Татьяна Мирон - Я уцелела. Том 1

Мне приятно было удивлять и радовать Диму всякими сентиментальностями, и пусть он не говорит обратное или утверждает другое. Пусть не отнекивается, этим он обманет только сам себя. Впрочем, он это делал постоянно. Мне достаточно было удивлять его и знать, что он удивлён. После прихода на его телефон этой смски он перезвонил сразу же через две минуты и сказал, что когда читал её – вёл машину, и даже остановился чтобы дочитать и ни в кого не влететь на дороге. «Был приятно удивлён, несколько обезоружен и шокирован прочитанным», – так мне было сказано им. Потом сказал, что у него даже член встал в это время. Кто бы сомневался? Я любила и люблю читать, и в это время Дима порекомендовал почитать Сергея Довлатова. В определённое время его произведения, можно просто назвать их рассказами, спасли его от чего-то ужасного, то бишь Диму. От чего? Я до сих пор вразумлённого ответа от Димы не получила. Вроде, как его избили сильно во времена каких-то похождений, в годы молодые. За что? Не сказал. Видимо, было за что? И, зализывая раны, скрываясь у очередной своей зазнобы на даче, по ею предложенному чтиву, присел на этого самого Довлатова. Кстати, откуда он познакомился с творчеством этого автора, я так же узнала много позже. Раза с третьего, не тогда, когда Дима мне его подсунул. Я про этого автора тогда ничего не знала и мне стало интересно, что же такое исцеляющее он пишет? И взялась за чтение с присущей мне любознательностью и энтузиазмом. К тому же мне было небезынтересно прочитать то, что читал, и чем так восхищался человек, с которым меня свела дорога жизни. То, как он говорит, что он говорит, и зачем он всё это говорит? Человека очень хорошо можно узнать по его литературным предпочтениям в том числе. Так же человек познаётся в музыке, жанрах просматриваемых им фильмов и много ещё в чём… Нужно не лениться, а быть наблюдательным. Не моё это чтиво. Однозначно. На один раз прочтения. Но даже я бы разобрала его на цитаты… Это не означает, что мне не понравилось. Некоторые моменты заставляют улыбнуться. Почему бы и нет? Я даже выпишу некоторые вещи, которые мне понравились, повторюсь – мне понравились. Мне понравился именно его юмор и высказывания, а все произведения слишком печальны по своей сути. Это и понятно. Если вы читали, то поймёте, что я называю печалью. Где-то мудры и наблюдательны. Понимаю, что этот человек прошёл долгий Путь, многое увидел, за многое ему можно сказать спасибо. Но к тому времени я повторюсь, что не читала подобного, а новое всегда нам приходится осмысливать, пусть даже через время. Возможно, этот автор поможет мне в чём-то, но пока я не могу сказать и объяснить, в чём именно. Одно могу понять об этом человеке – он всю свою жизнь искал любовь. Пусть и пробухал он всю жизнь. Это был только его поиск… В жизни я бы хотела узнать этого человека. Тогда я поняла бы больше. Я бы поняла, почему он такой, а не другой? Мне искренне бы этого хотелось, что бы про этого человека сняли фильм. Странно, почему в 2008 году этот фильм ещё не снят? Любое прочитанное произведение накладывает свой отпечаток и мы выуживаем из него то, что нам ближе. А порою нам нравится то, что далеко и недосягаемо. Так что, с моей стороны это ни в коем случае не критика, Боже упаси. Это моё субъективное мнение и моё личное право так думать. Вот, например то, что мне понравилось:

«Единственная честная дорога – это путь проб и ошибок, разочарований и надежд. Жизнь – есть выявление собственным опытом границ добра и зла. Других путей не существует… Я к чему-то пришёл, думаю, что ещё не поздно, но уже не те силы»…

«Дари огонь как Прометей,

Дари огонь без выбора,

И для людей ты не жалей

Огня души своей»…

«Ведь кошмар и безнадёжность – ещё не самое плохое. Самое ужасное – хаос».

«Нельзя уйти от жизненных проблем… Слабые люди преодолевают жизнь, мужественные – осваивают. Если живёшь неправильно, рано или поздно что-то случается».

«Ссорятся люди от полноты жизни».

«Всем ясно, что у гениев должны быть знакомые, но кто поверит, что его знакомый – гений?»

«В разговоре с женщиной есть один болезненный момент. Ты приводишь факты, доводы, аргументы… Ты взываешь к логике и здравому смыслу. И неожиданно обнаруживаешь, что ей противен сам звук твоего голоса».

«Есть что-то ущербное в нумизматах, филателистах, заядлых путешественниках, любителях кактусов и аквариумных рыб. Мне чуждо сонное долготерпение рыбака, безрезультатная немотивированная храбрость альпиниста, горделивая уверенность владельца королевского пуделя»…

«Алкоголизм излечим, пьянство – нет».

«Как обычно не хватало спиртного, и как всегда я предвидел это заранее. А вот с закуской не было проблем. Да и быть не могло. Какие могут быть проблемы, если Севастьянову удалось разрезать обыкновенное яблоко на шестьдесят четыре дольки?»

«Мы выпили, закурили. Алкоголь действовал не эффективно. Ведь напиться, как следует – это тоже искусство»…

«Впервые я разглядел лицо Гришани. Он был похож на водолаза. Также одинок и непроницаем».

«В журналистике каждому разрешается делать что-то одно. В чем-то одном нарушать принципы социалистической морали. То есть одному разрешалось пить. Другому – хулиганить. Третьему – рассказывать политические анекдоты. Четвёртому – быть евреем. Пятому – быть беспартийным. Шестому – вести аморальную жизнь, и так далее. Но каждому, повторяю, позволено что-то одно. Нельзя быть одновременно евреем и пьяницей, хулиганом и беспартийным. Я же был пагубно универсален. То есть разрешал себе всего понемногу! Я выпивал, скандалил, проявлял идеологическую близорукость. Кроме того, не состоял в партии и даже частично был евреем. Наконец моя семейная жизнь всё более запутывалась. И меня уволили, вызвали на заседание парткома и сказали: – Хватит, не забывайте что журналистика – передовая линия идеологического фронта. А на фронте главное – дисциплина! Этого-то Вам и не хватает. Ясно?