Виталий Великоиваненко - Исповедь советского человека. Повесть

И вот, лишённый телесной оболочки, лечу по тоннелю навстречу постепенно усиливающемуся свету…

Оказываюсь перед довольно большой площадкой серого цвета, непостижимым образом висящей над мрачно-голубоватой бездной.

На краю плиты, опустив ноги в пустоту, сидит некто, по очертаниям напоминающий человека, в тёмно-сером плаще с капюшоном на голове. Лица разглядеть невозможно, так как вижу его со спины.

Понимаю, что моё появление и присутствие не является тайной. Не поворачиваясь, неизвестный спрашивает:

– Хочешь послушать музыку?

– Да.

Оказываюсь на большой концертной площадке. Передо мной Моцарт, Бетховен, Шопен, Бах и десятки других великих композиторов. Все в чёрных сюртуках, фраках, костюмах и белых рубашках. Одни сидят за фортепьяно, другие прогуливаются со скрипками в руках, о чём-то беседуя. Появляется дирижёр и взмахивает палочкой. Каждый начинает исполнять своё произведение. Вместо ожидаемого хаоса льётся необыкновенная музыка, исполненная невообразимой гармонии. Ощущаю величие момента и прикосновение к чему-то высшему. Душа наполняется радостью и умиротворением…

И вновь оказываюсь позади странной и таинственной фигуры, сидящей перед неизвестностью на краю бездны. Хочу увидеть его лицо, но, несмотря на все попытки, это не удаётся.

– Хочешь попутешествовать во времени?

– Да.

Оказываюсь за тысячи лет до нашей эры. В каких-то каменоломнях: не то Римская империя, не то Древний Египет. Рабы добывают камень. Лязгает плеть надсмотрщика и ложится на спины и плечи несчастных. Летаю по сложным многоярусным лабиринтам, освещённым тусклым огнём факелов. В одной из галерей вижу большую гору рубинов, сияющих волшебным алым цветом. Вид их завораживает и манит. Возникает непреодолимое искушение владеть ими, прикасаться. Но душа может только созерцать и любоваться. Соблазну поддаётся один из надсмотрщиков. Все рубины переносит в тайник, находящийся здесь же, в каменоломне, а те, что так пленили меня, прячет в расщелине. Подлетаю к ним, ощущая необъяснимую значимость последних для меня. Их всего три или четыре, но наделены какой-то невероятной магической силой. Вновь начинаю блуждать по лабиринтам. Спустившись на самый нижний ярус, вижу сотни ступенек, ведущих к бронзовым воротам, слабо освещаемым мерцанием факелов. Непреодолимое любопытство заставляет проскользнуть через приоткрытые створки ворот. Оказываюсь в большом, тускло освещённом зале, разделенном на два тоннеля. Гнетущая тишина. По мере продвижения по левому тоннелю становится всё мрачнее и темнее и появляется чувство страха, постепенно переходящее в леденящий ужас, заставляющий вернуться назад. Все попытки безуспешны. Нет никаких сил преодолеть всё это. Вхожу во второй лабиринт. Слышен какой-то не то шум, не то гул человеческих голосов. Вижу бегущих в страхе нескольких рабов, которыми, по всей видимости, также овладело чувство необъяснимого любопытства и желания посмотреть, что там, но охвативший душу ужас оказался сильнее. Поддавшись общему страху, следую за ними. Многочисленные попытки удовлетворить любопытство неумолимо разбиваются о страх. Решаю прекратить все попытки…

Оказываюсь перед входом в каменоломни, расположенные в сероватых скалах. Позади и по сторонам, насколько хватает взора, желтовато-белый песок. Ярко светит солнце на голубом безоблачном небосклоне. В тени от скалы вижу знакомую фигуру, все так же в плаще с капюшоном, лицо по-прежнему скрыто. Перед ней на коленях стоит уже знакомый надсмотрщик и что-то пытается объяснить.

– Рабы украли мои сокровища и несколько особо ценных рубинов, – произносит он, явно обращаясь ко мне.

Кто он, обладающий такой властью над всеми? Царь или кто-то иной? Но мысль прерывают его слова:

– Рабы все будут жестоко наказаны.

– Они не виновны. Я покажу, где всё находится, – вырывается у меня.

Долгое пронзительное молчание…

– Попутешествуешь в пространстве? – обращается ко мне странный властитель.

– Да.

Окунаюсь в серовато-синюю бездну, так насторожившую и даже испугавшую меня вначале. Какой стремительный полет, в мыслях мелькает сравнение со скоростью света. Пространство, в котором происходит путешествие, наделено какими-то особыми свойствами – сопротивлением и плотностью. Откуда-то приходит мысль: «Это чёрная дыра, обладающая сильным гравитационным полем, под воздействием которого происходит формирование планет и других космических тел. Это же основы мироздания».

Заглядываю на попадающиеся по пути планеты. На многих идут сложные геологические процессы: лава, дым, какие-то странные дожди. Одна из планет холодная, каменистая, серая. На следующей есть жизнь. Вижу скопление животных наподобие динозавров, стоящих у водоёма. Невдалеке извергается вулкан. Довольно светло, но что освещает планету, непонятно: привычного солнца нет. Чуть дальше встречаю множество погибших животных периода динозавров, лежащих в разных позах. Недалеко клубятся гейзеры. Удивительно, но пока не встречается растительность. Животные, наверное, погибли от голода. Пытаюсь увидеть другие формы жизни, может человека, но, несмотря на все старания, больше ничего увидеть не удалось…

Предстаю перед властителем в его странных апартаментах. Лицо по-прежнему скрыто.

– Посмотришь последнюю эпоху ушедшего тысячелетия?

Отвечаю утвердительно.

Как на ускоренной киноплёнке начинают мелькать кадры войн, насилия, нищеты, предательства, которыми был так полон прошедший век. Задерживаюсь чуть дольше в какой-то деревушке, оккупированной немецкими солдатами. Идёт жизнь, характерная для военного времени, со всеми своими особенностями и жестокостью. Вот стоит, покачиваясь, немецкий офицер, презрительно вглядывающийся в лица предателей и с малоскрываемым чувством уважения и восхищения – на униженный, но не раздавленный народ. И вот уже другой отрезок времени, где царят моральная и нравственная деградация, нищета, историческое забвение, человеконенавистничество и готовность убивать своих, близких по крови, духу.

Этап истории, непостижимый уму. Период общечеловеческого упадка. Увиденное не поддаётся ни анализу, ни осмыслению.

Не понимаю, зачем и для чего дано было мне это видеть. Вопросы, вопросы – без ответа и решений. Осталось крайне тягостное ощущение и жгучее желание каким-то образом всё это изменить и прекратить…

Нахожусь в каком-то космическом корабле, в его убранстве преобладает большое количество предметов из белесоватого металла наподобие алюминия и холодный спокойный свет, исходящий от множества люминесцентных ламп. В корабле находится несколько красивых молодых женщин, одетых как монашки из французских фильмов. Они хлопочут надо мною.