Ний Хааг - Совершенство

Если бы Эйдан был бегуном, то он должен был стоять за финишной чертой с разорванной ленточкой у ног, с вздымающейся грудью и победоносной улыбкой – во всяком случае вытянутое лицо Корхарта говорило о том, что красноречие молодого человека его убедило. Тем не менее, попроси Рон повторить заумную тираду Эйдана ещё раз, – Ридз не вспомнил бы и половины. Разбежавшийся по венам адреналин слабел, а вместе с ним отпускало и чувство опасности. И всё же, молодой человек был доволен собой в тот момент. Нежизнеспособная идея написать роман, когда парень ещё совсем недавно служил лоцманом на судне, внезапно дала лгуну хорошую фору, словно неожиданно вытянутый за уши кролик из шляпы фокусника. «Ошеломительную фору», – глядя в удивлённые глаза Рона, поправил бы Эйдан с самодовольной ухмылкой. Хрупкий характером и ранимый Эйдан тотчас вспомнил ночные вахты на капитанском мостике, наивные мечты о собственной книге, всеобщем признании и восторге критиков; бесконечные диалоги с самим собой в голове; пылкие полёты яркого воображения среди гранитных волн и звёздного неба. Эйдан даже пытался делать зарисовки и скупые записи, ныне покоящиеся в толстой полупустой записной книжке, – а теперь, весь тот наив внезапно нашёл своего слушателя в лице матёрого и подозрительного полярника.

– Вот такая у меня стратегия, дружище, – подытожил Ридз, ликуя в душе. – К тому же у меня есть близкий друг в хорошем издательстве… Это он надоумил; говорит, что сегодняшнему читателю интересно изложение материала, выходящего за рамки его – читательского ореола обитания. Эра экстрима, знаешь-ли… Жизнь в джунглях с голыми жопами, целые месяцы на деревьях или на плотах посреди рек с аллигаторами и прочее. Возвращение к корням – взгляд изнутри… Глядишь, – и стану знаменитым публицистом!

Корхарт пришёл в себя, угрюмо посмотрел в ответ поверх кружки, и сделал глоток.

– Если будет кому читать твою писанину, – сказал он хрипло, однако спустя мгновение его глаза ожили: – Не думал, что так вляпаешься?

– Не думал, – согласился Эйдан мрачно и честно. – Прилетев сюда, мне казалось, что яйца у меня покрепче…

Сверля молодого полярника взглядом, Корхарт тихо произнёс в кружку:

– Ни у одного тебя, салага. Мы, вот, с Ивлином хоть и помотались за столько лет по Арктике, но такого не припомним. Всякое было, но… как бы это сказать? Не так… не так…

Рон сделал паузу, подбирая слово и его взгляд пополз по тёмным стенам.

– Фатально? – подсказал Эйдан тихо.

– Фатально, – согласился Корхарт чугунным голосом. Он отставил кружку в сторону и сцепил ладони в замок. – Знаешь, а ведь пара месяцев без связи – это не самое страшное… Меня больше пугает отсутствие признаков жизни снаружи – ведь никто за эти два месяца о нас даже не вспомнил, хотя при потере связи облёты действующих станций обязательны. В пятистах милях на юго-западе американская авиабаза – и где они все? Я понимаю, что нет связи, нет навигации, нет координат… но получается, что и нас тоже нет? Как-то раз мы зимовали на дрейфующей льдине у берегов Аляски – небольшая и непродолжительная экспедиция. Из-за неожиданного раскола льдины мы потеряли часть оборудования, вездеход и один из генераторов. Мы остались без связи, да к тому же сильно «похудевшая» льдина сменила курс и нас стало стаскивать в океан… И что ты думаешь? Уже через пару дней над нами пролетел транспортный самолёт и сбросил контейнер со всем необходимым, а когда мы вышли на связь тем же вечером, первые слова, которые прозвучали с материка были: «Эй, кого из вас назначили Пятницей?» Оказывается, как только мы перестали выходить на связь, Центр отследил со спутника раскол льдины и, заподозрив неладное, направил к нам самолёт… Сесть борт не рискнул, поэтому нам просто сбросили всё необходимое, а через пять дней нас сняло с льдины подошедшее судно, – Корхарт сокрушённо вздохнул и громко щёлкнул пальцами. – Вот так просто, понимаешь? Со спутника… Вот я и думаю: где все эти говённые спутники? Где самолёт из Каанаака? Где все эти долбанные шутки про Пятницу, мать его? Где? Может уже и шутить больше некому?

Не получив от Эйдана никакого ответа, Рон долгое время сидел молча, перебирая в пальцах неряшливые усы. Под тоскливые звуки ветра снаружи, он изучал молодого коллегу пристальным взглядом и, казалось, в его глазах снова стало читаться окрепшее недоверие.

– И каков будет финал твоей книги? – наконец спросил он с подозрением.

Вопрос застал парня врасплох, к тому же сосредоточиться мешал прицепившийся, как репей, взгляд Корхарта.

– Хэппи-энд, – ответил Эйдан машинально и тут же спохватился: – По статистике, подавляющее большинство издательств не печатает рукописи без хэппи-энда… Читателю не нравится концовка, не совпадающая с ожиданиями. Такие книги хуже продаются, поэтому в моей истории всё закончится хорошо.

– Но это же история о нас?

– Ну, да. И я верю, что все наши злоключения закончатся хэппи-эндом!..

– Что-то я тебя не понимаю! – прорычал Корхарт хмурясь. – У тебя книга художественная будет? Роман, что ли?

Чувствуя подвох и скользкую тему впереди, Ридз отчеканил:

– Уже – да! Я всё-таки делаю кое-какие наброски… зарисовки, так сказать. Есть некоторые планы, которые я записываю в тетрадь, но это просто мысли, не связанные с основной линией – сюжет с потерей связи обязывает, сам понимаешь! Имена, конечно, вымышленные будут, да и остроты в историю я добавлю… Но в основном всё держу в голове.

– Когда ты планируешь закончить?

– Что… закончить?

– Твой роман, салага! Мы же о нём говорим!

Самоуверенность и ликование от собственной лжи таяли с каждой секундой. На сцене стоял растерянный фокусник с кроликом в руках и валявшейся шляпой у ног, в которой зрители разглядели потайное отверстие и приготовились свистеть. «Ты ждал этого вопроса, – голос в голове походил на звук вращавшихся жерновов, с упорством перетиравших надежды молодого полярника обмануть подозрительного коллегу. – Признайся – ты его ждал! Ты к нему не готов, но ты его ждал… И ведь самое дерьмовое то, что тебе не подойдёт ни один вариант в диапазоне от „скоро“ до „по приезде“. Лучше бы ты сказал, что кого-то убил и сбежал сюда… Хотя, кое-кого ты, всё же, убил – себя, лживый ты мудак!»

– Это не простой вопрос, Рон… – протянул Эйдан растягивая слова и отчаянно выдумывая новые. – Это такой процесс… Он долгий, мучительный, – парень призывал всё своё красноречие, но оно покинуло Эйдана, оставив в сознании лишь звук жерновов. Неожиданно на выручку пришла память: – Порой это даже невыносимо! Как сказал Капоте: «Закончить книгу, это как вывести ребёнка на задний двор и застрелить»! Чёрт возьми, так оно и есть, – как застрелить ребёнка, приятель!