Ксения Пашкова - Лунара

Конечно, я сама виновата, что сразу не сказала ей, о какой книге пойдет речь. Но в тот день в парке в голове был такой сумбур… Мной руководила мысль, что эта история важна для человека, которого я люблю, а, когда бродишь по лабиринту, хватаешься за любой след в надежде, что он выведет тебя на свободу.

– Я не знала, – в моем голосе звучит горечь, потому что, попав в очередной тупик, я снова не понимаю, куда двигаться дальше. – Извините, что побеспокоила.

– Лу! – окликает меня Натали, когда я уже открываю дверь, чтобы уйти. – Может, подождешь меня, а потом сходим в кафе перекусить?

Не знаю, сделала она это из жалости или чувства вины, но мне до этого нет никакого дела.

– С удовольствием, – я с облегчением выдыхаю и приземляюсь на свободное место за столом. – Никто же не возражает, что я посижу здесь?

Кудрявый бросает быстрый неморгающий взгляд на Нату, та в ответ лишь нервно улыбается и пожимает плечами, явно стараясь на него не смотреть. После того, как он буквально насквозь прожигает ее глазами, его взор возвращается ко мне.

– Только сиди тихо, – процеживает он, цепко всматриваясь в мое лицо.

***

Обсуждаемой на встрече оказывается книга Сесилии Ахерн «Клеймо». Ничего толком не понимая, мне все же удается выцепить суть.

Это произведение в жанре антиутопии. Действие разворачивается в предполагаемом будущем, где всем заправляет некий Трибунал, во главе которого стоит нехороший человек, по совместительству отец парня главной героини. За уголовные преступления наказания остаются прежними, но появляется новая система, следящая за нравственной составляющей жизни горожан. За каждый проступок в зависимости от нарушения людей клеймят в разные участки тела: язык, ладонь, висок и что-то еще. Они становятся изгоями, с ними не принято даже здороваться. В один прекрасный день главная героиня Селестина, опасаясь за жизнь заклейменного старика, оказывает ему помощь, за что попадает под суд.

Между ребятами разворачиваются настоящие дебаты. Все поддерживают Селестину и одобряют ее поступок, но не могут решить, кто из них на ее месте поступил бы так же.

– Я бы никогда не стал одним из таких моральных уродов, которые ставят одних людей выше других, – с особой брезгливостью высказывается рыжеволосый (кажется, его зовут Артем).

– По тебе этого не скажешь, друг мой, – подкалывает его Ната.

У меня складывается впечатление, что это привычный для них стиль общения, и обоих он вполне устраивает.

– Ты слишком импульсивный. Для поступков, способных изменить мир, нужно иметь большое сердце и острый ум, – в разговор встревает девушка, сидящая рядом со мной. От нее приятно пахнет свежей выпечкой (может, днем она работает в пекарне?).

Все принимают активное участие в обсуждении. Не считая одного. Парень за ноутбуком лишь иногда поднимает взгляд от экрана и смотрит в чью-то сторону, одобрительно кивая или осуждающе качая головой. Один раз он предупреждающе поднимает руку, когда третий парень из группы, Влад, выдает отборный трехэтажный мат.

– Прости, что-то на эмоциях увлекся, – он извиняется перед главным в ту же секунду.

По окончании собрания я выясняю, что все участники клуба окончательно и бесповоротно влюблены в чтение. У них есть любимые авторы и книги, идеально подходящие под их собственное «я». Книжный клуб оказывается целым миром, и за одну даже самую насыщенную встречу невозможно его постичь.

Когда все, кроме парня с ноутбуком, расходятся, я продолжаю сидеть на месте в ожидании Натали, внезапно отошедшей в книжный зал за книгой для учебы. Он продолжает сосредоточенно печатать, лишь иногда отвлекаясь на лежащие рядом бумаги: делает в них пометки, периодически что-то вычеркивая. Секунды мучительно долго складываются в минуты, и я решаюсь нарушить тишину.

– А почему ты не участвовал в обсуждении?

Как только он награждает меня недовольным взглядом, приходится пожалеть о принятом секундой ранее решении.

– Я занят.

– Не могу понять… это ответ на мой вопрос или ты просто хочешь, чтобы я замолчала?

– Забудь, – отвечает он, отодвигая ноутбук в сторону. – Понравилась встреча?

Меня воодушевляет этот ответ. Ну, наконец-то. Поговорим, как люди. Может, хоть имя его узнаю (и зачем оно мне надо?).

– Это оказалось неожиданно интересно.

– А ты считала, что с читающими людьми может быть скучно? – на его лице нет ни намека на улыбку, такое хладнокровие меня пугает и завораживает одновременно.

– Ничего я не считала. Просто думала, что это не для меня.

– Что не для тебя? Чтение книг?

Я пытаюсь углядеть в его глазах подвох или издевку, но замечаю только их цвет – светло-зеленый.

– Да, именно так.

Он откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди.

– Так ты хочешь к нам присоединиться или нет? – спрашивает он совершенно безучастным голосом, как бы демонстрируя, что его мало волнует, какой за этим последует ответ.

Тут я вспоминаю о книге, лежащей у меня в сумке. Не членство в книжном клубе меня должно интересовать в данный момент, а собственная жизнь, летящая в тартарары.

– Почему вы не обсуждаете любовные романы? – мне и впрямь любопытно. Что за дискриминация в мире литературы?

– Потому что нечего там обсуждать, – он совершенно непробиваем, говорит так, будто ни одно его слово не может быть оспорено.

– Странно. Книгу, которую ты видел, мне подарил один парень. Он пообещал, что, прочтя ее, я смогу понять, какой он человек.

– Чушь, – без намека на улыбку заявляет он. – Произведение может что-то сказать только о своем создателе. Автор всегда оставляет в истории частичку себя. Если читателю понравилась книга о серийном убийце, это вовсе не значит, что ему по душе жестокость и насилие. Ровно, как и не значит, что человек, читающий любовные романы, умеет любить.

Ненадолго я теряю способность говорить. Он, что называется, урыл меня, закопал, а потом еще и земелькой сверху присыпал. Мол, покойся с миром, глупая и наивная девчонка.

В этот момент в комнату возвращается Натали. Она осматривает нас по очереди, а потом как-то наигранно откашливается.

– Еле нашла то, что нужно. Идем? – она касается моего плеча, и я резко подскакиваю с места.

– Да, пойдем.

– До следующего вторника, – прощается Ната с парнем.

– Ты придешь? – этот вопрос он, похоже, адресовывает мне.

Я пожимаю плечами и, как можно скорее, выбегаю из комнаты, чуть не сбив при этом Натали.

Мы с Натали решаем направиться в ближайшую пиццерию. Очень хочется заесть случившееся огромным куском теста. И пусть он в обязательном порядке будет щедро смазан смесью майонеза, сметаны и кетчупа. Бывают моменты, когда жизнь могут спасти лишь двое: моцарелла и пепперони. Они, как Чип с Дейлом, всегда и в любое время суток спешат мне на помощь.