Игорь Денисов - Ид

Все это я знал с самого начала. Но ждал десять лет, пока вы оба успокоитесь и решите, что ваше преступление забыто. Что свидетель предательства уже мертв. И вы правы. Я мертв, Сибилла. И я выйду отсюда целым и невредимым. Ибо я нисколько, ни капельки не люблю тебя. Красота твоя для меня – ничто. Я вижу твою душу, и она – уродлива.

Морган, сжимая меч, двинулся на нее.

– Виктор отомстит! – закричала Сибилла.

– Виктор уже мертв. А что с тобой делать, решит Эрик. Очень скоро ты с ним свидишься.

Морган схватил истошно вопящую Сибиллу за волосы. Взмахнул мечом. Прелестная головка Королевы отлетела в угол. Из шеи брызнул фонтан крови. Роскошное тело упало на ковер и задергало ногой.

Морган утер со лба пот. Обернулся. Голова Сибиллы остекленевшими, полными ужаса глазами таращилась на него из угла.

Морган в последний раз обошел Черный Замок. Проходя мимо своей комнаты, мельком взглянул на труп Виктора. Регент лежал с перерезанным горлом, раскинув руки.

Зубчатые ворота, скрипя, раззявили пасть, и Морган, Рыцарь Тайны, навсегда покинул Черный Замок. Через десять минут он углубился в Мертвый Лес. Туманная дымка поглотила всадника вместе с лошадью.

В тумане Морган пробирался наощупь, осаживая коня, который вздрагивал от таинственных шорохов.

Мертвый Лес оживал.

Туман рассеивался, и из глухого полумрака выходили обитатели Леса. Мертвецы в камзолах вели на поводках скелеты собак. Покрытый шерстью человек с волчьей головой, стоит на коленях под кустом, зубами рвет вопящего младенца. Плачущая девочка в изорванном платьице – ее изнасиловали и зарезали в этом Лесу.

На тропу вышли призраки рыцарей, погибших на турнире. Среди них Морган различил Сигурда, Хтона, Ламберта. Вальмон и Ярослав тоже были здесь. Скалясь, призраки тянули к нему содранные до костей пальцы. Конь встал на дыбы, вращая глазами, из пасти шла пена.

Морган, с трудом усмирив коня, сказал:

– Я – один из вас.

Он поднял меч, обагренный кровью Королевы. Рыцари остановились, будто наткнувшись на стеклянную стену.

– Сибилла мертва, – объявил Морган. – Вы свободны от любви к ней.

Рыцари расступились. Морган тронул поводья.

– Скачи! – крикнул он коню. – Скачи во весь дух!

На холме Морган остановил коня. Оглянулся.

Мертвый Лес исчез вместе с населявшими его беспокойными духами. Осталась голая пустошь. На месте Черного Замка зияли провалами сирые развалины.

Дождь перестал. Небо очистилось. На землю пролились струи солнечного света.

Морган спешился. Воздел к небу руку с мечом. Прошептал:

– Королевство спасено.

Закрыв глаза, Морган вновь вызвал в памяти образы погибших врагов, которые могли стать его друзьями: Сигурд, Вальмон, Хтон, Ярослав, Ламберт.

И еще одно лицо – Короля Эрика. Король улыбался.

Морган выронил меч. Пал на колени. Рухнул лицом вниз и тотчас умер.

Лицо его сморщилось. Волосы поседели. На земле лежал глубокий старик.

Закончив, Стратег отложил листы на столик, сцепил пальцы на животе и оглядел наши лица.

─ Вердикт?

Вредина, поболтав ножками, сказал:

─ Полное говно.

В коридоре оглушительно хлопнуло дверью. Все подскочили на месте, кроме Стратега и Умника. Ну, и Сироты. Парень со дня на день ожидал конца света, так что в него хоть из пушки пали. Вы могли пинать его три часа, он бы не пикнул.

Больше всех перепугался Вредина. Наверное, еще и воздух испортил. Трусливый он был и наглый, как тюремный «петушок».

Умник презрительно сощурился.

─ Чего испугались, придурки? Прямо на каждый звук реагируете. Как животные.

─ Не помню, чтоб здесь раньше хлопали двери, ─ заметил Любовник. ─ Вроде все заперто.

─ И с чердака задуло, ─ сказал Вредина нарочито бодрым, хотя и дрожащим, голосом. Он поглядел на потолок.

─ Ну так что скажете? ─ спросил Стратег.

Все загалдели, перебивая друг друга. Даже Сирота оживился, и странным образом его пищащий голос звучал громче остальных.

В этой какофонии нельзя было разобрать ни слова, не говоря уже о смыслах и целях. Даже демоны в аду не устраивали такого шума и гама. Господи, что за мерзкая компания!

Стратег грохнул кулаком по подлокотнику кресла и заорал:

─ ТИХО!

На этот раз притих только Простак, а все остальные продолжили оживленную дискуссию. Пришлось нашему доминантному самцу встать и дать каждому затрещину.

─ Я услышу сегодня конструктивные замечания, или нет? ─ Стратег снова сел в кресло-качалку, словно на трон, и оно под ним не качнулось. Блин, как он это делает?

Да, вот каким я хотел быть. Мужчиной, который везде чувствует себя хозяином, не тушуется, всегда купит лучшие запонки. Стратег, несомненно, никогда не натыкался в темноте на стул или диван, брился аккуратно и тщательно, без порезов.

– Я не согласен с коллегой. Мне, в общем, понравилось. Я даже приятно удивлен. Это не то, чего я ожидал. Не думал, что ты пишешь фэнтези.

─ В этом и проблема, ─ вмешался Простак. ─ Я не вижу здесь тебя.

─ Это скорее похвала, чем ругань, ─ заметил Умник, поправляя на носу очки. ─ У него хватило фантазии выдумать всю эту ерунду, но при этом чувствуется, что Стратег сказал что-то важное.

─ Знать бы еще, что, ─ хмыкнул Вредина.

─ Ладно, ребятки. ─ Стратег взглянул на часы. ─ На сегодня расходимся. Обсудим все в следующий раз.

─ Если доживем, ─ пробормотал Сирота.

Все встали. Вредина поставил подножку проходившему мимо Простаку, и тот полетел кувырком вниз.

Мы один за другим вышли в темный коридор, спустились по скрипучей лестнице с хлипкими перилами и вышли в осенний вечер. Сразу зарядил дождь. Небо затянуло тучами, полыхнула молния.

Подняв воротник куртки, я поплелся вдоль светящихся витрин и автобусных стоянок. Дома меня никто не ждал.

За спиной кто-то зашлепал по лужам. Я обернулся. Простак, нагнав меня, запыхавшимся голосом выпалил:

─ Уф! Как хорошо, что я тебя догнал. Я ведь живу недалеко от тебя, в соседнем квартале. Вместе идти веселее.

Два магазина спустя он спросил:

─ Как думаешь, зачем мы в это ввязались?

─ Потому что ненормальные, ─ сказал я, глядя под ноги. В лужах отражались фонари и первые звезды, но, казалось, совсем не отражался я.

─ По-твоему, стыдно сочинять истории?

Подумав, я ответил:

─ Да ничего нет постыдного. Люди постоянно этим занимаются. Наша жизнь ─ это лишь сказка, которую мы рассказываем сами себе, чтобы не выбрасываться из окон. Хуже всего, что реальность совсем не похожа на историю.