Александр Есентаев - «Игра»

– Как хочешь. Я тебя не гоню, – мягко без равнодушия, хотя оно было тут уместно, ответил Евгений. Он всё же не смог выдержать свою линию совершенно прямой до конца.

Почему он выбрал этот путь? Ведь путь по большому счёту был тоже тупиковым. Никого и ничего бы она не нашла, что могло изменить её решение, и времени и шансов было очень мало. На что он надеялся? Почему он сразу не поддержал её выбор? Неправильный, смертельный выбор, но она так захотела. Она бы всё равно погибла, но может быть не во второй «игре», а в третьей. Как много значит часто обычная поддержка друга, тем более любимого человека. Получается, он её по-настоящему не любил. Пытался под видом любви выискивать, кроить различные варианты её спасения до самого конца. А когда понял, что конец неизбежен и решил смириться и изменить себя, нет, вернуться к самому себе и к своей любви, то уже оказалось поздно. Как часто люди планируют произнести важные слова, даже заучивают их, заранее в волнительных чувствах представляя сильное воздействие их на другого человека. Люди любят продумывать, рисовать и строить великие планы, а жизнь любит стирать и ломать их на ровном месте лёгкой непредвиденной случайностью. И нет никакого эффекта, остался в прошлом один аффект. Евгений тоже решил полностью раскрыться, повиниться перед Инни, что был глуп и слеп, когда готов был всё отдать ради её спасения, даже сыграть вместо неё, но это – пустые желания, которые невозможно осуществить. Теперь он всё осознал и прочувствовал. Он будет делать только одно – умолять Мировую гармонию помочь Инни, он так её любит, что если она останется в живых, начнёт играть со смертью сам. Какая жалость, что он совершенно не думал раньше о бонусах, а организационная система «игры» очень жёсткая, надо не только достигнуть необходимого возраста, но и на счету иметь определённую сумму – всё же сделай кое-что полезное для человеческого общества, получи за содеянное вознаграждение, а потом уже «играй». А у него этой минимальной суммы как раз и нет, четверти не хватает, и никто не имеет права доплатить, даже Инни – его официальная жена. Играть со смертью можно только на свои кровные. Теперь он будет из кожи лезть ради бонусов, а не самоудовлетворения, и когда их будет достаточно, начнёт свою «игру».

Он всё пытался найти момент, чтобы начать этот самый важный разговор в их жизни, но или обстоятельства не складывались, или Инни не хотела ничего больше обсуждать. Мол, окончательный выбор сделан каждым, и не надо лишних слов, только будоражащих ей душу. Если Евгений начинал проявлять настойчивость, не воспринимая её предупреждающего жеста, то она просто уходила. А он всё надеялся и надеялся на её благосклонность и удачный момент, который так и не наступил.

В одно ясное утро Инни покинула Евгения и больше никогда к нему не вернулась. Ясное утро, сделавшее его жизнь навечно пасмурной. Чему быть, того не миновать, всё было предрешено. Все воспоминания у него обычно заканчивались одним выводом.

На работе Евгения встретили сотрудники аплодисментами, за исключением начальства – это ему было не к лицу. Первые проявления радости начались уже после третьей победы и с каждой новой усиливались. К нему не лезли с расспросами, он жёстко отстранял от себя любого, кто подъезжал к нему не с деловыми или обычными просьбами и пожеланиями. За его спиной шептались, его обсуждали, но в целом уважали и удивлялись такой удачливости. Если бы не «игра», к нему бы относились обыкновенно, хотя он – хороший специалист. Только директор ценил его как достойного работника, а не «игрока», и после каждой победы спрашивал, когда он начнёт заниматься полноценно настоящим делом и бросит свои глупые рискованные увлечения. Остальные, в том числе и Валерий, мыслили стандартно, что полусмертник – потерянный человек, который приоре не может сотворить что-то стоящее.

Когда он «сыграл» в первый раз, и информация со стороны дошла до места его работы, сам он никому не рассказывал, то все коллеги ухмылялись при виде его. Особенно Валерий, но не в лицо, он помнил их последний прямой разговор, а как-то сбоку. Теперь он был уверен, что Евгений или совсем исчезнет с лица Земли как проигравший в следующей смертельной игре или будет просто уволен как не справляющийся со своими обязанностями работник. Их предприятие создано для того, чтобы помочь людям найти себя, и как может тот, кто сам потерял себя, помочь другому человеку. Не состыковка. Состоялся разговор и с директором. Он нравился Евгению и как человек и как руководитель, только такой как он мог вести за собой коллектив по довольно неординарному и сложному пути.

– Из молодых людей, пришедших за последние годы в наше заведение, я выделял двоих – Валерия и тебя. Первый – деловой, хваткий, способный видеть общие приоритеты и планомерно реализовывать их. Другой – углублённый и систематичный, пытающийся поднять смысл основной работы на более высокий уровень. Я видел и никому из вас не мешал проявлять свои наклонности, пусть всё идёт своим чередом, только иногда чуть подправлял тонко и незаметно. И вот с тобой произошёл такой странный поворот, – начал директор, смотря прямо в глаза Евгению. – Я замечал, что последний год с тобой творится что-то неладное, отношение к работе, к коллегам, ко всему изменилось, я постарался выяснить причины и кое-что выяснил. Тогда я увеличил тебе коэффициент, чтобы чуть поднять размер бонусов, конечно, от меня мало что зависит, да и не заслуживал ты своей поверхностной работой в отрешённом состоянии высоких бонусов; снизил к тебе требования, хотя другого бы уже предупредил. Я попытался помочь тебе вернуться к нормальной жизни, работе, к которой у тебя есть призвание. А ты в ответ выкинул такое. Что тебе не хватает? Бонусов, уважения, понимания, сочувствия?

– Спасибо вам за помощь. Но теперь у меня уже всё есть, – с доброй улыбкой ответил Евгений. – Теперь я снова буду работать углублённо и систематично, пытаясь оправдать ваше доверие.

– Значит, больше подобное не повторится!? – с облегчением сказал-спросил он.

– Но «играть» я продолжу, – прямо ответил Евгений.

Директор в недоумении пожал плечами. – Я ничего не понимаю. Такое впечатление, что я говорю с инопланетянином.

– Мне не нужны бонусы, уважение, сочувствие, разве что понимание. Ваше понимание. Платите мне только за дело, можете вообще не платить, но это тоже не в ваших силах, – снова на лице Евгения появилась улыбка. – Я буду продолжать «игру» не ради богатства, славы или ещё чего-то, что обычно в ней ищут другие, – он задумался, не находя нужных слов, а потом выпалил. – Я просто обречён «играть».

– Что за дикое самовнушение? Ты сам осознаёшь, что несёшь? – вспылил директор.