Андрей Томилов - Таёжные были-небыли

За лето стойбище несколько раз меняет свою стоянку, – люди переезжают в рыбные, более кормные места.

Заядлые поклонники Бахуса, удэгейцы, не пропускали ни одного удобного случая, чтобы загулять, запировать. Поднимающиеся с низовьев лодки с «городскими» рыбаками, тормозились общими усилиями, – на приплёсок выбегало и выползало всё население, а ребятишки, даже заскакивали в воду, не взирая на её прохладность. Все начинали махать руками и ногами, кричать на все голоса, чтобы привлечь внимание и остановить проплывающую лодку.

Причалившим путешественникам, в обмен на водку, предлагалась рыба всех видов, мясо, а ближе к осени ягоды и орехи. Если же выпивки долго не было, люди начинали скучать, нехотя занимались рыбалкой, долго спали, на охоту – на солонцы, вообще переставали ходить. В конце концов, кто-то не выдерживал и, коротко собравшись, уезжал, а вернее сказать улетал, как на крыльях, в посёлок, – попировать. Спокойная жизнь заканчивалась, стойбище приходило в движение, все куда-то собирались, торопились, ревели дети, взбрыкивали и захлёбывались лодочные моторы, упираясь в тугую, речную волну.

Но вот смолкали переругивания между мужиками и женщинами, – пустела коса, лишь кое-где ревели ещё сопливые ребятишки, которые не смогли уговорить родителей взять их с собой, да у костра, лениво шевелилась старуха, раскуривая замусоленную, обгоревшую до самого мундштука трубку.

Может быть, и вернётся к вечеру, а то и к ночи совсем, какая-нибудь лодка, ткнётся неаккуратно – пьяно в берег и, приехавшие хозяева стойбища, трудно перевалятся через борт, и будут шарашиться, искать в потёмках свой чум, будить пряниками заспавшихся в беспорядке пацанов. А может, и не вернётся в эту ночь лодка, только дня через три приедут, виновато пряча глаза от встречающих ребятишек.

Но проходит какое-то время, – день, два, и снова на стойбище всё приходит в норму: рано утром, лишь солнышко показало свой краешек из-за хребта, когда ещё и комар не просушил росные крылья, молодые парни вытаскивают из лодок, уже снятые сети, и развешивают их на кольях, выбирают рыбу. Женщины мелькают у очага, бренчат закопченными сковородками и котлами, а в обеденную жару на приплёске слышен радостный гвалт ребятни.

Часто бывая в таких летних поселениях удэгейцев, я всегда видел лишь радушие с их стороны и непоказное гостеприимство:

–О-о, начальник приехал, проходи, пожалуйста, отдыхай, сейчас ленка убьём, талой угостим.

И уже забегали женщины у костра, поторапливая вздувающих вялый огонь ребятишек, разогревают чай и стряпают свежие лепёшки, а кто-то из мужчин, берёт острогу и спешит на берег. Он действительно убивает там ленка, как будто тот специально стоял и ждал этого, приносит его, изгибающегося дугой то в одну, то в другую сторону, и делает замечательное угощение – талу.

Тала, – это освобождённая от кишок и костей тушка ленка, особым способом нарезается острым ножом на деревянном лодочном весле, заправляется солью и перцем, покруче, и кушают это угощение прямо руками. И готовить талу нужно непременно на лодочном весле, – вкуснее.

Привольно живут удэгейцы летом, да они вообще привольно живут, и летом и зимой. Часто даже не знают, какое сегодня число месяца, какой день, да что там день, месяц могут не знать.

–А зачем нам это?

И действительно, – зачем? Они веками жили так, и это им нравилось, и сейчас нравится, ну и пусть живут.

Кстати, кое-какие мысли в этом плане, в отношении малых народностей севера. Наверное, Бог больше любит луноликих людей, а то зачем бы он их поселил в богатые, рыбные, более сытные места, где не нужно прилагать особых усилий для обеспечения себя пищей, зачем бы Он предоставил им такое беззаботное житьё.

Даже взять, к примеру, тундру, где живут эвенки, якуты, селькупы, долгане, ненцы, ханты, манси, и другие северные национальности. Конечно, условия там суровые, в том плане, что холодно, зато много пищи, – это и рыба и несметные стада оленей. А возьмите бурят – монгольские степи, там тоже, можно выращивать множество скота, не заботясь особенно о его пропитании, – круглый год на подножном корме. И только средняя полоса, заселённая «русаками», в большинстве своём, не имеет столько рыбы, а чтобы прокормить себя мясом, нужно всё лето заниматься заготовкой кормов на зиму, – не выгонишь просто так скотину, – морозы и снега глубокие, не дадут ей прокормиться, как оленю на севере, или как стадам бурятским, да монгольским на юге.

Видно в чём-то больше провинился русский человек перед Богом, чем прочие, потому, как не пустил он его и на азиатские юга, где можно легче прожить за счёт растущих обильно разнообразных плодов. Там поселил Он казахов, киргизов, узбеков, китайцев и прочих людей, не слишком отличающихся от луноликих. И всем им, почти всем, не нужно знать, какое сегодня число и какой день недели. А может это и правильно?

… Река Хор, в те годы была удивительно богата рыбой. В любой день, после работы, я садился в лодку, отскакивал на моторе вверх, против течения, километров на десять, и спускался самосплавом домой, бросая блесну спиннинга то под один берег, то под другой. И за этот час налавливал рыбы столько, что и за неделю не съесть, а рыба какая отменная, – ленок, да таймень.

Однажды в гости к нам приехал начальник управления, тот самый Хронов, и жена угощала его котлетами особого приготовления. Он был несказанно удивлён, когда узнал, что котлеты те не мясные, а приготовлены из тайменя:

–Такой вкуснятины ни в каком ресторане не отведаешь.

Гость любил хорошо выпить и, был дюже крепок на водку. Поставленную перед ним рюмку, он осторожно отодвинул и попросил себе фужер, вот из него и хлебал горькую, не останавливая меня, когда я, на правах хозяина, наливал ему почти полную посудину.

Наутро, по благодушному лицу начальника, было даже не заметно, что вчера он влил в себя такое количество зелья. Прощаясь, снова спросил меня:

–Ну, что, не надумал ещё в город перебраться?

–Пока поработаю, а там видно будет.

В сердцах сплюнув, Хронов забрался в глиссер, на котором приезжал в эту глухомань, и рокот мотора эхом разнёсся по ближним, дремлющим под летним солнцем, распадкам.

… Летние хлопоты не дают разнежиться, распариться, окунуться в беззаботность и леность ласковых и тёплых дней, не позволяют забыть, какое сегодня число и какой месяц, – не удэгеец ты, не имеешь такого права. Уже нужно готовиться к следующей зиме, заканчивать ремонт садика и пекарни, поторапливаться с реконструкцией пилорамы, а тут ещё заготовки лекарственного сырья, ягод, грибов, орехи на подходе. Охотников нужно в тайгу завозить для ремонта зимовий и строительства новых, да и к охотничьему сезону нужно начинать готовиться: дядя не привезёт боеприпасы и не займётся обновлением оружия, – везде ты и только ты, ведь ты начальник.