Инна Макарова - Дорис. Морские рассказы

Ну, для Лаврова это никакой роли не играло. В свое время на «Тунгуске» у него тоже был примерно такой же капитанишка под названием Шаталович Борис Моисеевич. Тот тоже был метр шестьдесят с кепкой, зато жена у него была метр семьдесят пять, килограммов на девяносто с лишним. Так Шаталович был точно таким же шмындриком, как и этот просочившийся человечек.

Как Шаталович, только не дрючил Лаврова! Как он только над ним не изгалялся, да какие только козни не устраивал! Но в течение полугода, что Лавров был на «Тунгуске» (а Молчанов был тогда там старпомом), он всё выдержал с честью. Но больше одного рейса в «полярку» он тогда выдержать не смог и свалил в больницу. Жена ему «сделала» больничный лист, и его «срочно» положили в больницу, потому что с Шаталовичем Лавров уже не мог никак работать, от одного взгляда на него Лаврова начинало поколачивать и мелко тряслись руки от ожидания очередной пакости.

Увидев этого небольшого, юркого, чернявенького, носатенького человечка, Лавров прикинул:

– Ну, это будет не Шаталович, но что-то похожее. Ну что ж. Что делать? Если судьба уж так свела. Может быть, второй раз не получится так, как с Шаталовичем, а пронесет. Ну, там видно будет. Что загадывать? Море покажет, кто есть кто.

Приехал Газаров. Василий Петрович, всех собрал в небольшой комнате, и они с Газаровым начали проводить первый инструктаж.

Сделал перекличку экипажа по судовой роли. Вначале вызывали палубную команду, а затем очередь дошла и до машинной команды. Первый был, конечно Лавров.

Василий Петрович называет должность:

– Старший механик.

Лавров поднимается:

– Я.

– Назовите ваше имя-отчество.

Лавров назвался и все с любопытством посмотрели в его сторону. Перед этим такая же процедура коснулась и палубной команды. Так надо. Надо с первых же шагов обозначить, кто есть кто, и какую должность кто занимает. Чтобы с самого начала все соблюдали субординацию, и чтобы не было никакого панибратства.

Затем следует:

– Второй механик, – рядом с Лавровым поднялся аккуратно, со вкусом одетый мужчина.

Одежда была до мелочей тщательно пригнана на нём. Лавров это заметил, как только тот вошёл в офис. Своим видом он очень выделялся на фоне других членов экипажа. Сразу было видно, что этот человек очень любит себя любимого.

– Назовите ваше имя-отчество, – продолжал Василий Петрович.

Называет.

Когда Василий Петрович дал Лаврову судовую роль, то он только вкратце ознакомился с ней и ещё не запомнил имена всех своих подчинённых. А теперь, сверяясь с ролью по памяти, он смотрел на вызываемых. Понятно – это второй механик, это третий механик, это четвертый механик. Электромеханика не было, потому что он жил не во Владивостоке, а в Преображении. Василий Петрович ещё вчера предупредил Лаврова, что электромеханик приедет только в аэропорт.

А вот этот здоровый громила, что вошёл с капитаном – оказался токарем. Сразу подумалось:

– Да, тяжеловато мне с ним будет – неразговорчивый он больно.

Руки сильные, жилистые. Один палец – как два его. Плечи, как у молотобойца. Спина немного ссутулена. Такому под горячую руку не попадайся – зашибёт.

– Ничего, и не с такими справлялись, – невольно подумалось Лаврову.

А сварщик – прямая противоположность ему. На вид компанейский мужичок, располагающий к себе и с которым можно было, и поговорить, и договориться.

Представили штурманов и матросов.

Второй помощник удивил Лаврова. С виду простецкого вида человечек, но глаза выдавали, что он не так-то и прост.

Одним из условий, которые Газаров зачитал перед новым экипажем – это было то, что всем им придётся оставить демократию за воротами этого офиса, и что здесь начинаются правила компании, контракт с которой подписан, и согласно этим правилам они будут жить ближайшие восемь – девять месяцев. А дальше он так и сказал:

– Так что читайте свои контракты заново от корки до корки. А кто не согласен, тот может не подписывать контракт. За порогом стоит достаточно моряков, которым очень нужна эта работа. Вот условия контракта, – он достал рабочую толстую папку и попросил каждого подписать её содержимое.

Подписывать надо было каждый лист на обороте. Листов было не меньше пятидесяти. Пришлось каждому ставить по пятьдесят подписей. Бодяга с подписанием контракта затянулась ещё на час, пока моряки, не глядя в содержимое документа, что-то чиркали в нём.

Лавров тем временем попросил механиков подойти к себе:

– Механики, пожалуйста, давайте отойдем в угол, я хочу с вами поговорить, – обратился он к залу, в котором сидели его подчинённые.

Второй механик подошел первым. Седоватый, вальяжный. Красивое, немножко лощёное лицо. Для второго механика оно, как-то не подходило. Наверное, он был уже старшим механиком, потому что вид у него был уж очень значительный и аристократичный.

Как потом и оказалось, что он был старшим механиком на судах, которые возили машины из Японии во Владивосток. Оборзевший, наглый, отвыкший работать руками, ничего не умеющий человек и абсолютно не знающий английского языка.

Третий механик – высокий парень Коля. Лавров сразу понял, что Коля будет пахать – и кувалдой махать, и во все дыры полезет и себя не пожалеет ради работы.

Четвертый механик – невысокого роста, щупленький, с заинтересованными глазами парень лет тридцати. Лаврову он сразу понравился. Чувствовалось, что и этот во все дыры залезет. Так потом и вышло – он самостоятельно, без всякой посторонней помощи изучил всю машину, все системы своего заведования, сделал несколько, толковых, рацпредложений, которые потом Лавров отослал Аверину.

Аверин в одном из писем даже поблагодарил Лаврова за изобретательность.

Лавров Аверину по поводу этих внедрений даже письмо посылал, где писал:

– Уважаемый Владимир Борисович. Эти рацпредложения были предложены четвертым механиком, а я только содействовал их внедрению и оформлению.

На что тот ответил:

– Ну, ничего. Главное – что эти предложения мы внедрим на следующих балкерах, которые будут строиться в дальнейшем для нашей компании.

Ещё должно быть построено четыре таких балкера. Балкер, на котором находился Лавров, был вторым в серии.

Первый балкер из этой серии уже был построен (он сейчас пошёл в Бразилию), а второй был «Дорис».

Всего в компании таких балкеров должно было быть пять. Поэтому каждый последующий всегда был немного лучше предыдущего.

После того, как Лавров побеседовал с механиками, они подписали правила компании.

Во время его беседы с механиками особенно выделялся второй механик. Если все внимательно слушали старшего механика, так тот на каждое слово Лаврова отвечал немедленной реакцией: