Егор Коркин - Жемчужина

Она говорила адрес и как объехать бетонный блок в соседнем дворе, через который обычно пытаются проехать к их дому машины. Тем временем Максим вытянул ноги и выдохнул. Он сидел, опершись на стену. Мокрое полотенце съехало с головы на пол. Он продолжал сидеть, слушая, как жена говорит по телефону, как капает на кухне вода из крана, как сосед сверху закрыл дверь у себя в прихожей. Вероятно, он пришел домой с работы. На улице был слышен шум автомобильного двигателя. Сначала он был слабее, потом сильнее, еще сильнее и стал тише. Зашумела вода – это машина проехала большую лужу во дворе. Везде продолжалась жизнь. У Максима сейчас время текло неторопливо, медленно. Он глубоко вздохнул и стал убирать инструмент в ящичек. Табуретку он аккуратно отодвинул в сторону и отвалившуюся ножку положил рядом с ней. Сделал он это так, будто она живая и может снова повредить ему, набросившись на него. Но табуретка, поломанная, лежала и не трогала его.

– Максим, чего ты делаешь? Пойдем на кухню, там подождем «скорую». Должны приехать скоро. Оставь все, я здесь уберу.

– Да, я убрал уже все.

Они сели на кухне и стали пить чай.

– Ой, ну, и напугал ты меня, – сказала Таня, крепко сжимая своими пальцами его руку.

Они ждали минут тридцать. Наконец раздалась трель домофона – приехала машина «скорой помощи». Через минуту Таня стала открывать дверь, и на пороге появились две женщины. Одна из них была красивой, невысокого роста, но уже с морщинками по углам рта и краям глаз. Она была в очках с круглой оправой. У нее было строгое выражение лица и плотно сжатые бледные тонкие губы. Вторая была полноватой женщиной с красным лицом и редкими завитыми волосами, образующими на голове пушистый одуванчик.

– Одуванчик, – подумал Максим.

– Одуванчик, – подумала Таня.

– Бахилы есть у вас? – спросила врач в очках.

– Нет, – немного растерявшись, ответила Таня, и они прошли на кухню, не разуваясь. Время продолжало плыть медленно.

– Как все долго, – подумал Максим. Он внезапно понял, что устал, очень устал и хочет спать. Врач выслушала его, осмотрела, посветила в глаза фонариком, замерила давление, пульс. Внешне все было в норме, казалось, он был здоров.

– Надо делать томограмму мозга, так как отек сильный. Парень хорошенько ударился.

В то время, как врач осматривала Максима, другая женщина с прической одуванчика получила пару смс-сообщений на телефон. Каждый раз, когда она их читала, хваталась левой рукой за сердце и что-то причитала. Она писала в ответ, но гораздо больше. Наконец, когда осмотр Максима врачом был закончен, и было решено ехать и делать снимок головы, у «одуванчика» заиграл телефон. Она взяла трубку и закричала: «Как ты достал меня, как ты достал! У меня нет ничего! Отстань! Нет, не надо!»

Пьяный мужской голос что-то пытался возразить, но не мог подобрать слова, поэтому иногда просто мычал. Врач в очках со строгим и нахмуренным лицом положила руку на плечо «одуванчика» и пыталась остановить крик, перешедший в истерику и всхлипывания. Лицо кричащей стало еще краснее, и Таня стала думать, есть ли у них корвалол или валерьянка. Максим сидел, нахмурившись, на стуле и молчал. Рядом с ним разыгрывалась семейная драма с пьяным мужем. Разгневанное плачущее женское лицо что-то кричало в трубку и заодно ему в ухо. Вдруг «одуванчик» резко вскрикнула и стала заваливаться на бок, на плечо Максима. Она была полненькой, и они вдвоем поползли вниз. Сначала Максим, потом она. На кухне стало тихо. Стояла женщина врач, не изменившая строгое выражение своего лица с плотно сжатыми губами, стояла Таня. Максим и «одуванчик» замерли, растянувшись на полу в коридоре. Тихонько тикали часы и капала вода из крана. Пауза длилась секунд пять.

– Этот долгий вечер никогда не закончится, – подумал Максим и зашевелился.

– Макс, – проговорила Таня, – все нормально у тебя?

– Да, все хорошо.

Женщина рядом тихо стонала.

Врач посмотрела на Таню, потом на Максима. Затем она наклонилась и сухим голосом спросила свою коллегу: «Таня, слышишь меня?»

Ее звали, как и жену Макса. «Одуванчик» Таня стала потихоньку приходить в себя и еле слышно стонать. Врач дала ей две таблетки под язык.

– Раз вы себя хорошо чувствуете, поможете ее дотащить до машины. Водителю нельзя покидать машину. Это с ней не в первый раз, я знаю, что с ней. Идти ей нельзя. Муж её бедную совсем довел.

– Смогу, – ухмыльнулся Макс.

Врач с Максом спустились вниз во двор. Карета «скорой помощи» стояла у подъезда, заехав на тротуар и освободив таким образом путь другим машинам, которые могли проезжать через двор. Водитель тихонько посапывал, уткнувши лицо в руки, сложенные на руле. Его густые седые усы чуть шевелились от дыхания. Сейчас во всей вселенной его ничто не тревожило.

– Иваныч! – прокричала врач и постучала ладонью по двери у переднего пассажирского сиденья, – открой нам, Иваныч.

Пожилой мужичок оказался подвижным и быстро открыл дверь.

– А где Таня? – спросил он, поглаживая рукой свою шею. – Опять приступ?

Врач пожала плечами.

– Мы каталку возьмем? Мне молодой человек поможет.

– А где больной?

– Он больной, – кивнула она на Макса.

Иваныч, сощурившись, продолжал гладить шею и глядеть на лоб парня, пока они вытаскивали каталку и везли к подъезду.

– Дожили, больные сами себе каталки возят, – подумал пожилой водитель, проживший долгую жизнь обыкновенного труженика, и, крякнув, запрыгнул в кабину.

Две Тани ждали их в квартире. Одна лежала на полу и была заботливо укрыта пледом, под головой лежала подушка. Вторая Таня сидела рядом на стуле.

– Макс, тебе надо переодеться, ты в домашней одежде.

– Да, – согласился он.

Через десять минут они уже были в машине. Врач села вперед к водителю, а ребята и женщина в каталке разместились сзади. Лицо «одуванчика» стало розовым и спокойным. Заревел мотор. Машина дернулась и они поехали. Стало смеркаться. Летний, но уже прохладный вечер опустился на славный город Ярославль. Они проехали пару улиц и перекрестков, пересекли мост через реку Которосль и устремились по проспекту. Через десять минут они свернули на двух перекрестках направо и добрались до больницы. Все это время, пока они были в пути, жена держала его за руку, положив голову ему на плечо. Они молчали. Максим думал о жемчужине и о том, что с ним случилось.

В больнице им пришлось подождать, потому что вместо него врачи занялись Таней, которую они привезли. Был еще один мужчина, приехавший на другой машине «скорой помощи». Лицо у него было измученное, он был в кресле-каталке. Его тоже пришлось пропустить вперед. Наконец, настала очередь Максима. И врачи стали ругаться, что им привезли здорового парня. Наконец ему сделали томограмму головного мозга, которая показала, что у него все в порядке. Он абсолютно здоров, и нет никаких повреждений черепа и мозга. Ребятам выписали бумаги и отпустили домой.