Ний Хааг - Совершенство

– Это не делает тебя плохим отцом, – авторитетно, но уж как-то неуверенно выступил в роли адвоката начальник станции.

– Ещё как делает! – не согласился сокрушённо Рон. – Глядя как я качаю на руках Итана, мой отец как-то сказал, что, взяв впервые меня на руки, он понял, за что действительно мог бы убить другого человека. А ещё он сказал, что расплакался, когда я впервые ему улыбнулся. Когда мне впервые улыбнулся Итан, я ничего подобного не испытал, просто подумал, что он похож на лысого Траволту, и что у карапуза вот-вот выскочит ямочка на подбородке. И знаете, меня совсем скоро стали бесить молодые папаши, которых мне всё время приходилось замечать: дурацки сюсюкающие, с идиотским выражениям гордости и умиления на лице – одинаковые маски с приблажной ухмылкой на морде. Я себя считал не таким… Да и был не таким! Всегда держал дистанцию и воспитывал Итана, как подобает мужику!

Корхарт неожиданно замолчал и отвернулся к тёмному окну. Ломак бросил на Эйдана тяжёлый взгляд и вздохнул:

– Ты и воспитал настоящего мужика! Он твоя копия – Итан отличный парень и в свои…

– А знаешь, что? – перебил неожиданно грубо Рон, резко развернувшись к другу всем корпусом. – Я бы сейчас всё отдал, чтобы вернуться в то время, когда я держал его на руках, понимаешь? Чтобы вот так, как те папаши с дебильными лицами! Чтобы вернуть тот день, когда он мне впервые улыбнулся, я бы всё за это отдал!..

Ветер с удвоенной силой врезался в стену и попробовал накрепко запертую дверь на прочность. Его ледяные руки с силой помяли крышу и загрохотали по одной из труб вентиляции. За маленьким оконцем полярную станцию окружила тьма, без стеснения заглядывая внутрь. Ломак покосился за стекло и задумчиво произнёс:

– Нас к утру заметёт вместе с прожекторами, хотя, судя по скорости ветра – фронт уходит на северо-восток. С такой скоростью циклон вскоре накроет станцию Каадегарда.

– Скорее, проскочит её, – поправил друга Корхарт.

– Вот я как раз вдогонку и двинусь, – согласился Ивлин. Заметив на себе удивлённый взгляд Эйдана, начальник пояснил: – Завтра хочу ещё раз попробовать выйти на связь с норвежцами, может на этот раз удастся. Как рассветёт, отправлюсь на Косточку.

Молодой полярник снова ощутил неприятный укол обиды – несмотря на вчерашнюю перебранку и, казалось, полное отсутствие общения с утра, друзья уже успели договориться о новой попытке выйти на связь с ближайшей полярной станцией. Эйдан вновь почувствовал себя чужим здесь, почувствовал себя чужим этим двум матёрым полярникам, отдавшим друг другу полжизни!

Корхарт поднялся и сделал шаг к выходу из комнаты, но у двери остановился.

– Выключай аппаратуру, – сказал он сухо, обращаясь к Ломаку, – и гаси прожектора снаружи – надо экономить. Я проверю уровень в накопителях, – и спать.

Ломак усталым взглядом изучал закрытую дверь, позабыв об Эйдане, затем полез за пазуху и достал сложенный листок. Буркнув что-то в усы, он бросил на подчинённого странный взгляд, и выудил из кармана штанов огрызок карандаша. Начальник станции жирно обвёл на бумаге крохотную область и поднялся.

– С прошедшим Днём рождения меня, – произнёс он хмуро, протягивая пятерню.

Эйдан поднялся и пожал каменную ладонь рыжего великана.

– Сегодня? – растерялся парень. – Вот так… неожиданность! Я забыл, как же я забыл, ведь помнил, что в январе… Прости! А что же… что же это получается, мы всё пропустили? Давай отметим, что-ли? Давай вернём Рона и скажем ему – он ведь тоже потерял счёт дням. Он обрадуется!

Сурово покачав головой, начальник станции ответил, не выпуская руки молодого коллеги:

– Ничего мы ему говорить не будем, а когда он спохватится, я скажу, что забыл, как и ты. Подыграешь мне, понял?

– Да. Но, почему?

– Джейн с детьми всегда по видеосвязи дозванивались, поздравляли, шумели, песни пели… – голос начальника сломался, и мужчина махнул рукой на тёмный монитор. – Пейдж с Итаном обязательно приходили к моим – и они все вместе поздравляли меня. А, Рон… он вот тут встанет, вот прямо, где ты стоишь, – и держит в руках «торт» со свечкой. Слепит «торт» из снега, польёт сиропом, стоит, лыбиться, ждёт, когда я его при всех жрать начну… Традиция у нас такая… была.

Отпустив руку, Ломак шагнул к двери, однако задержался на пороге.

– Получается, и они тоже о нас забыли? – пробасил он сокрушённо.

– Нет, Ивлин, не забыли… – Эйдан не знал, что ответить, однако начальник застрял в проёме двери, словно в позабытом празднике был виноват именно салага. – Вся эта аномалия… Всё дело в ней!

К утру ветер и впрямь стих, напоминая о себе лишь редкими слабыми порывами да горбатыми наносами вокруг погребённой в снегу станции. Пару часов у мужчин ушло на то, чтобы сделать раскопы жилого модуля, а также пробиться к вездеходу. Ломак, с красными щеками и обмёрзшей бородой подозвал к себе мужчин и показал на чьи-то практически полностью занесённые следы, едва заметной цепочкой терявшиеся где-то в темноте. Ближе к обеду горизонт начал светлеть, звёзды постепенно таять и небосвод наполнился глубоким синим светом.

– Надо спешить! – Корхарт выпрыгнул из кабины вездехода, уйдя в снег по бёдра. Его возбуждённое дыхание вырывалось из груди словно его наружу толкали не лёгкие человека, а паровой молот. – Топлива в баке под завязку, плюс шесть канистр в грузовом отсеке. Это значит, что ты удаляешься от станции не дальше двадцати миль, а от Косточки – в пределах видимости, а затем возвращаешься! – он строго посмотрел на Ломака, который запрокинув голову изучал запоздалый рассвет.

– Не дальше двадцати, я понял, – повторил начальник, всё ещё рассматривая небосвод. – Облаков нет и небо пустое – это значит, что ветер вернётся.

– Тогда тем более поторопись! Занимаешь высоту, раскрываешь антенну и пытаешься связаться с Кнутом. Если Каадегард не отвечает, «топчешься» на малом радиусе и снова пробуешь. На всё про всё тебе сорок минут, затем убираешь мачту и рвёшь обратно.

– Ты так говоришь, будто за связь отвечаешь ты, а не я, – пробасил Ломак окинув Корхарта насмешливым взглядом.

– Зато за тебя отвечаю я! – парировал Рон и ткнул начальника станции кулаком в плечо. – Сворачиваешься – и рвёшь обратно! Никакой самодеятельности! Кофе и еда в термобоксе, и, да, Ив… не дай двигателю заглохнуть!

Ломак сжал губы и взглянул из-под нахмуренных бровей.

– Ты же его отремонтировал! Или нет? – он переместил взгляд на стоявшего рядом Эйдана, ища то ли объяснений, то ли поддержки.

– Двигатель работает ровно, – Корхарт поморщился и затянул капюшон. – Зажигание подводит: что-то с замком, чёрт бы его побрал! Поэтому и предупреждаю, чтобы не глушил машину и следил за временем.