Александр Есентаев - «Игра»

Павел никак не мог сохранить внутреннее хладнокровие, когда не только смотрел на Евгения, проходящего вместе с другими «игроками» специальную подготовку к выбранной «игре», но и сталкивался с материалами по ней. Внешне он был спокоен, деловит, в меру контролировал организационные процессы без излишних придирок, но и без попустительства. Впрочем, здесь работали высококлассные профессионалы, способные понимать каким ответственным и сложным делом они занимаются. Но внутренне Павел, особенно когда чуть расслаблялся и давал себе волю, почему-то переживал и сомневался. Непонятные противоречия вылезали из подсознания и беспокоили его разум. С одной стороны, ему было жаль Евгения, как хорошего человека заблудившегося в трёх соснах. И не просто жаль, он не хотел принимать его смерть, и не просто не хотел, а так сильно не хотел, как не было ни с каким другим полусмертником. С другой стороны, Евгений должен был умереть согласно непреклонной математической вероятности, и его издевательское отношение, Павел чувствовал это отношение в нём, выводило из себя, даже немного злило. Разум как бы и требовал смерти Евгения, но и как бы молил о милости к нему Мировую гармонию. Эта парадоксальная двойственность в самом себе унижала Павла. Во-первых, он не должен подкреплять свою логику чей-либо смертью. Гнусно и противно. Во-вторых, не должно быть никаких любимчиков из клиентов Центра игры со смертью, тем более на ровном месте, ведь ничего интересного он до сих пор не нашёл в Евгении и наверное никогда не найдёт; тот просто слаб, из-за потери любимого человека пошёл «играть» и так и не может остановиться, и глуп, твердит одно и тоже – «не знаю, не понимаю, но не прекращу» как упрямый мальчишка. Необъективно и лицемерно. Павел обзывал себя порочным человеком и боролся сам с собой, стараясь похоронить свои странные чувства к Евгению и думать только о конкретных делах и любимой дочке. Не получалось! Наверное, потому что были оправдания. А кто чисто по-человечески может быть нейтрален к тому, кто способен жертвовать жизнью ради жизни другого человека? А кто легко может отречься от собственного мировоззрения, на котором выстраивается весь фундамент жизни? Оставалось одно – как-то примирить свой разум, приспособить себя к сомнениям, противоречиям и ждать исхода.

Седьмая «игра» Евгения прошла без яркости. Лаконичное и точное описание ее – кому-то повезло, а кому-то нет. Евгению снова повезло. Павел долго сидел перед пустой проекцией, «игра» была закончена, уже ничего не воспринимая. Он смотрел в себя и Мировую гармонию. Он не знал, как жить дальше. Мелкие сомнения в том, что он выбрал верный путь, согласившись работать в этом Центре, возникали давно. Но он считал их издержками производственного процесса, где есть контакт со смертью людей. Кому хочется часто видеть смерть – только больному человеку, а он вынужден видеть, чтобы разобраться в людях и помочь им уйти от неё. Сколько он и его коллеги спасли людей, убедив их оставить «игру»? Сотни тысяч, а если взять ещё тех, кто работал тут до него, то будут миллионы. А сколько погибло? При нём – уже около десяти тысяч, а раньше гибло ещё больше. Статистические прогнозные расчёты показывают, что без Центра игры со смертью умерло бы намного больше людей. Расчёты показывают…. Павел печально улыбнулся. Ему перевалило за пятьдесят, наступил самый рассвет, когда можно полноценно созидать и творить, а он сидит перед застывшей картинкой и не знает, как ему жить дальше. Чего он достиг? Высокой должности на работе? Не такая уж она и высокая – начальник отдела по работе с клиентами, если прямо, с теми, кто желает поиграть со смертью, где главная задача – попытаться их изучить, понять и отговорить, а если не получилось – подготовить к справедливому соревнованию. Бесспорно ответственная и… полезная работа. Но на душе тоскливо. Семейного благополучия и счастья? Благополучия – несомненно, счастья – наверное, тоже. У него есть чуткая красивая жена и прелестная дочь. Но и здесь есть грустный момент. Жена его слишком сильно любит и слишком хорошо понимает, так что он обленился сам себя понимать, а дочь взрослеет, и недалёк тот момент, когда она окончательно покинет отца и мать, их итак очень мало в её жизни, а скоро совсем ничего не останется.

Что же получается – у него вроде всё есть, а он одинок, и никто ему не поможет. Жена может только успокоить и объяснить то, что он и так знает, дочь только подарить светлую улыбку. Наставник скажет, чтобы закрыл глаза и смотрел, чем он сейчас и занимается, но ничего не видит. Странно, у него всё есть, но почему на душе так тоскливо? Может, Евгений поможет? Нет, он только улыбнётся, чисто улыбнётся, как ребёнок, и скажет, а он надеялся, что Павел ему поможет, но видимо не судьба. И «игрок» будет прав. Только он сам сможет себе помочь, а потом, если повезёт и ему. А ему везёт!

Очнувшись от самобичевания, спросив у сотрудника о самочувствии Евгения и получив ответ, что с ним всё нормально, а вот у другого «игрока» присутствует нервный срыв, Павел не стал выслушивать подробности, уточнил номер комнаты восстановления и пошёл на встречу с «игроком». Он решил с ним не заводить серьёзную беседу, поразмыслив, что ничего между ними не изменилось и большого толка в ней не будет. Не по вине Евгения, а по вине самого Павла, ему нечего предложить, а разводить демагогии нет смысла. Поздоровавшись, Павел сразу заранее объявил, что забежал на минутку только поздравить. Евгений поздоровался в ответ и понятливо кивнул.

– Тебе опять повезло!

– Да, – ответил Евгений, улыбчиво смотря на собеседника.

– Хочу быть с тобой полностью откровенным. Я переживал за тебя, я хотел, чтобы ты не проиграл, – он укоризненно к себе развёл руками. – Вот такой я профессионал в кавычках.

– Главное, чтобы ты работу свою делал профессионально, а чувства…, они есть у всех.

– Но с другой стороны, ты раздражаешь меня своим упрямством, – произнёс Павел и, как и в прошлый раз, почувствовал, что сказал не то. Почему он в беседе с этим человеком часто говорит не то?

– Я тут ни при чём, ты сам себя раздражаешь, – очень спокойно ответил Евгений.

Павел вздохнул. – Ты прав. Причина во мне, а не в тебе, – он добродушно улыбнулся, поняв, что пора заканчивать. – До встречи на следующей «игре»!?

– Да, – подтвердил Евгений без лишних слов.

Павел уже стал подниматься, когда неожиданно для него Евгений продолжил разговор.

– Я что-то сковырнул в тебе?! – спросил, точнее, заключил он. – Но настоящая причина на самом деле не во мне, а в тебе. Моя одержимость, моя неуязвимость – только внешний фактор, спровоцировавший в тебе выплеск. У тебя есть два пути: первый – разобраться в своей жизни, в самом себе, то есть найти и вырвать с корнем сорняк – источник хандры, что не всегда возможно, – он сделал паузу, словно сам пробовал, но ничего не получилось, – второй – найти оптимальную гармонию между противоречиями. Сорняк не найден, но приглушен выращенными яркими цветами. Второй вариант более лёгок и тоже эффективен. Я не хочу неловко и грубо влезать в тебя, но всё же влезу. Тебя раздражает, что своими победами я увеличиваю ряды поклонников и будущих «игроков». Но только порочные люди пойдут за мной, а ваш Центр как раз и предназначен для ликвидации, – Евгений улыбнулся на негативную реакцию Павла к последнему слову, – я привык говорить прямо, ликвидации отъявленных себялюбцев, корыстолюбцев и им подобных, от них больше вреда. А если случайно пойдут растерянные или временно потерянные, то прояви свои способности, выяви таковых и упаси от напасти. Тебя раздражает, что я вроде бы из потерянных людей, но невозможно упрям; пойми, потерянный навсегда – это не временно потерянный, и поэтому твои увещания на меня не действуют и никогда не подействуют. Смирись и сосредоточься на других. Можешь мне симпатизировать или не симпатизировать, желай мне победу или поражение, никто тебя за это не осудит, только качественно выполняй свой профессиональный долг. И мне кажется, что лучше тебя мало кто с этой задачей справится, – наступила пауза, и тут Евгений словно опомнился, кто он и кто Павел, и что он делает, поэтому быстро добавил. – Извини, что задержал. Ещё раз до встречи.