. Обтянутое в чешуйчатое с золотистым отливом трико тело затейницы под гипнотическим воздействием твердеет и металлизируется. Статую продавали на аукционе, а ночью Патриция оживала и обворовывала очередного владельца. Фейяд объявляет конкурс на роль Мюзидоры в фильме „Вампиры“. Побеждает актриса, которая наиболее точно воспроизвела танец авантюристки. Снимаясь в роли Мюзидоры, она появляется в закрытом с ног до головы прозрачном кружевном трико. Чтобы ее не узнали, она появляется в обществе под густой вуалью. Влюбившись в Гармонию Брамс, следует за ней в Россию…»

– Что это было? – спрашивает эмир, вставая. – Я все увидел. Как называется то, что увидел?

– Нечаянные чары, – поясняет Кирсанов, проводя полукруг рукой, как бы включая присутствующих в сюжет.

– А, понятно, – кивает головой эмир, – забавно, забавно. Затейливо, во всяком случае.

– Ваше величество, – подходит к эмиру один из придворных, – разрешите обратиться. Неприятная новость.

– Моя лошадь заболела или гарем объявил забастовку, – говорит эмир, оборачиваясь к Кирсанову, – как это модно сейчас в Европе?

– Не столь страшная весть, однако, достаточно неприятная…

– Говори, не тяни!

– Посол из Совдепии.

– У нас есть преступники в зиндане?

– Разумеется, преступники всегда имеются.

– Казните двух-трех!

– Быть беде, – говорит про себя английский посол.

– Почему он велит казнить своих преступников, а не пришлых? – спрашивает его Гармония.

– Высшая степень раздражения у его величества, коей, в сущности, либерал.

– Хорош, либерал!

– По меркам востока, мадам.

– Предлагаю пари, – говорит геомант после ухода эмира. – Я соблазню вас за десять минут.

– Вы привлекательны, не спорю, – отвечает Гармония, – боюсь только, после всего сказанного о ваших особенностях, у вас нет шансов на успех.

– Не соглашайтесь, – кричат из своих клеток наложницы, – он вас обманет!

– Вы боитесь?

– Отнюдь! – заявляет Гармония, достает из сумочки браунинг и кладет рядом с собой. Раскинув руки по спинке дивана, она смотрит на него и снисходительно улыбается.

– Восточная мудрость гласит, – медленно с расстановкой начинает говорить геомант, – если шакал выпивает луну из бассейна в саду Словоохотливых Роз, он становится принцем на час.

– На час… – еще иронично вторит Гармония, но ее голос уже плывет.

Она замирает под пристальным взглядом чародея, ее голова откидывается назад, и она несколько раз вскрикивает от неожиданного наслаждения.

– Я ненавижу свою плоть, ненавижу! – восклицает Гармония. – Это она победила меня, а не вы!

– Вы должны переспать с тем, на кого я укажу.

Гармония с ужасом взирает на украшенный каменьями халат эмира, уроненный им на ковер.

– Нет, – качает головой геомант. – Патриция Шарм.

– О, нет…

«Гармония в диванной листает „Книгу Магов“, которую геомант называет „Записной книжкой великана“. К ней присоединяется Патриция. Они листают книгу в четыре руки, не зная о том, что геомант рассыпал по страницам кокаин. Их руки переплетаются, щеки пылают. Гармония не выдерживает – вскакивает и убегает. Патриция преследует ее по лестницам, коридорам и залам дворца. Совершенно обессиленная и завороженная Гармония останавливается у стены. Патриция ставит свою лампу на пол, другую вынимает из рук подруги, располагает рядом и начинает что-то нашептывать ей на ухо. Гармония отступает. „Дай руку, жизнь моя!“ – восклицает Патриция».

– Я просил провести с Патрицией ночь, – упрекает ее геомант и щелкает пальцами.

Гармония плюхается на колени и распластывается на полу, раскинув в сторону руки. Сидя в кресле, он щелчками управляет ее движениями. Она ползает по скользкому полу, извивается, вскакивает и замирает в неестественных позах.

– Ну а теперь… – он притягивает ее за бусы к себе и шепчет что-то на ухо.

Она разворачивается и уходит. В его руке остаются бусы – нитка лопается, и бусинки рассыпаются. Она заходит в оранжерею со статуями между кустами. Солнечные лучи, проходящие сквозь витражный стекла оранжереи, отражаются в колеблющейся воде бассейна, наполняя зал радужным изменчивым светом. Наложница показывает в танце недвусмысленные знаки.

– Нет, нет и нет! – машет руками Гармония и отворачивается к изразцовой стене с раковиной у дивы в руке.

– Становись на колени и проси прощения, – требует геомант.

– У кого?

– У стены.

Она сползает по стене и приникает губами к раковине:

– Нет, нет и нет… – и, наконец, соглашается, – да!

«Геомант руководит происходящими интригами, создавая для развлечения эмира бесконечный спектакль, а ваш покорный слуга снимает его на пленку. „Составителю самой изощренной интриги, – объявляет геомант, – предлагаю приз Хрустальная Гармония – вазу в виде женской головки из горного хрусталя, обладающую по древнему поверью способностью зачаровывать всякого, кто к ней прикоснется“. Побеждает Гармония Брамс фактом своего присутствия при дворе. Гармония мечется ночью по комнате, не в состоянии заснуть. Несколько раз приближается к вазе, протягивает руку и отдергивает ее. Наконец, набрасывает на нее покрывало, но через некоторое время вскакивает с постели, срывает тонкую ткань и медленно приближает губы к холодному лику хрустальной чаровницы. На мгновение ей кажется, что лицо оживает и отвечает ей поцелуем. Она вскрикивает и убегает в комнату Патриции. Геомант приглашает всех на ритуал наказания „беспутницы“. Он бьет хрустальную красотку тростью по лицу. Сверкающий бисер два-три мгновения висит, словно роса на паутине, в воздухе, после чего узоры стягиваются к центру и превращаются в кустистый канделябр, затем – в букет причудливых цветов и в вазу вновь».