Сергей Хоршев-Ольховский - Обыкновенная любовь

– Да. Я читала, что одна женщина отомстила любовью.

– Как это – любовью?

– Узнала, кто виноват в смерти её мужа, до беспамятства влюбила его в себя и вчистую замучила безответной любовью.

– Неужто так сразу и влюбила?

– Всё гораздо проще. Всё как у вас. Он ухлёстывал за ней со школьных времён. Вот она и подлила масла в огонь.

Марийка долго перебирала в мыслях всевозможные способы возмездия и пришла к выводу, что кара безответной любовью действительно будет самым страшным наказанием.

Не прошло и года, как самолюбивый, импульсивный Илья напрочь потерял покой и, сгорая от ревности, застрелился на ночном дежурстве из табельного оружия.

Самый великий грех – лишить жизни другого человека! В нём повинны, конечно, не все. Но многие. Они, вольно или невольно, посмели искоренить жизнь в самом её начале. Думали ли они когда-нибудь об этом?.. И знают ли, что совершили великий грех?.. А если думали и знают, то готовы ли признать его? И, не дай бог, не собираются ли повторить?

Он и она без ярких опознавательных признаков – просто молодые и красивые люди. Их объединяют любовь и грех. Почти каждый может подогнать себя под их образ. И каждый может решить для себя, идти по их пути или нет. Задумайтесь!

Он увидел её в летнем кафе. Она сидела за маленьким столиком под полотняным грибком, укрывавшим её от жгучего июльского солнца, и пила газированную воду со льдом из большого стеклянного бокала. Соломинку она отбросила в сторону и пила прямо из бокала не спеша, маленькими, редкими глоточками. Перед ней лежал красочный глянцевый журнал, но она не читала и даже не листала его, а отрешённо смотрела вдаль на длинную прямую улицу, поверх голов многочисленных праздных прохожих, которых, возможно, вовсе не замечала. По её лицу было видно, что она о чём-то или даже о ком-то думает. Её взгляд уходил в чистое и необыкновенно синее в тот день небо и упирался в единственное белое облачко, напоминавшее маленького игривого зайчика.

У него тоже пересохло в горле, и не столько от несносной в тот день духоты, сколько от вида этой необыкновенной девушки. Он тоже купил стакан фруктовой газированной воды со льдом и сел за такой же маленький пластиковый столик напротив неё. Он тоже отбросил в сторону соломинку, пил просто из стакана маленькими, редкими глотками и зачарованно смотрел на неё.

Она была в белом ситцевом платьице в синий горошек – большая редкость. Теперь прекрасная половина человечества предпочитает носить джинсы, шорты, брюки всевозможных фривольных фасонов и даже какие-то панталончики, напоминающие ночную пижаму. А эта не такая – она была необычайно женственна и красива в своём воздушном одеянии.

«Боже мой, какая девушка! В такую невозможно не влюбиться! – подумал он и засмотрелся на её вьющиеся каштановые волосы и золотистую от лёгкого загара шею. – Да она же совершенна!.. – внутренне воскликнул он. – А впрочем, другому мужчине, быть может, она не покажется такой красивой и обаятельной, как мне, – поймал он себя на мысли и тут же отогнал её: – Нет! Она красива! Очень красива!»

Она подсознательно почувствовала на себе его долгий, пристальный взгляд и повернула голову.

«Какой симпатичный парень! – подумала она, рассматривая его длинные светлые волосы, какие были в моде во времена «Битлз», и мускулистое, ладное тело, облачённое в ярко-оранжевую рубашку до талии, какие тоже были в моде ещё во времена «Битлз». – Боже мой! Я всегда о таком мечтала! – внутренне воскликнула она и тут же засомневалась: – Да разве такой будет одиноким?.. Конечно, такой ни за что не будет один!» – утвердилась она в своём мнении, и по её спине пробежал неприятный холодок.

Она влюбилась с первого взгляда и почему-то испугалась своей яркой, внезапной любви. Она тотчас выпорхнула из-за столика и заспешила по длинной многолюдной улице, ничего не замечая вокруг себя, – в её сознании стоял только его образ.

Он тоже испугался – испугался, что потеряет её навсегда, и в этом необыкновенном страхе побежал следом за ней. Но когда догнал, неожиданно сконфузился и пошёл рядом, словно случайный прохожий. Она искоса посмотрела на него с благодарностью и тоже ничего не сказала. Так они долго шли молча, украдкой изучая друг друга стеснительными взглядами.

– У тебя очень красивое платье… – проронил он наконец тихим, неуверенным голосом.

– Тебя привлекло моё платье? – удивилась она.

– Нет-нет! Всё сразу! Я в одно мгновение понял: это она! За такую можно полжизни отдать!

– А всю что, слабо́?

– Можно и всю! Но кто же тогда будет любить?

– Ладно. Хватит и полжизни!.. – засмеялась она и остановилась.

– Мы что, пришли?.. – заволновался он, не желая расставаться.

– Да, пришли, – с сожалением вздохнула она и как-то слишком уж медленно достала из сумочки ключи.

Они, любуясь друг другом, потеряли счёт времени и не заметили, как оказались на окраине города, на узенькой улочке, рядом с небольшим кирпичным домиком.

– Может, мы ещё чуточку погуляем? – несмело предложил он.

– Ладно, заходи. Мама на даче. – Она открыла дверь и элегантно перешагнула порог.

Сердце его резко подпрыгнуло. Он рывком вскочил в комнату, не помня себя от волнения. Перед его взором стояло только её ослепительно-белое платье в горошек, и ничего более.

Она тотчас обернулась и раскрыла губы для поцелуя. Он целовал её страстно и долго. Она тихонько и радостно вскрикивала и не сопротивлялась.

– Я люблю тебя и хочу быть твоей!.. – пролепетала она обессиленно, когда он угомонился.

– Мама, это мой жених. Мы любим друг друга, – взволнованно бормотала она вечером и, не ручаясь за поведение вспыльчивой матери, заставшей в своём доме незнакомого мужчину, робко добавила: – Мы распишемся с ним.

Мать нисколько не смутилась и не стала возмущаться. Она устало уронила на пол сумки с овощами и фруктами и сухо приказала ему:

– Отнеси на кухню.

Когда он вернулся, она внимательно осмотрела его и, удовлетворившись увиденным, повелительно сказала:

– После свадьбы жить будете у нас и первые пять лет не станете заводить детей. Поживём для себя. Успеем ещё с пелёнками навозиться да ночных криков наслушаться.

Так и порешили.

Но тот первый день не прошёл бесследно. У неё вскоре начала слегка кружиться голова, появилась вялость, пропал аппетит.

Она скрывала, стесняясь мужа и матери, сколько могла. Но когда её стало подташнивать при виде любой пищи, мать обо всём догадалась и тотчас повела её к врачу, а когда тесты оказались положительными, велела прервать беременность, несмотря на уже весьма солидный срок.