Сергей Кучерявый - Сезон Дождей. Роман

– Обращайтесь еще, для вас, обменник Кольцова, всегда открыт. По такому то курсу.

– Гыы-гы… Чего у нас по работе?

– По работе, Степаныч, нам бы штат расширить. Эфирное время увеличим.

– Да-да, я думал уже. На примете есть одна. Сестра просила за нее. Скромная, тихая правда. На завтра назначу ей.

– Пусть пока программы пишет, джинглы.

А потом, когда ее научим, думаю быстро,

там стиль сам определится будущего шоу.

– Да, и тебе вдруг понадобиться засопливить или свинтить куда, она побудет в эфире.

– А она сможет, скромная то?

– Ой, а ты прям рьяный и обученный пришел. Иногда жизнь сама формирует события на свое усмотрение. Это даже лучше, раз, и сразу в бой.

– Как зовут то ее?

– О, придумал сразу! Ее зовут Екатерина, а рубрика с ней будет называться «Радистка Кэт». Ну, или обыграем по ходу. Все, никаких Кать, она теперь Кэт.

Так все и получилось. Заочно мы ее окрестили, а Кэт была и не против. Да и как против дяди то. На удивление она была скромной. Человек без противоречий и раздражений. Стройная фигура, умненькая, не болтлива по пустякам. Позволяющая иногда осторожные и колкие вольности. Иногда ее выдавали глаза. Там, где-то внутри, поверх плотного слоя рутины, мелькал огонь от слайдов и вспышек, может фантазий, а может и намерений, которые не нарушали допустимых границ. Работать стало и легче и веселее. Иногда Таня поднималась к нам с заготовленным арсеналом бутербродов. Сидели втроем, шутили, закусывали, говорили обо всем.

Кэт как то сразу стала своей в нашей компании. Порой ее огонек слайдов так загорался, когда она наблюдала за обычными нежностями Тани ко мне. Ей нравилось смотреть, наблюдать жизнь и при этом, не быть лишней. Ее любимым занятием было, натянув наушники, смотреть за движением перекрестка, сидя в кресле с огромной, рабочей кружкой зеленого чая. Так она могла сидеть часами.

Лето накрыло волнующей теплотой все живое. И раскаляя до предела все неживое. Вклиниваясь в наш FM стрекотанием о клещах, насекомых и правилах на водоемах, лишний раз напоминало всем, что шашлычок под коньячок, действительно, вкусно очень. Благо, всем этим занимается Кэт. А у меня выходные. Именины у мамули Татьяны. И ночью у них самолет в еще более теплые края. Если бы я посмел, назвал ее тетя Лариса, она бы обиделась. Сильно и надолго. На Вы, но, исключительно Лора. Когда приходит черед темной полосы жизни, он часто затягивает надолго, многих и вовсе до конца дней. В такие моменты большинство женщин забывают и о себе и о доме, и признаться о том, что они женщины. В режиме изнуренного автопилота, не вынимая головы из суеты, они уверены, причем, крепко уверены, что так же красивы, так же изящны и грациозны. Из серии:

– У настоящей женщины все должно быть натуральным, от природы.

Уверяет всех засаленная личность, любительница телепередач.

– Ну да, ну да… У вас-то от природы, только газ на кухне остался.

Грубо конечно, но это так. Быть красивой – занятие не для ленивых. Это неподдельный, кропотливый труд. Но он того стоит. Образ мышления имеет другую форму, которая знает другие пути в преодолении трудностей. Лора же имела мудрость и терпение. В дни, а порой и годы без просвета, она никогда не забывала ни о себе, ни о своем близком окружении. А интерьер, в котором протекали черные полосы жизни, он с помощью мелочей и некоторого минимума проявления творческих идей охотно способствовал этому. Именины планировалось праздновать, в тесном кругу мамы и дочки, в компании нежного пляжного солнца и золотого песка. Вечер более походил на спешные сборы, а праздничное застолье состояло из привычных бутеров и игристого «Асти».

– Леша, охлади вторую бутылку, кинь ее в ведерко со льдом. Невозможно душно, голова лопнет сейчас.

– Я вам подарок приготовил. Да, я обещал, что без подарков. Ну, это так, приятная мелочь, как вы говорите. На работе вся фонотека перешла в цифру, а диски лишь место занимают. Я коллекцию Мадонны вам собрал. Знаю, вы любите ее.

– Тогда давай, спасибо Лешечка. Выпьем. Скорее, Таня пошли.

Сквозняк принес запах нагнетания дождя. Его все ждут: зелень, земля, крыши дышат раскаленным железом. Тягучее томление в головах. Все ждут дождя, только я не знаю, что от него ждать.

– Ого, время то одиннадцатый час! Вы сидите, милуйтесь, а мне еще надо кое-какую мелочь оставшуюся уложить. Ну, где же дождь? Дышать нечем.

Мы, как и полагается молодым людям, еще не расставшись, уже скучали. И вот он, его первые капли. Молния одна, вторая, следом оглушающий гром и прорвало небесную дамбу. Летний дождь, теплый ливень. Вновь вижу эти глаза, этот взгляд дикой кошки. Не может быть? Таня, не останавливаясь, облизывает губы. Одержимо и плавно извивается. Трется головой, телом, стремительно набирая обороты, не слыша моих призывов. Как будто сознание отключилось, отдав ключи подсознанию в либидном наряде. Я уже

расстегнут, частично обнажен. По мне лапками перебирает кошечка. Это же Таня, уже вся обнаженная. Трется и лижет меня, опять всего, блаженно доходя до члена. Совершенно не слыша голоса шепчущего, что мы не одни. С очередным раскатом грома, в моей голове полоснуло молнией. Лора стоит в дверном проеме, в распахнутом шелковом халатике и лижет лакированную стойку. Подбирается ближе, так же, кошачьей поступью. Ластится, лижет дочь, меня, ножку стула, обтираясь попкой о мою ногу. Сумасшествие нарастает. Хитростью и плавностью я высвободился от кошек и, поймав момент первого небольшого оргазма кошки Тани, я рванул из квартиры. Отбежав несколько кварталов, стоя под ливнем, в недоумении, с туманом в голове. Пустая улица, освещается молниями, как фотовспышка, запечатлеет силуэты. Опять дождь. Опять после 22—00. Нееет, это не случайность, это не совпадение. Это именно со мной что-то не так. Секс – это без сомнений круто, но это же шиза какая-то. Что за проклятие? Спрашивал я, то ли у ливня, то ли у тумана в голове. Ливень продолжал изучать анатомию моего озябшего тела. Я в забытьи шел по темным, малознакомым улицам. Без конкретных вопросов и соответственно, хоть каких-то ответов в кашеобразном мозгу. Я мок, сходил с ума и просто шел, шел, шел.

Время – мерный, строгий цикл. Меняет под собой гардеробы, взгляды, календари, идет непоколебимо вперед, объяв философский и физический в себе аспект. Вроде бы все просто. Шарик крутится в пространстве и огибает другой светящийся шар, принимая на себя его свет. И все. Много идей в направлении параллельных реальностей с иным ходом времени. Хотя есть и очевидные крайности одного и того же времени. Когда есть и прогрессивные технологии, и средневековье на одном меридиане. Каждая крайность сама по себе, не мешая и часто не подозревая о другой. Обособленным мирком, как под копирку, имея свой характер, расположился тот или иной населенный пункт, где прямая дорога, называемая во всех реальностях одинаково – улица Нахаловка. Бесспорно есть и официальные имя. Номера домов, но их даже муниципальные службы забывают. Ни видом, ни запахом не отличаются дома с перелатанной материей. Безотходная жизнь, все крутится по кругу, пока не превратится в труху и соединится с землей. Нанося слой за слоем на поверхность Земли, будто кольца жизни на стволе дерева. В доме, который, как и все слышал и радости, детский смех и ссоры с бранью. Где любовь крепла слезами, брат и сестра пытаются поддерживать жизнь.