Евгений Кузнецов - И охотничьи злоключения

Первым из двери ресторана выскочил здоровый лоб со свирепой внешностью, и было ясно, какие события ждут Геру. Однако лоб, увидев придавленного велосипедом подростка, сразу расправляться с преступником не устремился, остановился, осмотрелся, казалось, пытался выяснить, если свидетели случившегося, после чего быстро к Гере подошел, нагнулся, стал поднимать на ноги.

– Веди себя тихо и поступай, как скажу я. Расправу с тобой предотвращу. Вызывать полицию не будем. На своей машине отвезу тебя в полицейский участок, по дороге сбежишь. Все понял?

Лба звали Ильей, работал механиком в автомастерской, находился в отпуске, хозяин ресторана взял его на время поработать охранником, предвидя, что от посланца шантажной записки можно ждать неприятностей.

Илья и парни, кто работали в автомастерской, время от времени вербовали Геру, знали, что на пацана можно положиться, не продаст, при необходимости привлечет к делу других пацанов, с похожими понятиями и стремлениями. Самая распространенная их просьба – нанести вред машине приезжего, если в мастерской мало работы. Жертвами у них были только приезжие, тех, кто жил и работал в Угличе, не трогали. Был случай, Гера помог угнать автомашину. В гостинице «Углич» у парней работала регистратором знакомая, сообщала полезные сведения, сразу напоминала и предупреждала, чтоб стоявшие возле гостиницы машины не трогали. Парням без напоминания было ясно, тень на гостиницу бросать нельзя.

Отправившись на охоту следующим утром он обнаружил, что пацан снял поставленные им ранее капканы. Конкурент прекратил промысел. Кажется, теперь можно было спокойно продолжать охотиться, Гера теперь единственный здесь хозяин, а почему-то начал думать: пожалуй, и ему лучше податься в деревеньку, результат от его деятельности нулевой, если не считать украденную выдру, и перспектив не видно. Достав из кармана сотовый телефон, он попытался связаться с двоюродным братом, хотел узнать – полицаи продолжают искать людей, угнавших вездеход или успокоились. Хотя ему сказали, что связь будет никуда негодная, а телефон взял. Он набрал нужный номер, и слышал лишь одно: абонент недоступен. Если не удастся связаться с братом, когда доберется до деревеньки, не удастся узнать нужные сведения, то придется на какое-то время погостить у деда, возвращаться в Углич не стоило. И отлично! – он подумал, будет встречаться с Леной. Из-за суровой жизни в тайге, из-за постоянно меняющихся событий он вспоминал о ей не постоянно, однако, когда вспоминал, то убеждался, что возникшие к ней чувства продолжали жить. Может ему вообще переселиться в центральную усадьбу. Он добьется того, что она поймет – напрасно холодно относится к приехавшему парню, забудет о местном ухажере, о молодом бугае.

С этими мыслями он повернулся в избушку.

Уходить голодным ему не захотелось, истопил камену, приготовил еду, и пока ел, то сообразил – прежде чем покинуть эту местность надо снять поставленные капканы, взяты у деда, нужно отдать, и день короткий, до деревеньки при свете не дойдет.

Он избушку покинул.

И надо же, ждала удача, отошел от избушки недалеко и увидел двух тетеревов, усевшихся на березу среди мелколесья кормиться почками. Гера вовремя пригнулся и остался незамеченным. Расстояние до птиц порядочное, Гера сразу не пальнул, не забывал свое желание избавиться от вредивших охоте привычек, прикидывал, как ему действовать. Подкрадываться бесполезно, тетеревам сверху все видно, не подпустят.

Добыть тетеревов очень хотелось, сколько дней торчал в тайге и до сих пор никого не подстрелил. Надеясь на фарт он зарядил двустволку патронами с самой крупной дробью, на глухаря, и выстрелил. И один тетерев стал падать. Был ранен, попытался спастись, да разве ему от человека сбежать. Когда Гера изловил добычу и добил, стукнув головой о приклад, то понял – дробина перебила у тетерева крыло. Для интереса он смерил шагами расстояние до березы, от места, с которого стрелял, получилось метров семьдесят. Было ясно – ему просто повезло.

Потом впереди пробежала белка, быстро вскарабкалась на сосну, увидев человека, затаилась, Гера ее разглядел, подстрелил.

Один из капканов, установленных возле осины, оказался спущенным, снег изрыт, бобр снова грыз ствол осины, судя по древесной крошке, только почему-то не попался, а мог попасться, наверняка попадется в следующий раз.

Намечался успех, и Гера, хотя и поколебался, а раздумал уходить в деревеньку, решил задержаться. Он снова зарядил капкан.

На обратном пути он спугнул рябчика, как и тетерева кормился березовыми почками. Рябчик первым заметил охотника, сорвался с березы, тут же скрылся. Однако Гера впустую не стрелял, стоял, слушал. Услышав, что рябчик сел на дерево, он пошел осторожно в ту сторону, держа двустволку наготове, внимательно осматривая все деревья впереди себя; хотя не обучался такой охоте, а уже догадывался, как надо действовать. И он разглядел прижавшуюся к густой еловой ветке птицу, крутила головкой, стремясь вовремя заметить опасность.

Следующим утром он снова направился в сторону деревеньки Орендорская, надеясь, что бобр за ночь попался, и решил поставить капканы там, где ставил пацан, взял с собой Трезора. Кобель почти перестал хромать. И, такое впечатление, что пес засиделся, сам убежал вперед, не нужно было заставлять.

Вскоре пес залаял. Гера свернул к росшему в стороне ельнику, в ельник зашел. Пес работал в свойственной ему манере, взлаивал, глядя на появившегося хозяина, не понять кого нашел, и нашел ли, но задними лапами снег и стылую землю не отбрасывал, хромая лапа мешала заниматься любимым занятием. Пройдя еще немного вперед, осторожничая, Гера задрал голову и увидел на самой макушке рослой ели, под которой торчал пес, здоровенного черного глухаря. Птица громоздилась как черная шапка, взмахнула крыльями, с трудом удерживаясь на прогибавшейся нетолстой верхней ветке. Вероятно, из-за желания удержаться на ветке она теряла внимательность, не заметила появившегося охотника. Хотя Гера засуетился, ружье поспешно вскинул, а прицелился, не пальнул на авось. Глухарь грузно падал, застревая в ветвях, грохнулся о землю. Трезор, вдруг проявляя резвость, успел подбежать к добыче первым, попытался утащить, пришлось на него кричать, догонять, отнимать.

Трофей отменный! Гера подержал птицу за лапы, полюбовался размахом крыльев, черное перо с металлическим отливом, брови красно-кровавые, весила килограммов шесть. Трезор продолжал не мириться с тем, что у него отняли добычу, снова прошлось на него кричать, чтоб глухаря не хватал, но награду заслужил. Достав нож Гера отрезал у глухаря лапы, отдал собаке, хвалил.

И в последующие два часа скучать не пришлось, добыл двух белок, на такой успех не рассчитывал. И опять должен был сказать спасибо Трезору, хромой, а вспомнил, что он охотничья лайка, его предназначение не только драться с соседскими кобелями, может хромота пошла на пользу, поубавила дурь. Правда, такие перемены привели в тому, что через какое-то время не совсем оправившийся Трезор едва ковылял.