Вячеслав Гуревич - От тюрьмы до киббуца и другие приключения
- Название:От тюрьмы до киббуца и другие приключения
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785005562104
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вячеслав Гуревич - От тюрьмы до киббуца и другие приключения краткое содержание
От тюрьмы до киббуца и другие приключения - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
А еще у Горана были политические убеждения. Советский Союз, по его словам, был страной полного социального равенства, где никто не имел права выпячиваться. Хотя для него это могло создать профессиональные проблемы, он все же мечтал переселиться туда на старость. Потому что Югославия была плохим местом, сплошное ворье и аферисты: «Медный пятак украдут с глаз мертвеца. Я тебе точно говорю – я свой народ знаю».
Как часто я слышал эту распространенную фразу: «Я свой народ знаю», и каким она была хорошим лекарством от идеализма чужих. Я тоже знал «свой народ», и я мог понять, почему он был таким райским местом в глазах стольких Горанов. Впоследствии я понял, что на самом деле быть русским в Италии было не так уж плохо, особенно когда с деньгами круто – а когда у меня в то время было не круто? Когда у тебя денег нет, неизбежно получается так, что ты общаешься в основном с сочувствующими коммунизму, и, если особенно не вдаваться в идеологические дебаты, они были отличными ребятами, щедрыми, всегда готовыми поделиться граппой, бутербродом или даже, если женского пола, несколько большим. По контрасту, много лет спустя, когда я вернулся в Италию уже с американским паспортом, о халяве не могло быть и речи; от американца, особенно немолодого, ожидалось наличие денег, «многаденег», и, если их нет, «что-то с тобой не так, парень».
Славянская солидарность была большим делом для Горана; он на полном серьезе думал, что, когда нас выпустят, мы будем «работать» вместе. Он считал, что он мне делал большое одолжение: я был совсем зеленый, только что из России, ни кола ни двора, но я уже так здорово чесал по-итальянски!
– Ты будешь нашим avvocato, серьезно! Advokat, знаиш?
Горан разговаривал со мной на невероятном винегрете итальянского и сербохорватского в полной уверенности, что последний ничем не отличается от русского.
– Знам, знам, – бормотал я неуверенно.
Те, кто знает больше одного славянского языка, осознают, что это сходство на самом деле лингвистический айсберг, которого хватит на пару «Титаников». Даже простое «спасибо» на сербском звучит как «хвала», польское «uroda» на самом деле «красота», чешское «vůně» (почти «вонь») – это просто «запах» и т. д. Я не надеялся объяснить Горану эти тонкости, но от этого притворного понимания у меня голова шла кругом. Теперь я не могу не подозревать: а что если я все понял не так? Что если он просто получил наводку на квартиру богатого адвоката и предлагал мне постоять на стреме, пока он ее будет грабить?
Понимать было нелегко, но наковырять ответ на псевдосербохорватском было вообще пыткой, особенно учитывая моих собственных тараканов насчет грамматики. Пожалуй, я был граммар-наци еще до изобретения термина, хотя я был скорее граммар-гамлет, если уж на то пошло.
Объяснить все это Горану было совершенно невозможно. К счастью, когда дело доходило до мата, все славянские языки помешаны на вагине. Если произнести слова «пичку матер» с правильным задумчивым выражением лица и кивать соответствующим образом, то это обеспечит понимание от Праги до Белграда, не хуже чем «fuckin’ shit» в Нью-Джерси. Опять же Горан не настаивал на правильном произношении.
– Да легко это, – настаивал он на своих планах. – Сдаешь тест – да сдашь ты его, какие проблемы! Я видел этих итальянских адвокатов – да они тупее косоваров и врут как албанцы! А еще притворяются, Я представляю ваши интересы – пичку матер! – сплюнул он. – Да знаю, что денег у тебя нет на тест – дам я тебе деньги! Ну что, забили? Договорено?
– Договорено, – кивнул я.
А вдруг нас выпустят в один день? Меня насильно сделают штатным юрисконсультом, shyster для банды югославских карманников? Я живо представил себя в черном дакроновом костюме с блестками, кроваво-красной шелковой рубашке, туфлях крокодиловой кожи и тоннами золота вокруг шеи, бряцающими при каждом движении. Через год я стану главным посредником в переговорах с неаполитанской Каморрой и калабрийской Ндрангетой, через два итальянская полиция сделает мне предложение, от которого нельзя отказаться, через три я женюсь на непорочной четырнадцатилетней дочке цыганского барона с кустистыми бровями и нежными тугими грудями, но на свадьбе я рухну под градом пуль. Вей из мир, какие перспективы. За этим я ехал.
Насчет дочки-свадьбы – это скорее из еще не отснятого фильма Эмира Кустурицы. Все воспоминания недостоверны. Но проиграй я первое же дело, мне тут же переломают ноги. Это следовало принять как неизбежность.
Между тем для Горана дело было в шляпе. Он представил меня своим корешам как «мой адвокат».
Один из корешей внимательно уставился и спросил, не еврей ли я.
После секундной паузы я кивнул и добавил:
– Наполовину.
Но так тихо и несмело, что, пожалуй, кроме меня никто и не услышал.
– Нормально. – Он тоже кивнул. – Нанимать – так еврея. – И похлопал Горана по плечу: секешь, мужик.
Горан сиял так, как будто я уже спас его от вышки:
– Я те завтра целый блок сигарет принесу.
9. ЭПИЗОД В МИНОРНОМ КЛЮЧЕ, в котором я отбываю в неизвестном направлении, но ни на шаг не приближаюсь к свободе
И вот пришел день, когда охранник выкрикнул мою фамилию. После объятий и обещаний встретиться я медленно и неумолимо прошествовал к выходу. Все шло по знакомой схеме: тебя приводят в комнату и говорят: «Жди». Ты ждешь. Потом тебя приводят в другую комнату, где уже сидит пара охламонов, и вы ждете вместе. Наконец вас всех приводят в еще одну комнату, где уже сидит другая группа, и вы опять ждете вместе, маленькие капельки, путешествующие из притока в приток, чтобы достичь Волги-Миссисипи и впасть в Каспийский залив Мексиканского моря.
Если вы граф или как минимум барон Монте-Кристо и спите и видите, как бы сбежать, вы обязательно должны вырезать план своих передвижений специально заточенным ногтем у себя на икре. Если ты крутой зэк, отбывающий пожизненную, то ты устанавливаешь по-тихому контакт с другими, чтобы подтвердить свой статус на тюремном дворе и удостовериться, что не покажется никто, кто на тебя точит зуб; в крайнем случае, чтобы стрельнуть пару цыгарок. Если ты журналист и/или член политической оппозиции, ты засекаешь время и заносишь его в свою книгу (предварительно помножив на) как очередное выступление против режима. Если ты просто охламон или иностранец, как ваш покорный слуга, ты сдаешься в комнате №3 или 4 и превращаешься в животное, которое погоняют электрохлыстом к выходу и тут же оглушают.
Так что не было у меня причин корежить себе икру: пожизненная мне не грозила, меня вели в суд, потому что ну зачем еще вытягивать меня из камеры? Так что, хотя моя первоначальная эйфория испарилась к моменту прибытия в №3 или 4, я с облегчением отдался течению, которое должно было унести меня к справедливости Амазонки и свободе Атлантики. А как еще?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: