Геннадий Ахмедов - НеЯ и другие рассказы

Я не так давно думал заглянуть бы в какой-нибудь храм, поставить свечи и помолиться о своей покойной бабушке, не зря же она меня крестила, и как же порою мне не хватает её любви..! В воскресенье будет служба, надо всё-таки зайти в церковь. И почему бы не в этот храм, раз судьба туда завела.

– Ты выпьешь пива? – спросил у меня Влад.

– Глоток.

Я приподнялся и хлебнул из кружки. Во рту посвежело, но в желудке всё напряглось, сжалось камнем и подступило к горлу. Я почувствовал, сейчас меня стошнит. Не успел добежать до туалета, на ходу вырвало.

– Опять! Что же это такое?! – гневно крикнула Лена и побежала за половой тряпкой.

А Влад, недоумевая, говорил, как у него было что-то похожее, когда он пил натощак. Только у меня это уже далеко не в первый раз. На этой неделе я ходил в клинику, сдал анализы, сказали, результат будет на днях. Значит, завтра надо обязательно зайти в больницу. Похоже, у меня какие-то проблемы с желудком.

– Да не расстраивайся ты так, – успокаивал я Лену, – я сам уберу.

– Слушай, – осенило Влада, – а может, тебя кто заговорил? Ну, там, заколдовал или, как это, сглазил!

Я махнул рукой:

– Кто, ты?

Влад улыбнулся:

– Кстати, может, Николаев на́нял ведьму – и всё. Не зря же тебя в церковь потянуло.

– То, что не зря, – это точно. Только Николаев на это не способен, я его знаю.

Николаев Леонид – мой бывший партнер по бизнесу, вместе начинали, а сейчас судимся с ним за активы. Лёнька, конечно, неприятный человек, но он всегда играет в открытую. Верит в свои силы. Ну да ладно, суд решит, только вот ему ничего не светит…

– Нет, – помотал я головой, – это чушь! Я не верю в эти предрассудки.

– Ну и зря. А во что ты вообще веришь? В наше правосудие? Думаешь, он к судье не заносил?

– Не заносил.

– А в какой ночник мы сегодня пойдем? – вклинилась Лена в наш разговор.

– Я ни в какой не пойду, у меня желудок болит.

– Не поняла, мы будем сидеть дома?

– Хочешь, давай сходим в церковь, я давно хотел зайти.

– Тогда ты иди сам, – обижено произнесла Лена, – а я пошла спать.

Влад посмотрел на меня с опаской и сказал, что тоже поедет домой спать. Конечно, только бы с собой не позвал.

Все разошлись. Лена приняла душ и уединилась в спальне. Влад допил своё пиво и поехал домой. А я лежал и размышлял, вчерашнее событие не выходило из головы. Не зря же это. Я посмотрел в Интернете расписание богослужений Сретенского монастыря и обнаружил, что сегодня вечером есть служба и не надо ждать воскресенья. Беспокоило только одно: я толком не знал, как там, в церкви, себя вести. Но не может же это меня остановить. Я привёл себя в порядок, кое-как перекусил и отправился в храм.

Наверное, надо перекреститься при входе. А как это делать: слева направо или наоборот? Сейчас у кого-нибудь подсмотрю. Охранник подозрительно взглянул на меня, может, это тот самый?.. Знакомый каменный крест, заснеженные клумбы, брусчатка. Сомнений нет, я здесь был. Площадь, маленькая церковь. Да, эти интерьеры мне знакомы. Продают свечки, вчера этого не было. Всё знакомо: люстра, иконы…

Покупаю свечи и неуверенно прохожу внутрь. А кому ставить-то их? Служба уже началась. Вот икона Божией Матери, значит, поставлю свечу перед ней и помолюсь о бабушке. А впрочем, у меня столько свечей, наверное, придётся всем поставить. А купол-то на месте. Иисус Христос смотрит сверху. Интересно, сколько времени будет идти служба?

Народ как-то косится на меня, видимо, отвлекаю их. Поставил все свечи, даже некоторые иконы поцеловал. Остаться до конца службы, или уже можно уходить? Но эта изжога… Желудок заболел, боль накатывает волнами. Наверное, пойду. Или остаться? Да нет, пойду. Надо, конечно, чаще заходить. Что тут вообще происходит? Поговорить бы с кем об этом.

Вернулся домой, Лена спит. Допоздна размышлял, вспоминал беззаботное детство, бабушку, даже прослезился. Теперь этого не вернуть. Неужели и вправду всё проходит безвозвратно? И зачем это было в моей жизни…?

На следующий день я собрался звонить в клинику, где проходил на днях обследование. Но рано утром вдруг оттуда сами позвонили и попросили срочно прийти.

Я думал, язва обострилась, в юности с этим были проблемы. Оказалось, всё гораздо хуже. Врач говорил мне о диагнозе, как будто бы вычеркивал меня из списков живых. Это даже не приговор на двадцать или тридцать лет тюрьмы и не пожизненное, это просто констатация факта: сегодня ты живешь до вечера, а вечером умрёшь, вот и всё. Да нет, подождите, вы, может быть, ошиблись или шутите, разве такое может быть!? Ещё как может, умом-то я понимаю, а сердцем – нет. Или наоборот: сердцем понимаю, а умом – нет. Но врач категоричен: с таким-то диагнозом это всё равно что догонять давно ушедший поезд. Где я был раньше, надеялся на язву? А оказалось – рак желудка третьей степени. Слушайте, похоже, что сегодня третья степень закончится и вечером начнётся четвёртая. Срочная госпитализация и операция! Но у меня дела, контракты, проекты, инвестиции, суды, теперь взять и вместе с этим лечь в больницу!? Стоило мне только заикнуться об этом, доктор посмотрел на меня с застывшим вопросом во взгляде: «Интересно, он состоит на учёте у психиатра?»

Дальше всё промчалось молниеносно: операционная, палата, трубки из тела, жуткие боли и не то чтобы непонимание, а полное отрицание происходящего со мной. Сейчас эта серия закончится, надо досмотреть её, раз уж других телеканалов здесь нет. А потом будет другое кино, не такое жуткое. Но когда через несколько дней лечащий врач у меня спросил промежду прочим, оставил ли я завещание, я вдруг осознал своё реальное положение: после этой серии, оказывается, других не будет? Ключевое слово «завещание» консервным ножом откупорило крышку отрицания, и истинное заблуждение ударило мне в голову резким запахом протухших консервов. Меня бросило в пот. Я что, завтра умру?!

Позвонил Лене, рассказал ей о том, что жизнь даёт мне один шанс из ста, а доктор обещает побороться за меня в течении нескольких месяцев, рассказал о завещании, о том, что у меня никого ближе её нет. Лена отвечала со смешанными чувствами, а когда я предложил ей обвенчаться и оформить наши отношения, она уклонилась от ответа.

В палате у меня было много свободного времени и посокрушаться, и пострадать, и подумать над тем, а как всё-таки дальше жить или не жить. Да, я ведь совсем забыл о том ночном событии, в Сретенском монастыре! Что это вдруг меня туда привело, человека далекого от церкви? Теперь эти размышления занимали всё больше моего времени, в нынешней ситуации они получили совершенно другой окрас и глубину, я ухватился за них как за соломинку, и постепенно в моих рассуждениях начал проявляться смысл услышанного: «Аз есмь дверь: мною аще кто внидет, спасется, и внидет и изыдет, и пажить обрящет…»