Екатерина Аполлонова - Кафе. Читай по главе в день

Этот разговор застал меня на самом пороге, когда я снимала обувь и вся компания могла видеть меня, если бы хоть на секунду оторвалась от беседы. Я решила молча пробраться к себе в надежде абстрагироваться и поваляться в тишине под лёгкую музыку. Но и оттуда мне было всё слишком хорошо слышно. Катастрофически хорошо. Я пошла в душ после прогулки, поэтому мне пришлось снова встретиться с этой компанией в общей зоне. На обратном пути, проходя мимо сексуально раскрепощённых барышень-администраторов, я буквально ухом зацепилась за нецензурную брань. Видимо, экспрессия рассказа требовала усиления. Всё! Душа не выдержала, я обернулась: «Я вот здесь только что прошла», – показала я линию на полу. «Да. Я заметила. Спасибо», – холодно, не поднимая глаз, ответила девочка.

Я ушла в номер несолоно хлебавши. Но через некоторое время их женскую компанию разбавил молодой человек, и крик перешёл в агонию. Администратор ходила по номерам, проверяла чистоту, а парень сидел в общей зоне и общался с девушкой диким ором через весь хостел. В какой-то момент я вскочила с кровати и, босая, вылетела, как ястреб на цыплят.

«Девушка! Вы понимаете, что я приехала, чтобы отдохнуть! Я не прошу молчать, я прошу не орать! Как можно столько времени проводить в шуме?! Я хотела вчера написать в жалобную книгу, но она у вас пустая – я не решилась. Почему бы вам не подходить ближе к парню, когда вы хотите ему что-нибудь сказать? Зачем орать через коридор? Ведь это так слышно…» При этом я сделала большой шаг в сторону растерявшегося юноши. Почти к самому его уху. Я рассчитывала на ревность в тот момент. И парень мне подыграл: он не был против такого близкого контакта, не шелохнулся, а, кажется, даже подался ко мне машинально.

Девушка смотрела на меня, как на идиотку. Её равнодушное лицо выражало немой вопрос: «Когда же ты заткнёшься и залезешь обратно в свою нору?» Меня это равнодушие не устроило. Я рассчитывала на понимающие глаза, малюсенькие извинения и обещания вести себя потише. Ничего я не получила. Пришлось включать тяжёлую артиллерию.

«Вы материтесь, девушка, как сапожник. Так громко рассуждаете о мужских членах, что мне неловко за вас. Это же всё так сильно слышно».

Глаза администратора намокли…

«На вашем месте я бы тоже расплакалась», – не унималась я. А девушка в поисках поддержки, но не без раздражения посмотрела на парня.

Кроха-админ моментально осушила глазки и металлическим тоном, полным презрения и отвращения, спросила: «У вас всё?..»

Мне пришлось уйти в номер. Конечно, ничего не поменялось. Почти ничего. Парень замолчал. Но девочка продолжала громко разговаривать. Когда я чуть позже вышла, за столом в общей зоне сидела моя героиня с друзьями. Одна её подружка бросила на меня стремительный взгляд. В её глазах был испуг. Видимо, ей рассказали обо мне в красках. И сделали это, признаться, очень тихо. Я не слышала. Умеют, когда хотят.

Но я не была удовлетворена. На душе осталось неприятное ощущение. И задала себе вопрос, который всегда задаю после ссор: «А где я здесь не права?» И поняла, что сама ситуация была ответом на мой вопрос.

Как хорошо таскать по миру чемодан камней с надписью «Я права». А если развернуть фокус зрения на себя? Ведь это же моя жизнь, мой мир. Мой театр, и все люди в нём – актёры. Роли я каждому раздала сама, и они тарабанят их добросовестно.

Зачем я как будто бы «заставила» всех кричать? Чтобы не уйти тишину и не «замять» в ней те сложности, которые сейчас я храню в душе. Я была на пороге нескольких творческих процессов одновременно. И это страшно, сложно для меня…

***

Хотите прикол? Сейчас пишу в кафе. Огромный зал. Нас тут три человека. Девочка за соседним столиком молчит. Читает книгу, но так шарашит ложкой по тарелке с супом, что у меня колокольный перезвон в ушах. Уже закончила. Но я отвлеклась на неё. То есть и здесь я нахожу отсутствие тишины. Дело в моей реакции. Моя гиперчувствительность к шуму и свету в очередной раз проходит испытания.

…Словом, мне боязно открываться, много мыслей роятся по этому поводу в голове. И я бегу от них. В тишину. А шумные люди как бы говорят: «Будь в моменте вне зависимости от внешних обстоятельств. Чувствуй себя и как через тебя течёт мысль».

Или наоборот: мне нужна тишина, чтобы соединиться со своей новой жизнью – в ней действительно сейчас много перемен, не хочу останавливаться на них. Нужна тишина, но мне страшно, что я после неё не останусь прежней. Это и так случится вскоре. Но пока мне страшно, я «прошу» людей орать, чтобы отсрочить момент трансформации.

Что же… заявляю сама себе осознанно и официально: к переменам готова. Дайте мне тишины, чтобы родиться заново. Я готова принять тишину здесь и сейчас без необходимости изолироваться, просто здесь и сейчас. В присутствии.

Тишина внутри меня. Нужно прислушаться. Она откроется. А вы, пока читаете, слышите тишину? Кажется, что даже музыка уходит на второй план. И сейчас самое громкое, что слышу, – мелодию моих пальцев по клавиатуре. Слух проходит сквозь эти звуки, сквозь пространство кафе, всего дома, города, страны, планеты и выходит в бесконечную тишину Вселенной.

Всегда, когда что-то идёт не так, как мы хотим или ждём, важно вовремя вспомнить, что это наша жизнь. Наша реальность, и мы здесь главные. И что это мы попросили все обстоятельства стечься именно таким и никаким другим образом. Всё создано для реализации наших идей и задумок. Всё создано нами для нас. Мир принесён нам в жертву, как великим жрецам. Принять, понять – зачем всё это попросили, затеяли. Ради чего люди отыгрывают свои роли. Поблагодарить и поменять всё, что хочется.

Перед девочкой я извинилась. Она стала тише. Кажется, в этот раз мы обе многое поняли.

У меня среднее музыкальное образование, и в одной из музыкальных школ, которых я, в связи с переездом, помню две, у нас был хор. Там я пела формально. В начальных классах общеобразовательной школы я тоже пела в хоре. «Солнечный круг, небо вокруг…» – была солисткой. Девятое мая, почёт, ветераны. Но речь о другом хоре сейчас. О народном. С ним я встретилась, когда переехала на Кубань. Местный ДК, интересные люди, моя музыкальная грамотность пригодилась.

Хор – моя сказка. Я пришла в него в 12 лет. Хорошо, что у меня с детства не было предрассудков и страхов на тему: «Что другие скажут». Я начала выступать на сцене, и мне было всё равно, как на это отреагируют одноклассники и сверстники. Народные костюмы, народная музыка – повод для насмешек со стороны подростков.

Меня мама в него привела. Сначала она услышала о хоре, сказала: «Я тоже хочу». И после первой репетиции решила, что мне там будет хорошо. Она не ошиблась. Мама вообще редко ошибалась. У неё природа такая – не ошибаться.