Ний Хааг - Совершенство

– Ты прав, салага, чертовски прав: есть такие моменты… либо они будут… – начальник взял странную паузу и с минуту таращил слепой взгляд в темноту. – Накануне моего отъезда на Коргпоинт мы с семьёй были у моих родителей. Прощальный ужин? Да, теперь уже можно и так сказать… Зазвонил телефон, и моя мать позвала отца на кухню. Он долго с кем-то разговаривал, расхаживая вдоль стола, а когда я прошёл мимо, то понял, что на том конце провода мой кузен, что отец разговаривает с ним и они по-прежнему враждуют… Они откопали топор войны, который, по сути, никогда и не зарывали. «И что же ты написал? Если ты вообще что-то написал… – кричал мой отец в трубку перед тем, как её бросить. – А даже если и написал – зачем это скрывать? Я тебе не верю, тебе никто не верит! Человек берётся писать только тогда, когда чувствует себя одиноким, а писателем становится тогда, когда его одиночество меняет чью-то судьбу! Чью судьбу поменяли твои книги?» – Ломак прищурился и неожиданно спросил: – Твоя книга может поменять чью-то судьбу, салага?

– Надеюсь, что мою, – ответил тихо молодой человек, кутаясь в зябкий полумрак.

– Как же я замёрз! – воскликнул Эйдан, врываясь в натопленное помещение. От полярника валил пар: усы, брови и борода парня поседели от инея, а пунцовые щёки, с побелевшими пятаками у глаз, оказались на грани обморожения. Он стянул с рук перчатки и принялся дышать на покрасневшие кисти. – Чёртов ветер, всё из-за него! Такое впечатление, что навалился Питерак!

Ломак флегматично глянул через плечо на вошедшего и продолжил набивать сумку тёплыми вещами. Его мощная спина и покатые плечи двигались так, словно он кого-то крепко держал одной рукой и бил одновременно другой.

– Как дела с вездеходом? – спросил он не оборачиваясь. – Разобрались?

– Да, спальник уже демонтировали, как и батареи трансмиттера. Корхарт предлагает снять часть обшивки с потолка: галлонов десять топлива впихнуть ещё получится.

– Можно попробовать… – протянул Ломак как-то неуверенно. – Только осторожно, чтобы проводку не повредить. Нам понадобиться много топлива для ночёвок, к тому же придётся петлять по плато несколько суток точно.

Энергично кивая, Эйдан поёжился и потрогал пунцовый нос.

– Ещё он предлагает набрать досок для костра и сделать большую перевязку на крыше.

– Согласен, но не сильно много, – снова в голосе начальника запуталось сомнение. – Учитывая канистры с топливом, да ещё и доски – снегоход даст осадку и станет вязнуть даже в собственной колее. Пусть Рон прикинет вес… Кстати, где он?

– Остался возиться с машиной. Сказал, что подойдёт, как закончит снимать панель.

Эйдан прошёл к столу и налил кипяток в кружку с остатками чая. С удовольствием обняв горячую ёмкость озябшими ладонями, он с тоской посмотрел в водянистый напиток. Подсчёты провианта накануне дали неутешительный результат: припасов осталось на пару недель максимум и то, если мужчины станут жёстко экономить. С запасами топлива дела обстояли получше, однако перспектива стать жертвами голодной смерти гнала мужчин прочь с Коргпоинт. Обитателями станции было решено оставить на столе подробный план маршрута прорыва на базу Каадегарда – на случай возможного прибытия долгожданной экспедиции, а также не глушить генераторы, – на случай если по какой-либо причине придётся вернуться обратно.

– Послезавтра будем выдвигаться, – Ломак отставил сумку в сторону и развернулся.

Его всегда добродушное конопатое лицо теперь выглядело серьёзным и мрачным, однако, чем дольше он смотрел на подчинённого, тем отчётливей на нём читалось выражение неуверенности, растерянности и какой-то несобранности. Отчасти этому способствовали неряшливо подкатанный ворот водолазки и смятая набок шапка, однако Эйдан впервые увидел затравленное и испуганное выражение на лице начальника, за всё время пребывания на станции. Ломак старался не смотреть в глаза, рыскал по комнате взглядом и явно тяготился присутствием Эйдана; он не знал куда деть руки, от того беспрестанно мял пальцами скомканный шарф и переступал с ноги на ногу. Начальник станции выглядел так, словно только что сбил на машине человека – ошеломлённым, трусливым и загнанным в угол.

– Ты в порядке? – спросил Эйдан, чувствуя, как ком сдавил горло.

Авторитет Ломака, как руководителя экспедиции пошатнулся – Ридза чертовски напугал этот незнакомый ему человек, с опаской ожидавший предстоящий день. Ещё вчера, глядя на эту «рыжую скалу», он не сомневался, что переход к далёкой полярной станции норвежцев закончится удачей (за пару дней Эйдан породнился с этой мыслью, дал прорости и пустить корни), однако теперь смотрел в лицо человеку, который отводил взгляд.

– Что, если мы совершаем ошибку? – в глазах Ломака светилась просьба разделить муки его (начальника) решения, не остаться с ними наедине. В голосе чувствовалась неуверенность и жажда поддержки. – Ведь мы единодушно согласились с вариантом, что по определённым причинам можем вернуться назад. Что-то может заставить нас вернуться назад!

– О чём ты говоришь? – обомлел Эйдан.

Отбросив на кровать шарф, Ивлин порывисто сорвал с нечёсаной головы шапку. Смяв её в кулаке, он потрусил шапкой перед лицом Эйдана, подбирая нужные слова:

– Этот переход!.. Это билет в один конец! Мы либо доберёмся, либо погибнем! А это решение оставить здесь работающие генераторы – ни что иное, как боязнь подобного броска! – он сделал шаг вперёд и понизил голос: – Мы не хотим этого испытания – прислушайся к себе… Я так и сделал – и знаешь что? Что если я всё не так понял? Я совсем неправильно понял трансляцию норвежцев, я ошибся! Ошибся с решением пытаться прорваться к ним!.. Да мне вообще не стоило говорить о том, что я с ними связался… Я поселил в вас ложную надежду, дал Рону шанс верить в помощь медиков – и он за это уцепился, ты же видишь это сам! Здесь на Коргпоинт он чувствует себя в ловушке, но мы все это чувствуем! Запретим ему выходить на холод, я приволоку ему дровяную печку и поставлю впритык с кроватью… – Ломак почти умолял, хлопая ресницами бегающих глаз. – Куда мы собрались за двести миль?.. И ты прав: с учётом рельефа это расстояние может вырастет чуть ли не вдвое! Вдвое – на помирающем вездеходе, без навигации, связи и топлива! Только не говори, что его должно хватить! Пойми, что сидя здесь, мы крутим барабан пистолета, в котором одна пуля, понимаешь, всего одна! А как только тронемся в путь, всё станет наоборот: одной нету, а все остальные на месте! Ведь это не отъехать на пару десятков миль по карте, это не постоять на высоте с антенной – это в тысячу раз опаснее и страшнее… Мы можем не вернуться и замёрзнуть, и всё только из-за того, что я «что-то» понял из невнятной трансляции незнакомых нам людей за четыреста, мать его, миль от нас! Всё что у нас есть на руках – это факт того, что где-то там есть люди, а мы для себя уже придумали план спасения, стоит лишь добраться до них!