Виктор Улин - 300 лет

– В том, что не нужно наделять животных человеческими чертами, – пояснила жена и снова села к столу. – У животных иной тип сознания. Это ты думаешь о том, что сделается с Барбарой через неделю или через месяц. А у нее самой нет ни прошлого, ни будущего, только настоящее.

– Ты так полагаешь? – спросил Боровский.

– Уверена. Бабочке больно, когда ее хватает птица, но она счастлива до последней секунды, даже когда уже занесен клюв. А если она и видит над собой тень, то шарахается не в страхе за свое будущее, а чисто инстинктивно, не более того. Точно так же твоя Барбара. Она не заботится о том, сделают ли из нее шапку, или дадут перезимовать и прожить еще одно лето. У нее вообще нет понятия о времени.

– Знаешь, Варя, я об этом даже не думал, – признался он.

– Ты вообще мало о чем думал. Например, о другой стороне дела.

– О какой?

– О такой, что вмешательством в судьбу ты осложняешь Барбаре жизнь? Она родилась где-то в сарае, жила под настилом, ей там было, конечно, нехорошо, но, по крайней мере, спокойно. А одна перевозка в этой корзинке – представляешь, какой для нее стресс? Она же не кошка, которая любит увидеть что-то новое. Обычная крольчиха, ей нужны еда и покой, и больше ничего.

– Это все верно, – сказал Боровский. – Стресс и все прочее. И антропоморфизм. Но вот в твою судьбу я когда-то вмешался. И вырвал тебя из твоей семьи. Разве нет?

Жена молчала.

– Я помню, как все было. Для тебя это тоже был стресс. И для меня. Я ведь считал, что отец жены – по умолчанию хороший человек, что я буду его любить и уважать, как тебя. Изначально я относился к нему очень хорошо, но когда увидел, какая это мерзкая тварь… Вспоминать не хочется. Но если бы я тебя не вытащил из твоей семьи, где бы ты сейчас была? Где бы ты сейчас лежала? На Дёме или в Каршидах? Или старый дегенерат похоронил бы тебя на полпути между Иглино и Еленинским, там как раз есть подходящие развалины свинофермы?

Боровский потер переносицу.

– Ты прав, Володя, – ответила жена. – В этом случае прав. Хотя я человек, а Барбара…

Она не договорила.

– Ты тоже права, Варя. Признаюсь честно. Я в самом деле не знаю, что теперь делать. Мне просто хотелось ее спасти, точно так же, как тебя. Но гладко было на бумаге. И Барбара в самом деле – не человек. Я понимаю, что дома ее держать нельзя. Не такой дурак, хоть и дурень.

– Ты не дурак, ты просто остро чувствуешь там, где другой пройдет и не оглянется.

– Да, Варя, насчет кроликов… – он вздохнул. – Ты тут тоже не совсем права. У кроликов есть еще одна функция. Они маленькие, теплые, пушистые. И в них нет человеческого зла. Их приятно гладить, они могут научить детей добру. Вот я надеялся, что Агнешка обрадуется, станет возиться, уши ей ленточками обвязывать и так далее…

За закрытой дверью кухни опять вспыхнули девчоночьи голоса.

–…А она на Барбару даже не взглянула. Ей живой кролик по барабану. Блоги-влоги, вотсапиться с мальчишками, вертеться перед зеркалом да выкладывать свои фотки в инстаграм, больше ничего не нужно. Мы с тобой, Варя, дочку, должно быть, перебаловали. Что из нее вырастет, а?

– Володя, не впадай во вселенскую скорбь, – жена улыбнулась. – Поверь мне как матери. Агнесса ВенцЕславна в порядке, перебаловывают не так. С кроликами девочки возятся в шесть лет, но не в четырнадцать. Сейчас у нее иные приоритеты. Она такая же урожденная принцесса, как и я. На данный момент Агнешку интересует только она сама. Это естественно, поверь мне как женщине. Перевертится и поумнеет, по себе знаю. Тем более, зеркал у нее достаточно. И, кстати, она, в отличие от подружек, смотрит « Каникулы Петрова и Васечкина », а не японские аниме для дебилов.

– Это радует, конечно… Но насчет детей все-таки… Вроде бы в школах были уголки живой природы, или как там они назывались, для уроков биологии. Может быть, нашу Барбару удастся пристроить в какой-нибудь такой? И ей хорошо и детям радость?

– Володя, ты отстал от жизни, потому что на родительские собрания хожу одна я. В школах давно не осталось никаких уголков, все нынешнее образование – если его так можно назвать – сплошная интернетская чепуха. Даже химические опыты они сейчас делают виртуально. Но насчет радости детям… Кто-то говорил, что, кажется в « Семье », есть невиртуальный зоопарк, где дают увидеть вблизи живых животных. Я посмотрю в Интернете, возьми котовозку, съезди, может быть, они Барбару примут к себе. Ведь она в самом деле очень хорошенькая. Спокойная и глазки умные.

– Это было бы, наверное, выходом, – облегченно вздохнул Боровский. – Позвоню Дамиру, скажу, чтобы завтра взял на себя мои функции, а сам с утра поеду.

– Кстати, Дамиру твоему кролик не нужен, ты не подумал? Может, у него дети маленькие и квартира позволяет?

– Про квартиру не знаю, но дети у него точно не маленькие. Он женился лет в девятнадцать, у него два сына, оба взрослые долбаки, но внуков еще нет.

Барбара опять завозилась; она словно понимала, что речь идет о ней.

– Я у себя на отделении завтра поспрашиваю, – сказала жена. – И на хирургии тоже. Кто знает, всякие есть, кое-кто в частном секторе живет и кого-то держит.

– Ну ладно, тогда доживем до понедельника, – кивнул Боровский.

– Девчонки уйдут – мы Барбару пока определим в гостиную. А сейчас ее надо покормить. Комбикорм с витаминами – это, конечно, хорошо. Но свежая капуста брокколи, должно быть, тоже не помешает?

– Думаю, что не помешает, – согласился он и пошел к холодильнику.

* * *

Под колесами лежал и не снег и не асфальт, а какая-то плотная скользкая слякоть, на которой было сначала не разогнаться, потом не затормозить.

Осень умерла, зима еще не народилась, в природе повисло межсезонное безвременье и то же самое творилось у Боровского в душе.

Он медленно катился по грязному серому городу.

Малая корзинка для перевозки кошек покачивалась на пассажирском сиденье, прижатая застегнутым ремнем.

В « Контактном зоопарке « Лапушки » », который нашелся на третьем этаже ЦТО « Планета », детям давали погладить овцу, покормить за дополнительную плату трех куриц и двух гусей, послушать крики серого попугая и заглянуть в печальные глаза маленькому полосатому еноту.

Правда, в клетке с надписью « сурикат » стояло большое фото, а самого суриката не было.

Но приятная девушка-менеджер про Барбару – про ее великолепные уши и неземной красоты глаза – слушать не стала: сказала с ходу, что новые звери им не нужны, что им и так не хватает места, что, скорее всего, овцу придется куда-то сплавлять, а гусей и вовсе нечем кормить.

Там же, в « Планете », на втором этаже, Боровский зашел в обычный зоосалон.

Туда в принципе брали на реализацию кроликов, но требовался какой-то ветеринарный сертификат, получение которого для Барбары было – тоже в принципе – делом реальным, но неопределенным по времени. Такая ситуация ожидала во всех подобных заведениях.