Ний Хааг - Совершенство

Откинувшись в кресле, Рон словно спрятался в тень и уже оттуда – из полумрака – на свет выплыли его ядовитые слова:

– И как зовут твоего «ребёнка»? Я слышал, что у многих писак сперва рождается название к произведению…

А вот этого Эйдан не ожидал вовсе! Он отчаянно смотрел в темноту в поисках лица своего дуэлянта, его глаз; чувствовал на себе его пытливый подозрительный взгляд. Губы молодого полярника дрогнули и из них машинально выпало:

– «Совершенство»… Так назову…

– В связи с чем? – Корхарт явно был недружелюбен.

«Да отвяжись же ты от меня, сука! – пронеслось в голове полярника вместо того, чтобы найти ответ на вопрос недоверчивого коллеги. Вернее, Эйдан знал почему неподготовленный мозг выдал именно «совершенство» – это было название судна, на котором он проработал лоцманом последние годы. А вот как теперь увязать обронённое слово и несуществующий роман, Эйдан не знал. Вместо этого сознание разразилось потоком брани в адрес Корхарта, ещё больше затягивая паузу и обостряя ситуацию.

Ответить Эйдан не успел, потому, как снаружи послышался далёкий звук надрывавшегося двигателя. Словно по команде, мужчины разом подскочили и в полном молчании кинулись одеваться.

Ломак порывисто отворил дверцу кабины и, вместо приветствия, встав на широкий трак машины, впился глазами в темноту позади вездехода. Его лицо выглядело тревожным, что лишь усиливало напряжённую паузу в его возвращении.

– Как успехи? – выкрикнул Корхарт; двигатель вездехода всё ещё продолжал работать. – С норвежцами удалось связаться?

Ломак неопределённо мотнул головой, и это больше напоминало отрицание. Его глаза продолжали ощупывать изломанный сугробами горизонт на фоне тёмного неба и звёзд.

– Да что ты там высматриваешь?! – гаркнул Рон, и сам заражаясь нервозностью. – Что там?

– Меня почти всю дорогу преследовали волки! – ответил Ломак, как только заглушил двигатель. Он спрыгнул с вездехода и натянул на глаза шапку. – Я петлял от самой Косточки, мне едва хватило горючки дотянуть обратно!

– Мы севернее Медвежьего пролива на сотню миль – здесь нет волков! – воскликнул Корхарт удивлённо.

Ломак воинственно выпятил грудь и выставил подбородок:

– По-твоему я удирал от стаи собак?

– А ты именно удирал? – теперь уже удивился Эйдан. У него было странное чувство, что во взгляде начальника читается потаённый страх.

Сунув под нос мужчинам в доказательство свой карабин, Ломак прорычал:

– Да мне пришлось стрелять в них, мать вашу! Целая стая в темноте! В парочку я точно попал… Я знаю, что их тут не бывает, но я же не сошёл с ума! Может из-за потепления, может ещё что-то их привело на Косточку – я не знаю!

Он развернулся и энергично зашагал к постройкам, всем своим видом выказывая возмущение недоверчивым товарищам. Мужчины смущённо переглянулись, и побрели следом, прикрывая лица от свирепеющего ветра.

В небольшом помещении связи Эйдан с содроганием следил за тем, как Ломак в свою кружку с чаем наливает водку из только что открытой бутылки, затем тоже самое проделывает с кружкой Корхарта. На вопросительный взгляд последнего, Эйдан ответил вежливой улыбкой и отрицательно замотал головой.

– Зелен ещё, писака… – приняв кружку, Корхарт кивнул в сторону молодого полярника и пояснил: – Книжку он, видите ли, надумал накарябать про нас! – он подождал пока Ломак сядет в кресло и сделает острожный глоток. – Наш рыбачок решил стать писателем, говорит, мол героев с нас спишет, мол, ситуация обязывает… Даже название придумал: «Совершенство»!

Ломак приподнял удивлённо бровь, его лицо насторожилось.

– Ты делаешь записи? – спросил он с какой-то тревогой в голосе.

«И этот туда же!» – подумал со злостью Эйдан, будучи уже не рад выбранному чуть ранее манёвру. Затворничество и таявшая надежда на скорое спасение делали мужчин подозрительными – во всяком случае ранее подобных расспросов от коллег выслушивать не приходилось.

– Он держит всё в голове, – за Эйдана ответил Рон с усмешкой.

– Это правда? – снова в голосе начальника послышались странные интонации – облегчение?

– Да, правда, – ответил Ридз устало. – Мне это не требуется.

Ломак одобряюще кивнул:

– Творческий кризис? И что же мешает «писателю»?

Эйдан слабо улыбнулся, внезапно вспомнив учёбу в старших классах…

– Выпивка, женщины, деньги и честолюбие, – продекламировал он, выровняв спину.

Мужчины переглянулись, явно не понимая о чём говорит молодой человек.

– Так ты делаешь записи или нет? – уточнил начальник снова. – Или тебе что-то мешает вести записи, салага?

– …А также отсутствие выпивки, женщин, денег и честолюбия, – широко улыбаясь ответил Ридз и, глянув в напряжённые лица коллег, пояснил: – Это сказал Хемингуэй о том, что мешает писателю.

Сурово вздохнув, Ломак сделал глоток из кружки.

– Понятно… А что с названием? – спросил он.

– А что с ним?

– К чему оно?

Паники, как при «допросе» Корхарта уже не было, поэтому Эйдан довольно-таки ровным тоном стал врать:

– Вы помните, как Арктика выглядит с высоты, с борта вертолёта?.. Чего я спрашиваю то – конечно помните! Её бесконечные белые поля, вымощенные льдами. Серыми, голубыми, синими, малахитовыми… И всё это только благодаря свету, рисующему палитру! Небо: оранжевое, пурпурное, золотое, красное, фиолетовое – и это только днём, когда воздух лишь помнит солнечные лучи и по памяти создаёт узор. И это тоже благодаря свету… Разве не чудо? А какая здесь ночь? А звёзды? Таких звёзд я никогда раньше не видел! Вода… Она невероятна в своей глубине: от угольно-чёрной, до бирюзовой у самого льда! Стремительные и ровные, как хайвэй расколы, бегут за горизонтом на сотни миль вперёд!.. Здесь нет ничего, чем мы привыкли восхищаться дома, однако нет ни одной мелочи, не приводящей в восторг! – Эйдан был доволен собой, он и впрямь чувствовал поэтический настрой. Отчасти от того, что ему нужно было обуздать подозрительность коллег – и он успел приготовиться, – отчасти от того, что ему верили, отчасти от того, что внезапно вспомнил цитату… – И вот я подхожу к названию – вы это уже поняли? Ведь поняли почему такое название? Арктика – как чистый лист бумаги, холст на котором Бог творит нечто прекрасное. С этого листа всё начинается – он совершенство ещё до того, как Творец берёт в руки кисти.

Умолкнув, Эйдан с ожиданием и некоторой тревогой читал лица полярников, пока те перебрасывались многозначительными взглядами – угодил ли подозрительным мужланам?

Наморщив пятнистый лоб, Ломак одобрительно хмыкнул:

– Красиво ты всё описал, мне понравилось. И название подходящее.

– Претенциозно, не более! – добавил ворчливо Корхарт, явно теряя интерес к молодому человеку. На лице Рона слабо зарделся новый интерес, и мужчина развернулся к начальнику станции: – Рассказывай, как прошёл сеанс?