Эльвира Абдулова - Родные узы

Ася волновалась, угадала ли с подарками. Всем членам семьи они приготовила маленькие приятные мелочи. В тот год Пугачева пела «Маэстро», и Ася везла тете новую пластинку и книгу «Лунный камень» Уилки Коллинза. В Москве люди выстраивались в длинные очереди – причем сначала занимали очередь, а уж потом спрашивали «что дают». И Асе каким-то чудесным образом удалось купить маме кофточку, два дезодоранта «Fa», только что входившего в моду, вкусные московские конфеты всем и больших шоколадных зайцев, одетых в яркую цветную фольгу. Зайцы выглядели веселыми и нарядными. Внутри, правда, были совершенно пустыми, и везти их нужно было чрезвычайно бережно, но Ася, надеясь на то, что порадует близких, готова была на любые неудобства. Несколько последних дней ее зайцы жили за окном на белом холодном подоконнике. Их уже присыпал новый мягкий снежок, и Ася боялась, как бы их не забыть в самый последний день. У ребят намечалась длинная прогулка по городу, вечером – танцы, а утром их уже ждал на вокзале поезд.

Все свое нерасплескавшееся счастье Ася благополучно довезла до дома. В пути никто не спал, и сердитая проводница много раз делала им замечания. Они успокаивались ненадолго, переходили на шепот, а потом снова заливались смехом, вспоминая московские происшествия. Они все еще находились там, в столице, возвращение домой крепко их прибило; это все равно, что шлепнуться с размаха на холодный школьный мат на уроке физкультуры.

Зайцы и пластинка тоже добрались в полной сохранности, и Ася вручила всем подарки, но на дне рождения неожиданно разгорелся страшный скандал. Поначалу Ася решила, что все обойдется, но в душе уже поселилась неясно-тревожная мысль, и чутье подсказывало: нет, ни за что они не успокоятся!

На четырнадцатилетие мама хотела купить Асе часы, первые в ее жизни золотые часы, но конечно, самые простые, кругленькие, с коричневым кожаным ремешком. Сославшись на отсутствие денег, она намекнула тете, решив, что та возьмет на себя этот подарок. Мама и так достаточно потратилась: оплатила дочке поездку в Москву, а дедушка тоже дал внучке на мелкие расходы небольшую сумму. Решив, что все чудесным образом устроилось, сестра намек поняла, мама стала накрывать стол в ожидании гостей.

Ната с мужем приехала к нужному времени, братья должны были подойти позднее. Улучив момент, тетя тихонько подошла к Асе и протянула конвертик с деньгами.

– Вот, половина на часы. Остальное добавит мама. Сходите и купите то, что тебе нравится. С днем рождения, милая!.. И спасибо тебе за подарки!

Не зная, что за этим конвертом стоит предыстория, Ася искренне поблагодарила и отнесла его на кухню. Мама носилась от печки к столу, бабушка вынимала из духовки яблочный пирог, Асю послали на балкон, а потом и в гараж за солеными огурцами и капустой, а когда она вернулась, поняла сразу, что что-то уже произошло. Все настоящее, истинное, молодое, неповторимое, что переполняло ее душу, в миг куда-то улетучилось. Она зашла в комнату и увидела, как мама бросает Нате конверт и выкрикивает: «В подачках не нуждаемся! Я в состоянии купить своей дочери часы сама!». Дедушка с дядей беседовали в другой комнате о чем-то несущественном и не слышали женской перепалки. В глазах бабушки был страх и какая-то покорность, она пыталась примирить дочерей, но мама не унималась.

– Забери свои деньги, я тебе сказала! И не стыдно тебе? Ты-то хоть ей скажи, мам!.. Не могла сделать все красиво?!? Мы не нищие!.. Забери свой конверт – он тебе нужнее!..

– Слушайте, – вмешался дедушка, до которого уже дошли женские вопли, – это же совсем не к месту! Зачем все это? Есть такое понятие – день рождения! Вам это о чем-то говорит?!? Вы хоть знаете, чей сегодня день?

– Моя дочь не будет побираться! Она не нищая, нет! Я не позволю! У нее есть мать – вы слышите? Почему вы не поддержали меня?!?

– Замолчи! Немедленно замолчи! Не смей! – дедушка смотрел на искаженное от злости лицо дочери, держась за сердце.

Может, с того самого дня рождения, а скорее всего, гораздо раньше, в сознании Аси отпечаталось неясное ощущение начала конца. Долгая распря, которая так мучила всю семью, кончилась печально. Когда в комнату пришли мужчины и все уже уселись за стол, в ушах стояли крики и оскорбления, которыми осыпали друг друга сестры. Ася и не думала, что можно быть такими злыми. Про маму она как раз таки все знала: когда она влезает в спор, ее охватывает неистовость, она забывает обо всем на свете, ей нужно только одно: доказать, что она права, высказаться и оставить последнее слово за собой. Но то, что вмешается старший брат, которого Ася обожала, станет говорить какую-то ерунду, припоминать все обиды, она не ожидала. На это она даже не понимала, как реагировать. Как теперь его любить? Ася знала: люди часто обижаются не на смысл сказанного, а на интонацию, в ней часто обнаруживается другой, скрытый и главный смысл. Но здесь было столько всего нового, чего она не ожидала услышать, в особенности от старшего брата! Ей казалось, что ситуация, касающаяся сестер, их сложных отношений, их, детей, затрагивать не должна. Так оно и было до недавнего времени, но старший брат перешел определенную грань, вмешался, и Ася интуитивно встала на защиту матери, потому как защищать ее больше было некому. Нуждалась она в этом или нет – Ася не думала. Тетин тыл был надежно прикрыт мужем и двумя взрослыми сыновьями – мама проигрывала в меньшинстве, и Ася не могла позволить, чтобы ее обидели. Права была мать или нет, здесь уже все это не имело никакого значения, Ася готова была встать рядом и защищать ее, если понадобится, не позволить ее обидеть. Если нет рядом с ними мужчин, то она поможет маме, станет ее надежным тылом, рядом, плечом к плечу…

Очень скоро гости засобирались в путь. От приглашения выпить чай с яблочным пирогом тетя отказалась. Бабушка стала отрезать им увесистый кусок с собой, что-то бормотать, но тетин муж все пресек твердой рукой. Теперь и он чувствовал себя обиженным: в ходе перепалки вспомнили все, даже их посягательство на дедушкину квартиру и «Запорожец». Ася и не знала, что Ната хотела прописать старшего сына в дедушкин старый дом.

– Мы ненадолго заехали, – говорила тетя Асе, будто прося прощения за свой визит и то, что в дальнейшем произошло. Она, мол, не выказывает пренебрежение, просто дела. Не следует воспринимать это всерьез, им просто нужно ехать.

Бабушка суетилась, подходила к столу, притрагивалась к посуде, что-то пыталась сунуть Нате в сумку, но та не брала, видя строгий взгляд мужа.

– Не бойся! Садись пить чай, за это денег не возьму! – кричала мама.– И конверт свой забери, я выброшу тебе его вслед. Зачем нужно было заманивать племянницу часами, будь они прокляты! Моя дочь не будет побираться.