Ний Хааг - Совершенство

Сбитый с толку Эйдан тоже понизил голос и посмотрел за тёмное окно, словно за ним мог оказаться подслушивавший Корхарт:

– Что ты предлагаешь?

Ломак придвинулся ещё ближе и с надеждой посмотрел Ридзу в глаза:

– Нам нужно уговорить Рона остаться здесь! Нам нужно ждать… Нас спасут, нас обязательно спасут, нужно только подождать!

– Но ведь у него заканчивается лекарство, – напомнил Эйдан.

– Его не прибавится, даже если мы доберёмся до Хара-Ой! – Ломак отвёл глаза, но в ту же секунду его взгляд вернулся и стал пристальнее. – Мы рискуем разменять болезненное состояние одного из нас на три замёрзших тела! Его чёртова астма может стоить жизни всем нам!

– Но нам скоро нечего будет есть! Ты же сам подсчитывал…

– Ерунда! – перебил Ломак, хватая подчинённого за плечо. – Мы что-нибудь придумаем, обязательно… Мы организуем вылазку на вездеходе к бухте и добудем тюленей! – спохватился он и встряхнул парня за плечи. – Чёрт возьми, салага, мы так и сделаем! Набьём тюленей! Каких-то сорок миль… Еды хватит надолго!

Эйдан отстранился назад и снова возразил:

– А что делать с топливом для генераторов? Его ты откуда собрался брать?

– Посмотри сколько тут обшивки! – Ломак огляделся и снова стиснул плечо подчинённого. – Мы можем её сжигать в печи достаточно долго… К тому же у нас масса вещей – их можно пропитывать тюленьим жиром, и они будут отлично и долго гореть. Не стоит покидать нашу станцию! Находясь здесь, у нас есть шанс дождаться спасения; покинув станцию мы рискуем не добраться и погибнуть!

Эйдан напряжённо думал о словах полярника и понимал, что они не лишены смысла, однако полностью согласиться с ними, всё же, не получалось. Он с таким трудом убедил себя в том, что Ломак (ещё вчерашний Ломак) знает, что делает и переход через Арктику будет успешным, но теперь в обратном его пытается убедить совершенно незнакомый ему человек. Однако, в словах этого мудаковатого (господи, что с ним произошло?) незнакомца есть неприглядная правда – смертельный риск, или обмен на отсрочку и больные лёгкие Корхарта. Совершить бросок в несколько сот миль в тесном вездеходе без связи и без какой-либо надежды на помощь в случае отказа техники… Идея запастись тюленьими тушами, так и вовсе вспыхнула спасительным факелом в темноте, но Эйдан всё ещё прибывал в замешательстве разглядывая растерянное лицо начальника. «Он боится, что именно его решение может привести нас к гибели там – во льдах! – догадался парень. – Не отсутствие помощи, не холод и не голод, а именно его решение идти к норвежцам! Что с его согласия мы растаем в этих чёртовых льдах… Он боится, что чутьё его подведёт, что оно не сможет предотвратить риск, имея зыбкую надежду на выживание!»

– Что ты хочешь от меня? – спросил Эйдан тихо, но резко.

– Корхарт… – простонал Ломак и оглянулся на дверь. – Меня волнует он… Он возлагает на переход слишком большие надежды. Он наивно полагает, что, добравшись до станции Каадегарда он решит свои проблемы.

– В нём говорит страх перед очередным приступом, который нечем будет купировать.

– А чем он его будет купировать на базе Кнута?! – вскипел Ломак.

– Он рвётся к Каадегарду не за лекарством, а за шансом покинуть зону блокады!

– Каким образом? Ты же сам говорил, что им не дождаться самолёта!

– Норвежцы ближе к проливу и имеют больше шансов дождаться помощи по воде, понимаешь? Раз они ведут речь об эвакуации у них есть какой-то план!

Ломак отрицательно замотал головой и горячо зашептал:

– А сколько шансов имеем мы, заглохни у нас двигатель? Нисколько, понимаешь – ноль! На базе Кнута нас может ожидать то же самое, отчего мы пытаемся убежать, да вот только ртов будет побольше…

Последние слова Ломака прозвучали особенно зловеще. Их словно подхватил порыв налетевшего снаружи ветра и унёс в темноту. Эйдан наверняка знал продолжение мыслей Ломака, однако боялся пускать катастрофические идеи в свою голову. «Мы все пассажиры чёртового рейса пятьсот семьдесят один, который вот-вот разобьётся в Андах!»

Совершенно неожиданно среди людского молчания и стона ветра, в темноте за окном прозвучал выстрел! Мужчины пару секунд стояли молча с вытянутыми лицами и взирали друг на друга с немым вопросом: «Ты тоже это слышал?!», затем бросились к двери, на ходу сгребая и одежду, и стоявшие у двери карабины.

Корхарт сидел прикопанный в снегу, прислонившись спиной к траку вездехода. Ветер трепал его обнажённые спутанные волосы, швырял в лицо снегом. Капюшон его пуховика оказался практически оторван, развевался на ветру словно израненный в битве флаг; весь материал пуховика на груди и плечах оказался изодран в клочья, обнажив подкладку и наполнитель. Шапка мужчины валялась неподалёку вместе с разбитыми вдребезги прозрачными очками; руки, сложенные на животе, сжимали карабин.

– Волк! – закричал, задыхаясь Корхарт, как только увидел бегущих из темноты мужчин. – Волк! Я его застрелил!

Он обессилено махнул рукой себе за спину и попытался встать, роняя на снег крупные багряные капли – голова и лицо мужчины мгновенно потемнели от крови. Подоспевшие Эйдан и Ломак помогли несчастному встать на ноги, и осторожно поддерживали под руки.

– Со спины напал, сука! – пожаловался со стоном Корхарт, тряся окровавленными волосами от которых валил пар. – В горло хотел вцепиться… Хорошо, что очки на шее висели!

– Тебе надо в дом! – выкрикнул Ломак взволнованно, осторожно облачая пострадавшую голову товарища в капюшон. – Ты весь в крови, Рон! Ты не чувствуешь?

– Ничего не чувствую, сейчас… Адреналин, наверно… Во мне его столько, что прям блевать тянет! А до этого – как током ударило меня, боль адская! Со спины напал, сука, со спины!

Видя, что Корхарт вот-вот упадёт в обморок, Ломак подхватил друга на руки и поспешил к дому бросив на ходу Эйдану, чтобы тот держал несчастному голову. Весь короткий путь до постройки, молодой полярник опасливо оглядывался назад, ожидая, что из-за вездехода вот-вот выскочит ещё один волк и набросится на мужчин. «Волк! Откуда здесь, чёрт возьми волки?»

Раненого полярника положили на кровать, и наскоро срезали порванную одежду, под которой показались жуткие следы укусов.

– Мать твою!.. – ужаснулся Ломак и потрясённый посмотрел на Корхарта. – Рон, это сделал один волк?

Тот с трудом кивнул головой, которую осторожно отирал влажным полотенцем Эйдан.

– Раны на голове глубокие, – констатировал он и с тревогой посмотрел на Ломака. – Нужно зашивать…

Начальник бросился к навесному шкафу и бесцеремонно выпотрошил содержимое на пол.

– Обработай вот этим и наскоро перевяжи! – скомандовал тихо Ивлин, вручая Эйдану бинты с раствором. – Рон, как это произошло? Ты его поздно заметил?