Владимир Де Ланге - Вера и рыцарь ее сердца. Книга четвертая. Жизнь без десерта

Возле кровати на столе горела настольная лампа под розовым абажуром, а женщина нежилась под пуховым одеялом и готовилась вновь прожить обиды, которые накопились в её жизни, и их простить, чтобы избавиться от проклятий кармы. Такого опыта прощения прошлых обид у Веры ещё не было, а у автора книги был.

За окном трещал мороз, в печи шебуршились красные угли, а на кухне из рукомойника редкие капли падали в тазик, отбивая ночное время. Розовый свет настольной лампы освещал вход в прошлую жизнь.

Как это было? Кого ей надо простить? Сколько прошло с тех пор лет, когда она была замужем, жила в городской квартире и готовилась стать вдовою? Три года пролетели, словно скатилась по щеке слеза…

***

Шантюбе. Ночь. Вера сидела в кресле, рассматривала старые фотографии из семейного альбома в предчувствии несчастья и готовила себя к трауру по погибшему мужу. Рассматривая фотографии из семейной жизни, она разговаривала сама с собой.

– На этом фото Женя был изрядно пьян, а здесь он выглядит таким благородным, видимо, порода у него всё-таки княжеская, хотя и пьющая. Вот на этой фотографии Женя счастливый отец.

Дзинь-дзинь!

Резкий звонок в дверь нарушил предрассветную тишину. Испуга не было, только сердце зашлось от предчувствия горя. Пришла беда – отворяй ворота.

«Женя бы открыл своим ключом, значит, это у двери милиционеры!» – промелькнула мысль, но на пороге стояли не люди в милицейских погонах, а два израненных мужика, в разорванных одеждах, перепачканных кровью. В одном из них женщина с трудом узнала мужа, у него один глаз заплыл, губа была рассечена и под носом запеклась кровь. Женя поддерживал незнакомого окровавленного человека в полуобморочном состоянии. Вера без слов помогла мужу дотащить раненого до дивана и положить его на подушку.

– Что, сука, рот раззявила? Лечи давай моего друга, а не то… Что же ты, Верка, лыбишься? Давай делай, что тебе говорят! Чтоб мой друг к вечеру на ногах домой ушёл. Слушай, ты, супруга долбаная, брысь, мне в туалет надо.

В первый момент Вера не могла двигаться, реальность происходящего ускользала от понимания. Как так случилось, что в её доме умирает незнакомый мужчина, муж отмывает руки от крови, а она стоит как вкопанная. Перед её взором возникли прекрасная Татьяна и её супруг-душегуб.

Воспользовавшись тем, что муж ушёл, Вера низко наклонилась над умирающим гостем и тихо спросила:

– Что случилось?

– Поворот… перевернулись… кювет. Мне плохо…

– Вы хотите жить?

Мужчина застонал и чуть заметно кивнул головой.

– У вас тяжёлая травма головы. Возможен перелом основания черепа и налицо явные признаки кровоизлияния в мозг. Только в больнице вас могут спасти. У нас дома вы определённо умрёте, я не смогу оказать вам помощь. Не слушайте мужа, требуйте вызова скорой помощи.

Когда в комнату вернулся Женя, раненый мужчина попросил увезти его в больницу, пообещав не обращаться в суд. Вскоре незнакомца с травмой головы унесли на носилках из квартиры, а Женя повалился на диван и …уснул.

Вера стояла у балкона, глядела на спящего мужа и пыталась побороть отвращение к нему. Вот тогда в её душе родилось твёрдое решение, исполнение которого не нуждалось в каких-либо условиях.

Тут из детской спальной комнаты осторожно выглянула Римма. Она с недоумением посмотрела на дочь, а в сторону дивана даже взглянуть боялась. В тот момент она ещё не понимала, что произошло в доме этой ночью, но чувствовала сердцем, что в нём уже давно творилось неладное. Вера взяла её за руку, повела на кухню, усадила на стул и рассказала о том, как жила последние годы и как решила изменить свою семью.

– Ну зачем ты скрывала от нас с папой этот ужас, ты ведь наша дочь! К чему привело твоё молчание? Мы бы с папой нашли способ, как помочь тебе. Ты могла бы пожить у нас, а мы бы приняли меры…

Вера открыла дверцу холодильника и стала накрывать стол к завтраку. Она думала, как ответить маме так, чтобы не обидеть её. Невзначай увидела своё отражение в кипящем никелированном чайнике и осталась им недовольна.

Римма же, отпив глоток утреннего чая, опять настойчиво повторила вопрос:

– Разве то, что ты скрывала от нас свои несчастья, тебе помогло? Ведь с проблемой трудно справиться в одиночку, а вместе мы и горы своротим! Мы с папой любим тебя и внуков и в обиду не дадим. Зачем нужно было создавать этот камуфляж семейного благополучия?

– Затем, мама, что это я сама выбрала Женю мужем. Я любила его как могла, имела семью, родила детей, хотя всё случилось совсем иначе, чем я ожидала. Я дорожу своим правом ошибаться, потому и расплачиваться за свои ошибки должна сама. Понимаешь, мне не надо чужого счастья, скроенного по чужим меркам и снятого с чужого плеча. Зато теперь я поняла, что больше так жить я не стану.

Вера подлила себе чаю, сделала бутерброды для себя и мамы и решительно поменяла тему разговора. Зачем толочь воду в ступе, когда назад хода уже нет.

– Мама, я не откажусь от вашей помощи в моём трудоустройстве. Я вас очень прошу узнать, нет ли в пригородах Караганды места для педиатра с предоставлением жилья.

– А в Караганде тебе что, плохо будет?

– Я бы хотела жить в селе, чтобы иметь своё хозяйство. В городе трёх детей мне одной не прокормить. Что мне на Женю обижаться, он отец моих детей, но он сам не мой ребёнок, пусть отвечает сам за себя! Как мне на него обижаться, ведь он их отец?! Жалко детей, теперь им придётся расти без него. Моё решение уйти от мужа твердо и обжалованию не подлежит. Так и скажи это папе, чтобы он даже не пытался давить на жалость!

– А Женя об этом знает?

Две женщины разом прислушались к мужскому храпу, доносившемуся на кухню из зала.

– Ещё нет. Я ему скажу это сама, когда вы уедете домой, а пока мне нужно собираться на работу. Сегодня я подам заявление на увольнение. Мама, вы присмотрите за детьми, пока я не вернусь?

– Вера, ты что, меня хочешь оставить одну? Одну с этим пьяным мужиком?

Римме стало не по себе, она ещё никогда не оставалась с бандитом под одной крышей, но пришлось поверить дочери, что теперь Женя не проснётся до вечера, а вечером того же дня она уехала домой, где ждал её верный муж Володя.

Через неделю Римма нашла для дочери место педиатра в участковой больнице посёлка Мирный, а папа отправил в Шантюбе грузовик, хотя в душе ещё надеялся, что та всё-таки одумается.

Когда Вера, посмотрев в окно своей благоустроенной квартиры, увидела многотонный грузовик, то от страха перед переменами у неё подкосились колени, но принятое уже решение имело силу закона, по которому она разрывала брачные отношения с мужем, а тот ещё думал, что она блефует.

***

Больше всего на свете Женя был рад тому, что пассажир выжил и не написал заявление в милицию, поэтому он пропустил слова Веры о разводе мимо ушей, и только тогда, когда увидел запакованные детскими вещами чемоданы, потребовал объяснений.