Карина Василь - Различные миры моей души. Том 3. Сборник повестей

Я уставилась на него: он шутит?

– Вы издеваетесь? – Он сурово смотрел на меня. Нет, он не шутил. Он действительно не знал. – Грешно не знать собственной истории. – И я прочла ему краткую лекцию о битве под Порталегро, резюмировав информацию из интернета, добытую мной, которую я прочитала, когда маялась вывихнутой ногой. Силва вытаращил на меня глаза.

– Так этот… человек считает, что он в восемнадцатом веке? – изумлённо спросил он.

– Или что он сам из восемнадцатого века, – ответила я, снова отхлебнув из бокала. Он снова поморщился.

– Или вы оба из каких-то своих целей сговорились дурачить полицию, – веско сказал он.

Чего? Я и этот клоун сговорились? Он с ума сошёл? Видимо, я поторопилась с предположениями, что он отцепился от меня…

– У меня предложение: я хочу, чтобы вы посетили его вместе со мной, – сказал он.

Я прищурилась: никак он хочет свести нас вместе, чтобы увидеть нашу реакцию? Да он маньяк просто – с чего вдруг такие извращённые фантазии о незнакомых людях? Возомнил себя великим детективом, или в детстве в следопытов не наигрался?

Я нахмурилась. Он с явным интересом ждал моей реакции.

– С какой это стати я должна туда идти? – спросила я, подозревая какой-то подвох – с него станется.

– Может, хоть в обществе женщины он потеряет бдительность и расскажет, наконец, правду, – недовольно ответил он.

Я выразительно посмотрела на него, не говоря, однако, что я думаю о его глупом предположении. Но на него это не подействовало: он просто проигнорировал меня.

– Считать женщин глупыми курицами, в обществе которых можно расслабиться – это доказать свою умственную неполноценность, – всё же сказала я.

Он поморщился, но отмахнулся от моих слов, как от жужжания мухи.

– Давайте не будем начинать феминистических споров, – нетерпеливо сказал он. – Будь у женщин хоть капля мозгов…

– Будь у женщин капля мозгов в понимании этого мужчинами, – резко перебила его я, – то от мужчин даже воспоминаний не осталось. Вы правы, – иронично продолжила я, – женщины настолько глупы, что мужчины со всем их умом до сих пор не могут их понять и постоянно на это жалуются. Интересно, почему?

Я с минуту ждала его ответа. Но, видя его налившееся кровью лицо и злобный взгляд, решилась не углубляться в этот вопрос.

– Так вам угодно, чтобы я поехала с вами к нему? Хотите нам очную ставку устроить? – Меня позабавило это предложение. – Сколько угодно. Но после этого я уеду. Меня уже достали ваши беспочвенные подозрения. – Я встала. – Поехали.

Полицейский неторопливо поднялся вслед за мной, что-то бормоча себе под нос.

– Уж очень быстро вы согласились, – наконец ехидно сказал он.

Тут уже я не выдержала.

– Вы бы определились, кто я: злостная преступница, которая задалась целью вместе с молодым любовником морочить вам, величайшему детективу всех времён и народов, голову, хитроумная гонщица, сбившая офигевшего от травмы участника костюмированного боя, или безвинная жертва вашего же произвола, как считаю я? – Я была в гневе и очень хотела вцепиться ему в лицо ногтями, чтобы разорвать на части. Веселье от его дурацкого предложение моментом покинуло меня. – Что вам от меня надо? С какой стати вы так хотите видеть во мне преступницу? Если у вас какие-то проблемы с женщинами, то причём тут я? Делайте свои запросы куда угодно и кому угодно, и убедитесь, наконец, что я ничего противозаконного не совершала!

На нас уже стали оглядываться редкие посетители этого местечка. Но мне уже было плевать.

– Хотите вести меня к вашему пришельцу – ведите. Нет – оставьте в покое! Что вам от меня надо?

Я представляла, как выглядела со стороны. Мне не раз говорили, что в гневе я похожа на фурию: сверкающие глаза, растрепанные почему-то волосы, раздувающиеся ноздри, оскаленные зубы… Да, не хотела бы я быть на месте тех, кто видел меня такой. Вряд ли это приятное зрелище.

Но Силва смотрел на меня без отвращения, с каким-то удивлением и даже, мне показалось, с восторгом или уважением. Впрочем, это могло мне и привидеться. Вряд ли я могла вызвать какие-то другие эмоции, кроме отвращения у этого полицейского. Ведь я похожа на его бывшую жену.

– Что вы так беспокоитесь? – спокойно спросил он. – Вам есть что скрывать? – Он подался ко мне.

– Нет! – гаркнула я ему в лицо, и сдёрнула сумочку со спинки стула. Чёрт с тобой! Собирать мне было нечего, и он под локоток проводил меня к своей побитой жизнью машине. Не то, чтобы я хотела выполнить нелепый приказ полицейского. Но мне вдруг стало любопытно: наглый хам Силва мне ничего не говорил о том, что он выяснил. А тут я узнаю всё из первых рук.

– Могу я узнать, что он говорит? – неприязненно спросила я его по дороге. Но инспектор молчал. Вот сволочь! Ну и я больше не проронила ни слова, пытаясь успокоиться. Тем более, что ехать было недалеко.

В больнице нас уже ждал мой знакомый старичок в очках и медсестра. Старичок нервно протирал очки, поглядывая на Силву.

– Вы хотите, чтобы сеньора поговорила с ним? – несколько нервно спросил он. – Вы знаете, он не в том состоянии, чтобы вести долгие беседы…

– Мы вас не задержим, – холодно прервал его Силва.

Старичок кивнул и засеменил вперёд, указывая дорогу.

– Я пригласил нашего психиатра – пришлось выдернуть его с побережья, – говорил он по дороге.

– Зачем? – хмуро спросил Силва.

– Знаете, я в первый раз с таким сталкиваюсь. Но, похоже, молодой человек считает, что сейчас восемнадцатый век, а сам он воевал под началом Лас-Минаса при осаде Монсанто…

Силва резко остановился. Я чуть не врезалась ему в спину.

– Что? – грозно спросил он.

– Война за испанское наследство, – негромко уточнила медсестра рядом со мной. А я и забыла про неё!

Услышав её уточнение, я мысленно застонала: только не очередной экскурс в историю!

Силва хмуро посмотрел на меня, как будто это я виновата в той войне, и снова посмотрел на старичка.

– И как же он зовёт себя? – хмуро спросил он.

Старичок тоже остановился и пожевал губами.

– Весьма удивительно, – ответил он, и полез в карман за бумажкой. Другой рукой он водрузил на нос очки. – Хосе Алваро Мигель Медина-де-Риосеко, граф Пиментели.

Силва застонал, а у меня в мозгу щёлкнуло: что-то знакомое. Не так давно я уже слышала это нагромождение имён…

Пока я думала, троица двинулась вперёд.

– Вы идёте? – требовательно спросил меня инспектор. Так и не вспомнив, я поспешила за ними.

В палату я вошла последней. На кровати в бинтах и трубках полусидел молодой человек и недоумевающе переводил взгляд с одного на другого. Увидев меня, на его лице отразилось недоумение и ужас.

– Сеньора! Вы живы? – едва разобрала я его потрясённую речь.

Все как по команде посмотрели на меня. А я вытаращилась на него.