Ний Хааг - Совершенство

От неожиданности Эйдан вскрикнул, и рывком притянул к себе карабин. Сердце бешено колотилось, разгоняя застывшую кровь. Осмотр заснеженного пейзажа через оптический прицел ничего не дал, а уже через пару минут Эйдан не был уверен, что ему не померещилось. Немного успокоившись и убирая винтовку, он вновь боковым зрением заметил слабый далёкий всполох света. И опять прильнув к прицелу карабина, он затаил дыхание, вглядываясь в темноту. И снова ничего кроме синих да седых загривков на фоне угасающего горизонта видно не было. Эйдан положил карабин себе на колени и тронул переключатель передач. Настораживало то, что виденные им блики появлялись в том же направлении, куда он уходил утром на лыжах, и куда вела цепь следов таинственного преследователя.

Проверив запертые изнутри двери, Эйдан пустил вездеход по своей же лыжне. На секунду приподняв полотенце и взглянув на расходомер, он прикинул остаток топлива в баке – боковой ветер тут же накинулся на вездеход, словно пытаясь развернуть человека и машину обратно. Передвигаться без включённых прожекторов оказалось неудобно, и, хотя в свете далёких звёзд канувшие в темноту следы всё ещё виднелись, – их усердно и быстро стирал ветер.

Перевалив за пологий подъём, Эйдан остановил машину и несколько минут осматривал местность пользуясь высотой. Ожидания не оправдались и на этот раз: никаких блуждающих огней он не заметил. Пустив машину вперёд, Эйдан съехал с высокой заструги и по своим же, едва различимым следам, покатил вперёд. Он миновал высокий ропак в виде трезубца и сразу узнал место, которое оставил позади днём. Впереди, как он помнил, его ожидала гряда торосов, которую он обходил с севера…

Прямо по курсу в темноте коротко вздрогнул слабый огонёк! Это было так неожиданно, что Эйдан со всей силы вдавил педаль тормоза. Вездеход клюнул носом и замер. Перед машиной кто-то находился, не далее, чем в ста футах. Очертания кособокой человеческой фигуры явственно проступали на фоне бледных снегов. Незнакомец не двигался, стоя как раз на проложенной ещё утром лыжне. Всей грудью ощущая колотящееся сердце, Эйдан сжал рукой карабин и медленно потянулся к тумблеру наружного освещения.

В ярком свете прожектора стоял мертвец! То, что перед собой полярник видит мёртвого человека, Эйдан нисколько не сомневался – и от этого осознания становилось только страшнее. Ветер трепал обрывки тряпья, прикрывавшего иссушенное выбеленное (в свете прожекторов) тело, покрытое страшными глубокими ранами, в которых без труда угадывались медвежьи когти и зубы. Большая часть шеи мертвеца, его подбородок и правая щека лишились кожи и демонстрировали обнажённые сухожилия, связки, а также страшный оскал сомкнутых зубов. Левая нога покойника выглядела изуродованной особенно сильно, и от бедра книзу почти не имела плоти – она то и оказалась босой. На плечах, подобно ободранному воротнику виднелись остатки оранжевой ткани, и когда в её складках коротко вздрогнул едва заметный огонёк, Эйдан понял, что это светоотражающий маячок спасательного жилета, а он видит перед собой утонувшего моряка.

Оцепенение не отпустило даже тогда, когда мертвец двинулся навстречу. Страх оказался настолько всепоглощающим, что Эйдан не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. С распахнутыми глазами он следил, как утопленник приближается, как вертит истерзанной головой, словно принюхивается, и разевает дырявый рот. Лишённые пальцев кисти обоих рук двигаются перед мёртвым лицом словно пытаются загородить глаза от прожектора. На свету стала видна разорванная кожа на голове мертвеца, ломтями свисавшая вместе с волосами, а также затянутые бельмами страшные глаза, невыносимый взгляд которых остановился на тёмной кабине вездехода.

Именно этот «взгляд» вымерзших глаз вывел Эйдана из коматозного состояния – полярник нечеловечески закричал и резко вдавил педаль газа. Машина рванулась вперёд, подмяла под себя утопленника и с лёгкостью его переехала.

Эйдан убрал ногу с педали лишь спустя минуту; он всё ещё сжимал руль и смотрел перед собой. В ушах стоял глухой звук ударов о плоское днище вездехода, а перед глазами всё ещё мелькал исчезающий под коротким капотом скальп мертвеца.

– Не бывает! Не бывает! Не бывает!.. – твердил Эйдан исступленно, таращась в тёмное лобовое стекло. Насмерть перепуганное сознание безрезультатно стучало в дверь напрочь забаррикадировавшейся памяти в попытке вспомнить местное название бродивших в округе мертвецов из фольклора инуитов. – Не бывает! Такого же не бывает!.. Так сказал Ломак! Он так сказал!

Словно спиной чувствуя угрозу, полярник развернул вездеход кругом, и подвывая, впился глазами за пределы прожектора: там, за стеной света, находилось то, во что отказывался верить разум человека! Разогнанное увиденным воображение, рисовало жуткий образ утопленника, который заживо поедает белого медведя пока тот беспомощно рвёт мёртвую плоть, в попытке выйти из схватки победителем… Это именно «босоногий» так напугал и согнал с пляжа тюленей, это он ходил и разрывал раненных животных на берегу, а позже, когда на пляж пришли привлечённые грохотом ледника и запахом крови медведи, расправился и сними! Это он бродит в округе в поисках новой добычи и ему всё равно сколь силён противник!

На широкий укатанный след вездехода в свет прожекторов вышел мертвец. Двигался он небыстро и в раскачку, однако всё проворнее с каждым шагом. Сломанная тяжёлой машиной нога застревала в примятом снегу и резко разворачивала мёртвого моряка; он взмахивал рукой, вскидывал израненную голову в направлении полярника и с каждым разом проделывал всё это быстрей и быстрей. Из его грудины торчало несколько сломанных рёбер, а подёрнутые посмертной плёнкой глаза смотрели в яркие огни прожектора, за которым прятался живой человек…

Грохот одиночного выстрела резко пронзил ночную стужу. В оптический прицел Эйдан видел, как пуля вышибает из искалеченной груди часть замёрзшей плоти, оставляя дыру в костях. На долю секунды мертвец споткнулся и осел в снег, однако тут же поднялся и бросился к машине с ужасающим проворством. Эйдан дал затяжную очередь от плеча не целясь, успев заметить сквозь пороховое облако срезанного очередью мёртвого моряка.

– Не бывает!.. – потрясённый шёпот полярника утонул в дробном эхе выстрелов. – Не бывает! Не бывает!

Нечто немыслимое и непостижимое восстало из снега и кинулось к вездеходу, не издав ни звука… Вскинув прицел, Эйдан едва успел поймать цель, и вне себя от ужаса, прижал пальцем спусковой крючок. Сквозь увеличительные стёкла он увидел, как от головы утопленника отлетает часть черепа и волос, как мертвец теряет опору под ногами, делает по инерции несколько шагов и падает ничком в снег.