Исмаил Айдин - Диадея

Маевски позвонил утром и сообщил контактные данные первого покупателя. Его звали Луив, и ему было нужно всего два грамма. Клиент предложил встретиться вечером возле одного из борделей неподалеку от Центра, куда он, как догадывался Ао, и намеревался сразу отправиться. Новоиспеченный распространитель вышел из дома пораньше и плутал по городу – на случай слежки. Убедившись, что за ним никто не наблюдает или делает это слишком хорошо, Ао подошел к борделю «Сияние».

Заведение было из дешевых и выгодно отличалось лишь местоположением неподалеку от Центра. Сюда стекался всякий желающий обрисоваться шиком сброд, не имея при этом денег. Ао с презрением оглядел столпившуюся у входа претензию на элегантность. Луива он нашел не сразу, хотя тот пришел раньше него, а когда нашел, то постарался скрыть разочарование. На шее и руках клиента висели какие-то нелепые браслеты. Видимо, Луив хотел придать себе оригинальности. Лицо его обросло рыжеватой щетиной, совершенно не по моде. Становилось сразу очевидно, что этот человек не имеет никакого отношения к изысканному обществу Центра.

Они отошли за угол, и Ао вежливо потребовал деньги вперед. Получив 8000 идий, он, особенно не прислушиваясь к болтовне Луива про то, как весело тот собирается провести сегодня ночь, незаметно передал ему любовь. Было что-то раздражающее в нарочитой манере клиента вворачивать в каждое второе предложение новомодное словцо. Он, верно, думал, что это придает ему шарма, но в глазах Ао покупатель из-за этого казался еще более жалким. С непререкаемой вежливостью Айин отклонил все уговоры зайти в бордель за компанию. Настойчивость клиента диктовало правило: если барыга – твой друг, вырубать становится значительно проще. Не желая слишком расстраивать Луива, Ао напомнил ему, что тот может всегда обращаться к нему за новой дозой.

Стоило вслух упомянуть про любовь, как Луив на мгновение переменился. Лицо его сначала просветлело, потом он, будто что-то вспомнив, сразу помрачнел. В этот момент Ао показалось, что Луив на секунду стал другим, не таким, как очередь в «Сияние». Впрочем, неважно. Айин спешил поскорее от него отделаться и протянул руку, чтобы попрощаться.

По дороге домой он усмехнулся, представив, в кого из этой толпы Луив рискует там влюбиться. Или плут купил ее не для себя, а просто хочет кем-нибудь попользоваться? Возможно, Ао стал бы к нему снисходительнее, если бы не ожидал найти в нем клиента более изысканного сорта. Он надеялся, что в дальнейшем заказы будут серьезнее, иначе риск не оправдан.

С утра он перечислил 7000 идий на банковский счет Маевски, который, разумеется, оформили на подставное лицо. Это был последний цикл сделки, и он прошел успешно. Ао догадывался, что Маевски подсунул ему Луива первым для проверки, а может, тренировки, или того и другого. В течение дня Ао получил еще два контакта из клиентской базы Маевски.

Он отвез сразу 20 граммов в дом престарелых одному старому джентльмену. Не иначе как джентльменом этого милого старичка назвать было нельзя. Ао относился к пожилым людям со свойственной венерианцам брезгливостью. Но этот старичок, Дожон Партенс, произвел на него впечатление, и даже поднял настроение. Айину всегда казалось, что старость – самое не достойное время. Тело уже не позволяет наслаждаться жизнью, зато подбрасывает один недуг за другим. Благо, современная медицина способна избавить практически от любых болей и замедлить старение, но для нее нужны деньги. Еще одна причина, чтобы разбогатеть. Люди, не нажившие к старости имущество, оставались брошенными и никому не нужными.

Дом престарелых напоминал снаружи льготную больницу и представлял собой прямоугольное, ничем не примечательное двухэтажное здание с облупившейся кое-где краской. Венерианцы так или иначе старались украшать здания своего города, придавать архитектуре если не красоту, то хотя бы эстетичность. Недаром города на Порт-Венере считались одними из самых красивых во вселенной, благодаря чему здесь был высоко развит туризм. Но этот дом был построен чисто в практических целях, и на фоне прочей архитектуры Виены, даже обычных супермаркетов, выглядел уродливым загоном для одиноких и немощных.

По другую сторону от входа к зданию примыкал сад с ржавыми фонтанами, куда они вышли сразу после знакомства. Ао нес в руках корзинку с фруктами, где на донышке притаились 20 граммов любви. Дожон Партенс встретил наркоторговца одетым в смокинг и был искренне рад его приходу. Несмотря на старость, он передвигался довольной бодро, хоть ему и приходилось опираться на трость. В садике прогуливалось или занимало скамейки множество других пожилых людей, и Ао стало неприятно, когда он обнаружил обращенные к себе любопытные взгляды.

Партенсу очень шел классический смокинг. Такие сейчас были не в моде, но это лишь придавало ему харизма. Вынужденный завязать разговор, Ао поинтересовался, почему тот в костюме, в то время как остальные ходят в обычной, повседневной одежде.

– Вам, юношам, кажется, что старость похожа на мусор после вечеринки. Вы, может быть, по-своему и правы. Я и сам так думал когда-то. Настал и мой черед постареть, и у меня не осталось иного выбора, кроме как начать искать радости жизни в пределах тех возможностей, которыми меня сейчас ограничили время и природа. И что же? Мне удалось найти их даже в доме престарелых!

После этих слов Ао сразу решил, что здесь замешаны антидепрессанты, но с интересом продолжил слушать необыкновенного старика.

– Я познакомился с людьми, знающими и глубоко уважающими жизнь. Отнюдь не потому, что она скоро оборвется, хотя и поэтому тоже, но больше оттого, что они научились… ее обожать, – последнее слово он произнес тише, осторожно заменив им другое, источавшее опасность даже среди немощных стариков. – И я научился вместе с ними. С тех пор жизнь для меня обрела новый смысл. Мое тело уже не молодо, приходится глотать горькие таблетки, кости скрипят хуже, чем инструменты уличных музыкантов, а ухаживающий за нами персонал относится к нам почти как к бездомным собакам. Иногда про нас вовсе забывают, и мы мучаемся в кроватях не в силах позвать на помощь.

Несмотря на все это, моя жизнь обрела второе дыхание, а может, и первое. Мы стараемся заботиться друг о друге, это намного важнее. Любовь (он все-таки произнес это слово – и не то чтобы тихо) научила меня по-новому чувствовать жизнь. По-настоящему. И неважно, где это произошло – в доме престарелых или где-то еще. Они думают, мы уже все совсем из ума выжили, потому ничего и не подозревают.

Ао терпеливо слушал разговорчивого старика. Вообще-то, вопрос был задан про смокинг. Пока непохоже, что Айину суждено получить ответ на свой вопрос. К тому же, он плохо понимал, о чем идет речь. Для него смысл фразы «научиться любить жизнь» прозвучал подобно тому, как научиться получать удовольствие от жизни или довольствоваться малым, судя по благоустройству здешних обитателей. Дожон радовался тому, что имел. Ао подавил в себе жалость. Не хотелось оскорбить чувства нового клиента. Тем более сумма, на которую тот был готов купить любовь, взывала к уважению. Только бы скорее получить ее.