Владислав Ситников - Сопричастность. И наестся саранча

– Ему и десятки много, козлу, – Галина подняла трубку и нажала кнопку автонабора, чтобы позвонить в кассу. – Сколько денег надо?

Вечером Александр Евгеньевич выпил для храбрости бутылку коньяка и, когда Роман позвонил к нему в дверь, был уже достаточно нетрезв, чтобы забыть о тревоживших его страхах и почувствовать себя благородным героем, волею судьбы оказавшимся в затруднительной ситуации.

– Вот ваши деньги, – Александр вытянул руку и исподлобья уставился на гостя.

– Премного благодарен, – Роман иронично взглянул на протянутый пакет и собирался откланяться.

– И убирайтесь из моей жизни. Все! Вон! В этом вашем тухлом мирке с низменными стремлениями. Насекомые! – Алкоголь пробудил в Александре потомка неизвестных дворян, который с презрением взирал на суету мещан, олицетворением коих в настоящий момент выступал Роман.

– Ты че, чебурашка, поплыл, что ль? – аккуратно переложив пакет с наличностью в левую руку, Роман отработанным ударом в печень погасил пламенный порыв Александра, который тяжело ахнул и обмяк. Наутро он проснулся с головной болью, нечеткими воспоминаниями о причинах тяжести в боку и ощущением легкой эйфории от того, что ему удалось выйти сухим из воды, прихватив из этого плебейского балагана неплохие отступные.

Роман же направился в ресторан к Алику, где, честно отсчитав положенные за услуги деньги, вернул остаток идейному вдохновителю блестяще разыгранного спектакля.

Спустя несколько месяцев буря в экономике, наконец, улеглась. У руля встал многоопытный дипломат и разведчик, а Галина Борисовна официально получила бразды правления банком в свои руки, что, впрочем, никак не сказалось на повседневной работе сотрудников: каждый из них и так прекрасно знал, кто здесь настоящий хозяин. Внештрансбанк пережил эти тревожные месяцы без особых потерь и даже, как ни странно, приобрел несколько новых клиентов, которые лишились после кризиса своих карманных банкиров и были немало удивлены тому, какие условия предложила им странная женщина, представившаяся президентом никому не известной кредитной организации.

Приобретениями, а не потерями закончился кризис и лично для самой Галины Борисовны, и для ее брата. Источником средств, направленных на улучшение жилищных условий семейства, стали практически добровольные пожертвования клиентов. Нет, конечно, никто не собирался делать подарки брату с сестрой, но умение нагнетать обстановку и безупречно играть на страхах и опасениях, которые присутствуют даже у самых успешных людей, особенно в условиях окружающего всеобъемлющего финансового апокалипсиса, были использованы предприимчивой семьей почти по-булгаковски: они ничего не просили, благодарные жертвы их таланта все приносили сами. Разумеется, сыграла свою роль крайне небольшая вовлеченность детища Галины и Алика в обычные для тех лет финансовые процессы, протекавшие в докризисной России. Глупый инцидент со спекуляциями ГКО был на самом деле мелочью и неприятным недоразумением, но в условиях, когда вокруг все в лучшем случае было парализовано, а в худшем – валилось в тартарары, сама возможность продолжать обслуживать клиентские платежи казалась многим свидетельством невероятной устойчивости, а отсутствие серьезных потерь от пирамиды ГКО – примером дальновидности руководства банка. Подогревали эту безосновательную уверенность и безотказные помощники Галины – слухи и пресловутое сарафанное радио, которому в те дни стали доверять больше, чем тому, что вещали официальные СМИ. В итоге испуганные и обжегшиеся на опыте работы с другими банкирами руководители и хозяева выживших компаний, выслушав драматичный рассказ Галины о том, как сложно справляться с кризисом и не подводить клиентов, полушепотом, заговорщицки сами намекали на готовность компенсировать все возможные материальные и даже моральные издержки, только бы и их счета исправно обслуживали. Настоящая хозяйка банка закатывала глаза, наигранно возмущалась, говорила, что ни о каких комиссиях не может идти и речи, особенно когда она имеет честь обслуживать такого уважаемого и достойного человека. Ну а лично ей и подавно ничего не надо. Лишь бы, как говорится, банк процветал и прирастал клиентами. Последние удивлялись, некоторые даже верили в бескорыстность деловой женщины, но неизменно обещали по возможности перевести еще несколько контрактов на обслуживание во Внештрансбанк, а заодно порекомендовать таких надежных и честных партнеров своим знакомым и коллегам. В этом и состоял их вклад в дело личной монетизации тех немногих преимуществ, которые оставались у владельцев банков в суровую кризисную пору. Не нуждаясь в прямых подачках и взятках, Галина и Алик самостоятельно решали, сколько из вновь привлеченных денег путем нехитрых финансовых схем обернуть в свой собственный доход, начав еще в те времена собирать свою коллекцию недвижимости: Галина – в пределах родной страны, Алик, разумеется, – чуть поодаль. Конечно, о пентхаусах и виллах на берегу океана в те годы они могли еще только мечтать, но нескромные квартирки и дома в престижных районах Подмосковья и Средиземноморья уже привлекали их вполне платежеспособное внимание.

Галина никогда не любила праздники. Выходные и тем более отпуска скорее тяготили ее, чем придавали новых сил и позволяли переключаться с рабочей рутины на отвлеченные эмоции и впечатления. Поэтому, с тех пор как Давид вырос и стал самостоятельным, она перестала ездить на море. Жару Галина не переносила, а суета курортных городов ее раздражала. По-настоящему отдыхала она в рабочих поездках: бессмысленные на первый взгляд форумы и конференции становились плацдармом для завоевания новых клиентов, а значит, залогом появления новых денег, связей, новых ниточек, ведущих к другим клиентам. И так далее по бесконечному кругу.

Новый год тоже не пробуждал в Галине ностальгических воспоминаний и уж тем более не превращался в особый праздник, который дарил многим взрослым полузабытые детские ощущения беспричинной радости и ожидания чуда, которое якобы повинуется стрелкам часов на Спасской башне и начинается, как театральный спектакль с третьим звонком, после очередного удара курантов.

Но традиция есть традиция. Каждый год Алик организовывал праздник с размахом, поднимая планку все выше и выше, в зависимости от того, какими возможностями на этом этапе своего жизненного пути располагал. Располагал, надо сказать, в основном благодаря своей небольшой, но очень активной семье. Эту эстафету он перенял у отца, которого они с недавних пор даже в разговоре друг с другом называли просто «папка». Без имен, фамилий и… других возможных атрибутов.