Нонна Беспалова - В той стране

И, пожалуйста, все вопросы, когда-то мучившие её, стали снова выпрыгивать из каких-то глубин сознания или подсознания, как чёртики из табакерки. Почему её родители жили в Москве, а Надя жила в посёлке у бабушки? Почему ею никто не интересовался, не пытался её развивать? В сущности, все вопросы сводились к одному единственному вопросу: любили ли её родители? И Надежда Осиповна с удивлением поняла, что ответ на этот вопрос её до сих пор волнует. Любили ли её родители так, как сама Надежда Осиповна любит своего сына – заботливой и чуткой любовью? Наверное, нет. Родители приезжали время от времени, привозили подарки, книги, иногда мама возила Надю «на ёлку» в Лужники. Глупо столько лет носить в себе обиду, да и стоит ли сожалеть о том, что её детство прошло в посёлке, у бабушки Даши? Разве ей там было плохо?

Опрятные двухэтажные домики рабочего посёлка, желтые с коричневыми балками, построили пленные немцы сразу после войны. Надя как-то спросила у бабушки: «Почему пленные немцы, злые и голодные, построили такие хорошие добротные дома?» «А они иначе не умеют», – не совсем понятно ответила бабушка. Завод тоже строили немцы и оборудование поставили туда немецкое, вывезенное из Германии. Наде всегда хотелось узнать: куда делись немцы, когда строительство посёлка и завода было закончено? Солдат построили, посадили в теплушки и увезли, скорее всего, в лагеря, куда же ещё. А инженеры, специалисты с семьями? Их поселили в лёгких сборных «финских» домиках, на отшибе от посёлка. За четыре года они обжились, утеплили дома, пристроили к ним уборные и душевые кабинки, вырастили в своих маленьких палисадниках небывалые цветы. Таких роскошных гладиолусов и георгинов, как в садиках у «финских домиков», не было больше ни у кого в посёлке.

В «финские» домики потом заселилось заводское начальство средней руки. Перед этим немецких специалистов с семьями выселили «в 24 часа». Это означает, что на сборы им дали сутки. Куда их увезли? На Восток или на Запад? Если обратно в Германию, то почему «в 24 часа» и всех разом? Надя спросила бабушку и получила мрачный ответ: «Известно, куда…». Неужели на Восток? Надя пыталась выяснить судьбу этих немцев, но даже упоминания о них нигде не смогла найти.

В этом рабочем посёлке в одном из жёлтых домов с коричневыми балками жили бабушка Даша, дедушка Ваня и тётя Зоя, мамина сестра, тогда ещё молодая и незамужняя. Из трёх жилых комнат в их коммунальной квартире они занимали самую большую – 21 метр!

Детей в доме было много, самых разных возрастов. Надя и её подружка Люся оказались самыми младшими. В их дворовой команде маленьких не обижали: принимали в игры, везде брали с собой, если они, конечно, давали обещание не забояться и не плакать. Сначала верховодили шумные и озорные братья Чижовы, потом они поступили в «ремеслуху», ремесленное училище где-то в другом городе и главарём стал двенадцатилетний Юрка Волков. Среднего роста, худой, с густым русым ёжиком на голове и удивительными зелёными глазами, он редко повышал голос, всегда был спокоен. Ребята его слушались беспрекословно, и даже взрослые разговаривали с ним на равных. Юрка, как и Надя, жил без родителей, с бабушкой, с бабой Груней, такой же худой и жилистой как он сам. Про его родителей говорили, что они «завербовались» и работают на Севере, но все знали: его родители «сидят», правда, никто не знал за что. Юрка её, Надю, опекал. Может быть потому, что она тоже жила без родителей? Часто, когда вся ватага собиралась на двух лавочках перед домом, он говорил: «Надя, иди сюда, садись со мной». Надя, первоклашка с двумя косичками, сидела рядом с Юркой, смущённая, сознавая всю почётность такого приглашения. После этого её мог обидеть только сумасшедший.

« Наверное, хорошо, что детство я провела там, в посёлке », – решила для себя Надежда Осиповна. « Я росла, как все дети в посёлке росли, – бегала, где хотела, делала, что хотела. Никто не ограничивал мою свободу ». Девочка Надя должна была прийти к обеду и объявиться к ужину, а что она делала и где бывала, бабушка и не спрашивала.

«Сколько у нас было разных игр! Дай бог памяти… Вышибалы, „лягушки“ или „ляги“, „об стенку“, штандар, „я знаю пять имён девочек…“ и это только игры с мячом, а „классики“, а скакалки, прятки, салочки, „колечко“, „сыщик, ищи вора“…. Ещё девочки играли в „дочки-матери“ и в самодельные рисованные куклы с бумажными нарядами, а мальчишки – в „ножички“ и „расшибалочку“. Зимой мы катались с горки на санках или на лыжах. А какая красивая была зима! Сказочная, с припорошенными снегом деревьями, с пышными сугробами, не тронутыми ни пылью, ни грязью до самой весны ».

И память Надежды Осиповны опять выхватывала картинку за картинкой. Вот она, лет пяти-шести, идёт домой в красном лыжном костюмчике с начесом, вся в сосульках из свалявшегося снега. Она тащит за собой санки, её шатает от усталости, санки болтаются сзади, и снег на сугробах вдоль дороги сверкает и переливается под жёлтыми фонарями, как плащ старухи Пурги из любимого мультфильма «В яранге горит огонь».

Вот все жильцы выходят на субботник к Первому Мая – убирать «территорию» от старых листьев, высохшей ботвы и прочего мусора. Кучи листьев потом поджигают, и около дома до ночи горят несколько дымных костров.

В жаркие дни ребятня бегала под тёплым дождём, раздевшись до трусов. « Дождик, дождик перестань! Мы поедем в Йерустань богу молиться, Христу поклониться. Там у бога сирота открывает ворота ключиком-замочком, шёлковым платочком ». Когда она догадалась, что таинственный Йерустань – это Иерусалим? Поздно.… Уже взрослая была…

Фотографий того времени у Нади немного. Почему-то все – летние. На одной из них Надю, в её любимом платьице в горошек, сфотографировали вместе с подружкой Люсей. На фотографии Надя такая смешная, хоть и хорошенькая, худющая, большеглазая, большеротая – лягушонок.

Летом они гуляли до темноты, а темнело часам к одиннадцати. Соседки высовывались из окон «покричать» детей: «Коля, Витя, домой!». Двор пустел. В сумерках на клумбе перед домом распускались цветы душистого табака. Они смутно белели в темноте, похожие на привидения. Надя так любила эти вечерние часы. Она сидела и сидела на лавочке перед домом, пока, наконец, бабушка или тётя Зоя не загоняли её домой.

Уходить за пределы поселка Наде не разрешали. Но она часто нарушала этот запрет. Иногда бегала с мальчишками на заводскую свалку за магниевой стружкой, карбидом, осколками цветного стекла. Надю интересовали осколки цветного стекла – для «секретов». Осенью они всей дворовой командой ходили на огороды – собирать и печь оставшуюся на поле картошку. И в лес, она часто убегала в лес.