Исмаил Айдин - Диадея

– Попадись ты мне, наркоторговец, при иных обстоятельствах, я бы не стал тратить на тебя время. Тебе повезло, что в дело впутана моя жена!

Тут он сделал, паузу собираясь с мыслями. Он уже давно обдумывал слова, которые собирался сейчас произнести. Ао повезло, что Форин умел сдерживать эмоции, иначе из кабинета вышел бы только один из них.

Жена Форина, Карин Арв, была молода и относилась к жизни с трепетом огня. Расчетливый муж ей казался скучным. Правда, это не мешало ей пользоваться его богатством – иногда даже чуть больше дозволенного. С тех пор как она попробовала любовь, ее затаенная страсть, не способная пробудиться с Форином, и жажда приключений нашли новое выражение в ее похождениях. Прежде рассудительная и коварная, она стала непредсказуемой, сгорающей в пожаре чувств и позволила в один ужасный для мужа день разоблачить себя. Страшна была не сама измена, а то, при каких обстоятельствах она произошла: в дело был впутан презренный наркотик. Опасаясь за свою репутацию, Форин решил накупить жене побольше любви (наивно полагая, что 1000 граммов ей хватит чуть ли не навсегда) и отправить ее куда-нибудь подальше с Порт-Венеры, откуда пересуды его не достанут, а благодаря количеству наркотика ей не захочется скоро вернуться. Он выиграет время до выборной кампании, а после найдет способ окончательно задушить неприятную историю.

Карин не расстроилась. Раньше она могла только мечтать о том, чтобы взять безумное количество любви и уехать от мужа, от всех окружавших его зануд и от скучной, бессмысленной жизни куда-нибудь в прекрасное местечко, где она будет счастлива и вольна поступать, как ей вздумается. Форин обещал высылать ей определенную сумму денег, чтобы она ни в чем не нуждалась и, главное, не вздумала возвращаться обратно. Пользуясь случаем, Карин потребовала отдельный счет на дополнительные расходы. Дополнительными расходами был ее любовник, которого она намеревалась взять с собой.

– С этого момента, если моя жена попытается связаться с тобой, наркоторговец, не смей продавать ей ни одного грамма! Я буду сам заказывать любовь, если понадобится, и выдавать ей определенное количество, чтобы контролировать ее болезнь. От тебя мне требуется молчание и соблюдение уговора. Как видишь, я заказываю у тебя любовь сразу в больших количествах, твоя выгода здесь очевидна.

– Да, – согласился Ао. – У меня еще никто не заказывал сразу тысячу. Я вполне вас понимаю, и я на вашей стороне.

Он вытащил из сумки и выложил на стол прозрачный пакет с белым порошком.

– Здесь ровно тысяча, можете проверить.

– Забирай свои деньги, и уходи.

Меньше всего Айину хотелось сориться с человеком, который дал ему в руки четыре миллиона. Он торопливо покинул дом Форина – скорее, из опасений, что тот передумает и потребует деньги обратно, чем из-за его просьбы уйти. Про оскорбленную гордость наркоторговец забыл сразу же, как только получил деньги.

«Вот теперь, вот теперь я богат!» – кричало все внутри Ао. Он с наслаждением осознавал каждую бумажную купюру у себя в карманах и сумке. Как приятно иметь много денег, как прекрасно они шелестят между пальцами! В тот момент его не волновало, что 3.500.000 из них принадлежат, по уговору, Маевски. Деньги приласкали его. Каждая идия шептала ему о свершении всех его желаний. Скоро-скоро он станет тем, кем заслуживает быть, и люди будут почитать его, преклоняться перед ним!

Если бы не крупная сумма, то презрительное отношение Форина Арва обескуражило бы Ао. Получается, что для тех, кто употребляет любовь, он всегда желанный гость, а для остальных – хуже, чем преступник. Но не сейчас. Сейчас он был далек от переживаний за свою репутацию.

Ао даже не заметил, как покинул Центр, взошел на Ф-станцию и сел в ферротрам. Когда рядом на свободное место подсел незнакомец и что-то сказал, он не обратил на него внимания, торжествуя на пиру у собственных мыслей.

– Ао Айин, вы меня уже забыли и совсем не узнаете?! – вырвал наконец его из мечтаний знакомый голос.

Наркоторговец повернул голову, и прекрасное наваждение рассеялось. Деньги в карманах и сумке разом отяжелели. Предательские купюры больше не ласкались и не шептали, они затихли в ожидании новой судьбы. Ао был готов избавиться от каждой из них, потому что рядом сидел Форкс Моунд.

– Ааа… это вы! – воскликнул, почти заорал Ао. – Как вы… Что вы здесь делаете?

– Еду по делам, – усмехнулся следователь и закинул ногу на ногу. – А вы подумали уж, наверно, что за вами слежу?

– Ни в коем случае! Но, честно сказать, не ожидал вас здесь встретить. Даже сразу и не приметил. Вы уж извините.

– Ничего-ничего, у вас был такой восторженно-задумчивый вид, мне даже было жаль вас отвлекать. Ну, что поделаешь, раз уж встретились, так неудобно не спросить: как у вас дела?

Ао не поверил Форксу, они не могли оказаться в одном ферротраме случайно. Вежливость следователя успокаивала и действовала на нервы одновременно. Ао был совершенно сбит с толку. Что если ОБЛщик сейчас попытается надеть на него наручники и вывести на следующей станции? Может, там уже ждет отряд задержания?

– Все в порядке. Как вы?

– И я хорошо. Мне маленьких девочек прятать не приходится, и это, знаете ли, очень бережет нервы.

Сердце Ао стучало так громко, что слова Форкса доносились до него с трудом. Ему показалось, что он ослышался. Нет, только не это! Ему не может быть известно! Молча проглотить его слова было опасно, продолжать говорить – тоже. Ао почувствовал, что угодил в ловушку. Ему захотелось выпрыгнуть из ферротрама, не дожидаясь остановки.

– Простите, я ослышался, мне показалось… повторите, пожалуйста, что вы сказали?

– А что вы услышали?

– Ничего, – ответил Ао, понимая, что проиграл. – Ничего не расслышал.

– Такое бывает, – снова усмехнулся Форкс. – С нервной работой, Ао, можно не только слух потерять, но и зрение и даже жизнь.

– Вы о чем? У меня нет работы. Я учусь.

– Но на учебе вы редко появляетесь. Прежде чем заявиться к вам домой, мы навели о вас справки. Такая у нас работа, тоже непростой бывает.

– После этого я стал ходить чаще.

– И после тоже вряд ли. Это свойство характера.

– Вы хотите сказать, что я вру? – возмутился Ао. Ему хотелось возмутиться, дать ему отпор, но он не знал, как, за что уцепиться.

Привычным движением Форкс погладил свой живот. До чего же отвратительная привычка! – подумал Ао. Следователь переваривал его слова, манеру держаться, мотивы и мысли.

– Зачем же вам врать? – удивился Форкс. – Я ни в чем вас не пытаюсь уличать. И уж, тем более, не собираюсь вести за ручку обратно на учебу. Я просто говорю то, что знаю по собственному опыту. Будь я на вашем месте – молодым, здоровым, полным сил, я бы тоже наслаждался жизнью. Но ведь надо же вам на что-то жить…