Андрей Ланиус - Слово в судьбе. Исторические очерки

– Возможно, это будете вы, учитель?

– О, нет! – замахал руками Руми. – Мой возраст уже не оставляет надежд на осуществление подобных планов, а главное, у меня нет доступа к какой-либо обсерватории.

– Что же случилось с Туси? Почему погибла его замечательная обсерватория?

– Великий Туси работал с таким напряжением душевных и физических сил, что, в конце концов, ослеп и был вынужден переехать в Багдад, где вскоре скончался. Его благодетеля, хана Хулагу давно уже не было в живых. И все же обсерватория продолжала работать, руководимая сыном Туси. Был период, когда в ее стенах плодотворно трудились более ста известных ученых со всех уголков просвещенного мира – из Индии, Китая, Сирии, Египта, даже из Византии и Рума. Известно, что наблюдения продолжались еще какое-то время после смерти Туси. А затем что-то случилось. Обсерватория была разрушена, причем характер повреждений таков, будто некая сила обрушила ее стены в одну минуту. Никто не знает, что тому причиной.

– Возможно, произошло сильное землетрясение?

– Однако в самом городе не пострадали даже менее прочные здания. Это остается загадкой и поныне.

– Значит, сейчас там ничего нет? – голос мальчика дрогнул.

– Одни развалины, мой принц! Погибли и все те удивительные приборы, что были созданы в Марагинской мастерской под руководством Туси! Погиб уникальный стенной квадрант, равного которому еще не было на Земле! Астрономическая наука остановилась в своем развитии почти на целый век! – с горечью добавил он и тут же уточнил: – Нет, астрономы, конечно, работают, наблюдают за небесными телами, даже составляют новые зиджи, но достижения Туси до сих пор остаются непревзойденными. И, увы, сегодня нет никаких надежд, что благостные перемены произойдут в обозримом будущем! Марагинская обсерватория оставила неизгладимый след в истории науки, хотя по меркам вечности просуществовала совсем недолго. Однако же, наука не должна стоять на месте! Я рассчитываю, мой принц, что мне еще удастся встретить мудрого и просвещенного правителя, который даст свое высочайшее согласие на строительство новой, еще более совершенной обсерватории! Но когда это случится, одному Аллаху известно!

– А библиотека? – спросил Улугбек. – Вы говорили, что там была очень большая библиотека. Что случилось с ней?

– Да, библиотека там была собрана великолепная! На ее полках хранились труды Евклида, Архимеда, Автолика, Феодосия, Менелая, Аристарха, Аполлония, Гипсикла, Птолемея и многих-многих других авторов, – я называю только часть тех имен, чьи работы комментировал Туси, один из лучших знатоков и толкователей греческой науки. Мне точно известно, что там хранился «Альмагест» Птолемея – книга из пяти томов, одно из лучших произведений, созданных когда-либо человеком. Вы спрашиваете, принц, какова судьба этой библиотеки? Полагаю, она оказалась все же не столь трагична, как судьба обсерватории. Книги и рукописи большей частью разошлись по всему Востоку, и я бы не удивился, узнав, что значительная их доля перекочевала в Голубой дворец в Самарканде.

– Неужели это правда?! – в глазенках Улугбека зажглись яркие огоньки. – Я знаю, что дед собрал со всего мира много книг. Выходит, какая-то их часть принадлежала когда-то Марагинской обсерватории?

– Ничуть не сомневаюсь в этом! Должен, однако, заметить, что собрание книг, даже очень богатое, еще не является библиотекой. Позвольте уточнить, мой принц: в высочайшей библиотеке имеется каталог?

– Этого я не знаю, – признался Улугбек. – Но как только мы доберемся до Самарканда, вы обязательно увидите эти книги!

Возникла довольно продолжительная пауза, затем Улугбек произнес:

– Эта история про медный таз понравилась бы дедушке. Ему вообще нравится, когда люди, самые разные, проявляют находчивость и смекалку. Вы, учитель, обязательно должны рассказать ему про то, почему хан Хулагу согласился строить Марагинскую обсерваторию!

– Великий эмир очень занятой человек… – покачал головой ученый. – Но если бы он уделил немного времени, чтобы выслушать меня, то я, конечно, постарался бы найти яркие краски, чтобы сделать свой рассказ как можно убедительней.

Улугбек, все еще находясь под впечатлением от услышанного, сообщил, будто делясь сокровенной тайной:

– Дедушка любит повторять, что в Самарканде должно присутствовать все лучшее, что имеется либо имелось когда-то в других городах и странах. Может быть, он захочет, чтобы у нас тоже была обсерватория? – Мальчик посмотрел на своего наставника: – А знаете, учитель, я тоже попрошу его об этом!

– Вот и замечательно, мой принц! Если мы приложим совместные усилия, то, наверняка, в истории астрономии появится еще одна великая обсерватория!

…Ранней весной 1404 года царский обоз прибыл в Самарканд.

Вскоре в столице появился и Тимур, успевший уладить за зиму множество дел в своих западных владениях.

Его неугомонная натура уже жаждала новых свершений.

Теперь он жил мыслью о походе на Китай, намереваясь незамедлительно приступить к осуществлению этого предприятия.

Все лето великий эмир занимался подготовкой к этому походу, который должен был стать самым грандиозным из всех, что затевались им прежде.

Под боевые знамена были призваны все имевшиеся в державе резервы.

Разведчики уже действовали на предполагаемых маршрутах продвижения, составляя подробные карты не только караванных путей, но и сети прилегающих тропинок, а также описания климата тех мест, что лежали на пути армии вторжения.

За войском должны были следовать землепашцы, чтобы выращивать пшеницу вдоль дорог, а после сбора урожая поставлять ее в походные пекарни.

К каждому обозу прикреплялись тысячи дойных верблюдиц, чтобы снабжать армию молоком, а если потребуется, то и мясом…

Великий эмир не упустил, кажется, ни одной случайности, которая могла бы помешать успеху похода.

Он собирался двинуться в путь глубокой осенью, чтобы за три зимних месяца преодолеть необыкновенно трудный маршрут, зато получить в союзники фактор внезапности.

В запасе у него оставалось еще несколько недель, и Тимур решил использовать их для вящего сплочения Семьи.

Он затеял пышные символические свадьбы для шести своих малолетних внуков, включая Улугбека.

Торжества, в которых принимали участие послы из многих стран, в том числе из далекой Кастилии, длились сорок дней.

В один из этих дней Тимур вызвал к себе ар-Руми, которого собирался сделать главным астрологом при своем походном штабе.

Вот тут-то Казы-заде и решил использовать свой шанс.

Горячо поблагодарив повелителя за оказанную милость, ученый собрался с духом и поведал великому эмиру о Марагинской обсерватории, добавив в заключении: