Сергей Хоршев-Ольховский - Обыкновенная любовь

– Я убил её! Убил!.. – отчаянно завопил он и сломя голову выскочил на улицу.

Борис с ходу нанёс Илье фиксированный удар в переносицу, как учили в армии, и в пылу, возможно, вовсе прикончил бы закадычного друга, оглушённого неожиданным нападением. Но у него на плечах вовремя повис Глеб.

– Ты зачем наврал Борису? – нервно схватил Глеб Илью за грудки, когда тот пришёл в себя.

– Подумаешь! – вызывающе хмыкнул Илья. – Пошутил малость, только и всего. Я же не думал, что он такой психованный и нарвётся на срок.

– Ладно, прости его за горячность.

– Не знаю, не знаю, – уклончиво пробурчал Илья, прикрывая ладонью глаза, вокруг которых стали отчётливо вырисовываться багрово-синие пятна. – За такое дело есть уголовная статья…

Илья всё-таки простил Бориса. Об этом его убедительно просили давние друзья-мушкетёры Глеб и д’Артаньян. Марийка потеряла сознание не столько от удара, сколько от испуга за жизнь ребёнка: она узнала о беременности накануне, при осмотре у врача, но придержала радостную весть на одну недельку, ко дню рождения мужа.

Руководство фирмы тоже постаралось замять инцидент по-тихому. Все прекрасно понимали, включая самого Илью, что в этом нелепом происшествии была немалая доля и его вины.

Борис искренне извинился перед Ильёй, а Илья – перед Борисом и позвал его на дальний пустырь, как бывало в юности, «раздавить» вечерком, в честь примирения, бутылочку дорогого шотландского виски, привезённого ему кем-то из Лондона.

Примирение вышло весёлым. Илья и Борис оживлённо вспоминали школьные и армейские похождения, спорили о шансах на чемпионство ЦСКА и «Зенита» и прикидывали, куда бы лучше поехать на рыбалку. Всё виски выпил Борис, а Илья, сославшись на изжогу от заморского напитка, опустошил бутылку водки. Разошлись друзья в ночь под песню «Синева», нетвёрдо переставляя ноги. А под утро изжога от виски появилась и у Бориса и переросла в нестерпимые боли в желудке.

Борис больше никогда не пил ни виски, ни какого-либо другого алкоголя. На него невесть откуда свалилась острая форма язвы желудка и быстро переросла в хроническую. Ему сделали операцию, после которой случилось серьёзное осложнение, и он совсем слёг, так и не увидев рождения первенца.

Родные и друзья безмерно сочувствовали Марийке и помогали чем могли. Илья был внимательнее всех, но соблюдал правила приличия. В настойчивого ухажёра он превратился только год спустя, помянув на годовщину Бориса. Марийка, мучительно страдавшая от одиночества, постепенно привыкла к его ухаживаниям и согласилась сойтись: ей и её маленькому сыну нужен был надёжный помощник и защитник. Окончательное решение она должна была принять в День святого Валентина – так они уговорились с Ильёй. Но накануне Дня влюблённых к ней в процедурный кабинет забежала запыхавшаяся Галя, которая работала в регистратуре больницы, и с порога взволнованно закричала:

– Не сходись с Ильёй! Не сходись! Это он убил Бориса!

– Да ладно тебе. Как он мог убить его?

– В виски подмешал известь!

– Ты-то откуда знаешь?

– Он сейчас в кабинете у главного врача.

– Ну и что?

– Торгуется с ним. Дверь была приоткрыта, я всё слышала.

– Что значит торгуется?

– Главный врач – его родственник. Он скрыл правду за кругленькую сумму. И, видно, за очень кругленькую. Потому что Илья только сейчас смог собрать половину денег, а вторую часть отказывается платить. Говорит: «Если будешь настаивать, вместе загремим в тюрьму. А там я, бывший десантник, легко выдержу. А вот ты, хлипкий докторишка, быстро окочуришься. Уж я-то об этом позабочусь». Представляешь?

– Да разве можно отравить известью? Это же не яд!

– Ещё как можно! Особенно негашёной. Потому он и выбрал виски, там не так заметно, как в водке. Пойдём скорее, – схватила Галя за руку Марийку. – Они ещё спорят, убедишься сама.

Четверть часа спустя Галя привела Марийку обратно, усадила на кушетку и стала тыкать ей в нос тампоном, пропитанным нашатырным спиртом.

– Где я?! – вздрогнула Марийка, ошалело оглядываясь по сторонам.

– Не волнуйся, ты в своём процедурном кабинете. Я вовремя увела тебя.

– Слава богу, – перекрестилась Марийка, приходя в себя. – А то бы я на нервах наломала дров.

– И что ты теперь собираешься делать?

– Пока не знаю. Завтра решу.

– Правильно. Утро вечера мудренее.

– Ну и что ты придумала за ночь? – спросила Галя Марийку, когда они утром вместе шли на работу.

– Пойду в полицию.

– Не стоит. Будь уверена, главврач все концы скрыл в воду. Наоборот, тебя могут осудить за клевету.

– Тогда я отомщу! – решительно заявила Марийка. – Я недавно случайно прочитала, что так поступила одна восточная девушка.

– Случайно?

– Да, случайно. Но выходит так, как будто специально попался мне в руки тот журнал.

– Ладно, не томи. Рассказывай, что ты там вычитала.

– У той девушки был возлюбленный, и она очень хотела выйти за него замуж. Её отец был не против, даже слово дал отцу парня – они были соседями. Но однажды на их пастбища напала большая стая волков. Отец парня погиб, защищая отару, а отца девушки спас сильный и ловкий охотник. И захотел тот ловкач жениться на дочке спасённого им пастуха – очень уж она была ему по душе. Отец девушки сгоряча отказал, ссылаясь на своё слово, но потом остыл, понял, что может получить богатый выкуп за дочь, и согласился, думая, что никто не слышал его слов. Но не тут-то было – нашёлся свидетель. И тогда охотник, пожелавший добиться своего во что бы то ни стало, исподтишка убил возлюбленного девушки…

– Ух, гад какой! – не вытерпев, в сердцах воскликнула Галя, но тут же осеклась, заметив, что сбила с мысли и огорчила Марийку: – Не останавливайся, пожалуйста. Не останавливайся, – стала она виноватым голосом просить подругу и подхватила её под руку. – Рассказывай дальше.

– Девушка чуть ли не до безумия горевала по возлюбленному, но противиться воле отца не могла… – начала Марийка и неожиданно замолчала: её мысли улетели в каком-то другом направлении.

– И что было дальше? Что? – стала Галя в нетерпении теребить руку подруги.

– Она пошла на хитрость. Попросила нового жениха вырыть глубокий колодец, так как вода в тех краях всегда была превыше других ценностей, и предложила использовать для спуска на глубину свои длинные, чуть ли не до пяток, косы. Охотник согласился, привязал косы к поясу и стал копать колодец. И как только он достиг такой глубины, что сам уже не мог выбраться, она полоснула острым ножом по своим волосам.

– Интересная, но грубоватая история, – равнодушно сказала Галя. – Не для тебя.

– Можно подумать, ты знаешь что-то другое! – возмутилась Марийка.