Александр Левинтов - 2 | Драмы. 1989–2020 гг.

БИЛЛ: Алло. Как дела? Это Билл.

ПЕННИ: Я в порядке. Какой Билл?

БИЛЛ: Сумасшедший Билл из сабвея.

ПЕННИ: Билл Бродский?

БИЛЛ: Почти. Но совершенно точно, что сумасшедший. С третьего взгляда.

ПЕННИ: Ага, вспомнила. Со второго. Что новенького?

БИЛЛ: Врачи говорят, что я безнадежен и почти нет средств спасти.

ПЕННИ: Икота? Кашель? Понос?

БИЛЛ: Плохой сон, отсутствие аппетита и интереса к жизни. Навязчивая идея.

ПЕННИ: Какая же? Неужели я догадалась?

БИЛЛ: Да. Только встреча освободит меня от чар злой волшебницы, и я оживу и вновь смогу съесть среди друзей на свежем воздухе маленький кусочек хорошо обжаренного мяса.

ПЕННИ: Это приглашение? Или у тебя, правда, зубы болят?

БИЛЛ: Нет! Мольба о спасении. В пятницу мы отправляемся в горы небольшой кампанией. Крэг умеет делать дивные барбекю. Он научился делать их на Кавказе. Сочащиеся, с особыми травками, настоянные на вине, лимонах и красном луке, с зеленью и сыром, под прохладное белое вино – это, это…

ПЕННИ: Это настоящее обжорство.

БИЛЛ: Это жертвоприношение, языческий обряд.

ПЕННИ: Если я соглашусь?..

БИЛЛ: В пятницу, в шесть, белый вэн «Аэростар» у твоего дома.

ПЕННИ: Я тебе адрес не давала.

БИЛЛ (делает своему отражению в зеркале знак ok!) : Поэтому я готов записать его.

ПЕННИ (крутит своему отражению в зеркале у виска) : Записывай.

Пикник

Белый «Аэростар». Вся компания в сборе. Из дома выходит танцующей походкой победительницы Пенни, одетая дразняще. Билл слегка нервничает, не видя ее. Лиз показывает ему большой палец, одобряя выбор.

КРЭГ: Ну, совершенно такая же, как ты, тихая, скромная, застенчивая.

ПЕННИ (садясь в микроавтобус) : Всем добрый вечер. Я – Пенни.

Каждый коротко представляется. Слегка ошалевший от близкого присутствия Пенни, Билл кричит.

БИЛЛ: Прекрасная погода! Она простоит весь уикэнд, пока мы не вернемся домой!

ПЕННИ: А когда вернемся?

БИЛЛ: Она не кончится теперь никогда.

Вечереющий берег озера. Крупные, как в ночь св. Лаврентия, звезды. Оттуда, сверху, едва намечается и различима нам грустная и гармоничная мелодия – акапелла, исполняемая девочкой-тинейджером почти шепотом.

Камера опускается вместе с голосом к земле. Вдали – уютный танец костра. Вокруг него романтические тени сидящих людей. Томми перебирает струны гитары. Лиз прильнула к его плечу. Крэг и Кети сидят в обнимку. Билл и Пегги сидят напротив друг друга, улыбаясь искрам света в глазах друг друга. Томми поет под гитару песню студенческих лет, а камера вновь подымается к небу, заставляя стихнуть песню Томми.

Раннее утро. Совершенно белая, как молоко, и неподвижная вода. Лодка, привязанная за уключину пучком тростника, неподвижна. Над водой, сливаясь с ней, стоит такой же молочный туман. В лодке – Пенни и Билл. Билл – с поплавочной удочкой. Пенни слегка дремлет. Неподвижный поплавок вздрагивает и начинает по дуге уходить от лодки. Билл делает подсечку и над водой взлетает здоровенная рыба, а вместе с ней выныривает красное раскаленное солнце. Розовый ветер разгоняет по воде туман. Слышен далекий крик петуха.

ПЕННИ (открыв изумленные глаза) : Какая здоровая! (Оглядывает совершенно преобразившийся мир.) Чудеса!

Солнечный диск поднимается над водой и уже нижним краем отрывается от нее. С алого его цвет меняется на ослепительно электрический. Несколько раз мелькают на его фоне выдергиваемые Биллом рыбины в сверкающей от света и брызг чешуе.

Билл по-мальчишески счастлив своей рыбацкой удаче. Он просто – шальной пацан.

Любовь по четырнадцатому каналу

Сьюзен сидит у себя дома на коротеньком диванчике и листает телеканалы. Говорящие головы сменяются мультяшками рекламы. Она задерживается на четырнадцатом, спортивном, канале.

Идет шахматный матч на ста досках. Сеанс одновременной игры проводит молодой шахматист. Это двойник Сьюзен – Дан. У него очень умный вид. После коротких размышлений он энергичным жестом делает ход и быстро переходит к другой доске. Электронное табло показывает счет: 57 побед, 13 ничьих, 0 поражений. Цифра 57 меняется на 58.

Студийная обстановка. Телеведущий спортивного канала берет интервью у Дана.

ТЕЛЕВЕДУЩИЙ: Это блестящий результат: всего тринадцать ничьих и ни одного поражения! А ведь против вас играли далеко не новички, мастера с хорошим рейтингом!

ДАН: Признаться, я к концу порядком устал и упустил пару выгодных эндшпилей. Но в целом я, конечно, доволен. Особенно финансовым результатом – здесь ведь, в такого рода соревнованиях, изящных комбинаций или новых теоретических находок не бывает.

ТЕЛЕВЕДУЩИЙ: Это позволяет вам держаться все время в отличной форме?

ДАН: Мой старый учитель, который, кажется, даже родился уже старым евреем и шахматным гроссмейстером, учил меня: если хочешь сделать что-нибудь серьезное в этой жизни (например, выиграть серьезный турнир, стать чемпионом мира или разработать новую дебютную схему) – на семьдесят дней забудь о женщине.

ТЕЛЕВЕДУЩИЙ: И?

ДАН: Старый Агасфер оказался прав. Пару раз я нарушал его завет – и оба раза проваливал соревнования. С тех пор я точно соблюдаю дистанцию воздержания в семьдесят дней – и еще ни разу это правило меня не подвело. А, так как мои спортивные проекты идут один за другим каждые два-три месяца, то я, признаться, решил махнуть на себя, как на романтического героя, рукой. Надо что-то в этой жизни выбирать, от чего-то отказываться и чему-то посвящать себя. Впрочем, назвать себя абсолютным аскетом я не могу. Но – кто-то может всю жизнь жить на Гавайях, я же – не более трех дней.

Сьюзен сидит зачарованная Даном. Наконец, она спохватывается и начинает судорожно набирать номер спортивной студии.

СЬЮЗЕН: Алло! Алло! Это студия спортивного канала?

ГОЛОС В ТРУБКЕ: Да. Что бы вы хотели?

СЬЮЗЕН (в растерянности): У вас только что в студии выступал шахматист. Я не знаю, как его зовут. Где он?

ГОЛОС В ТРУБКЕ: Он еще здесь. А что вам, собственно, надо?

СЬЮЗЕН (в полном смятении) : Не знаю… Я хотела бы с ним поговорить… П рямо сейчас… если можно…

ГОЛОС В ТРУБКЕ (с пониманием, сочувствием и недоумением одновременно) : Хорошо, я попробую подтащить его к телефону. Кто хоть вы?

СЬЮЗЕН: Сьюзен.

ГОЛОС В ТРУБКЕ: Негусто.

СЬЮЗЕН: Ph. D., классическая и античная философия.

ГОЛОС В ТРУБКЕ: Ну, слава Богу, а я уж думал – не мафиози ли.

Пауза ожидания. Сьюзен никак не может собраться. Экран раздваивается. На одной половине – Дан. На другой – Сьюзен. Когда говорит один, план другого заметно увеличивается.

ДАН (спокойно и устало) : Кто это?

СЬЮЗЕН (еле владея собой) : Ваша игра потрясла меня… Вы были великолепны… Что я несу?.. Мы могли бы встретиться?.. (Безнадежным, упавшим голосом.) Я не могу без тебя… Если не увижу тебя… Хотя бы еще раз… Пусть мельком… Извини…