Катерина Авдюгин - Под Ним

Каждую пятницу, как по графику – мероприятие. Честнее сказать – повод. Завершили рабочую неделю, начали что-то, узнали что-то. Как говорится: «За это надо выпить». И пили. Не за то, за что пили, а вопреки тому. Назло жизни. Чтобы не чувствовать. Чтобы не видеть неудовлетворённых жён. Чтобы не терзаться болью нехватки любви. Ведь как у партнёров (это я теперь понимаю): что нужно жене, того на самом деле от неё хочет муж. И наоборот. Вот такая камера обскура.

Что же до меня… Пьяный муж повышал градус в себе, и во мне он рос прямо пропорционально. Сначала его новая особенность меня злила, затем сильно расстраивала, возмущала. В итоге это перешло в гневную ненависть и её не благостное выражение.

Я проявляла агрессию, насколько хватало фантазии. Любопытно, кстати: в сексе мы себя сдерживаем, мол, нельзя, запрещено. А в скандалах – вряд ли. Знаем, почему? Потому что к скандалам ещё с детства привыкли. А к ласке и страсти…

Словом, утром в пятницу я отправляла на службу опрятного человека, который возвращался… Не буду подбирать слова и расстраивать себя неэтичными заметками. Останусь леди: он не помнил, как попадал домой. Сначала только по пятницам. Затем и в другие будние дни.

Наутро и после я плакала, просила, умоляла. Даже угрожала и ставила ультиматумы. Конечно же, это не срабатывало. Но и здесь, замечу, я не позволяла себе полностью раскрыться. Я всё равно лукавила, подбирая выражения. Возможно, именно поэтому увещевания жён обычно не срабатывают. Они не говорят правду.

В чём правда: «Мне больно, одиноко, я хочу любви». Он – мы знаем психику личности – хочет того же. А просим мы чего? «Чтобы не…» Дальше из списка: пил, вёл себя, как… и так далее. Мы не просим, чтобы он дал то, что у него от природы есть. Мы просим, чтобы он избавился от того, к чему вечные рамки и ограничения его привели. И себе свободы не даём, и близкому. Неутешительный сценарий жизни…

Я боялась его обидеть. Боялась задеть. Ведь он не был достоин грубых слов. Он просто так справлялся с собой. В результате я полностью забыла о себе. Я начала думать, что меня не любят, что я не нужна. Что он меня не хочет, не воспринимает. Какой хорошей и терпеливой я пыталась быть, и это не оценили.

А ещё я напрочь отказывалась его понимать: «Ну почему нельзя остановиться, не доводить себя до образа пьянчуги!» Он даже не мог прикасаться ко мне в таком состоянии. Ведь он же знал, что мне его раздевать. Мне за ним убирать. Может, если бы я это охотнее делала (и со страстью из фантазий), пока он был трезв, он и не притронулся бы к рюмке. Но откуда мне было знать? Откуда нам было знать?

Жизнь продолжалась. Учёба тоже. После третьего курса университета я узнала, что его закрывают. Филиалу не продлили лицензию. И единственной возможностью продолжать в нём учиться был переезд в Санкт-Петербург.

Нам всем предложили перебираться на сессии туда. И я, опешившая новостью о закрытии, сначала даже обрадовалась, что открывается возможность новой жизни, новых приключений. Так бывает: что-то забрезжит на горизонте, а мы уже фантазией там. И не важно, хорошее или плохое, опасность или радость, война или мир. Нам что-то открылось – мы там.

Попасть в Петербург мне хотелось. Заманчивое предложение, красивый город. Но я понимала, что по финансам мы никак не потянем: каждая сессия почти по месяцу, там в это время нужно как-то жить, питаться. А ещё билеты, ещё сама учёба. Мегаполис и туристический город с древней историей. Конечно, он не мог быть бюджетным.

От этой идеи пришлось отказаться. Но пришла следующая: забирать документы и переводиться в другой университет. А что, возможно? При желании возможно всё! Уж я-то хорошо знаю. Для перевода нужно было получить справку о количестве прослушанных часов по изучаемым дисциплинам. Только и всего. Новая дорога открывалась. Путь обещал быть добрым. И он случился.

Я поехала в Ялту. На кафедре менеджмента мне сообщили, что перевод к ним для меня реален. Оставались условные моменты: сделать пересчёт часов и встретиться с деканом факультета. Справка о часах была при мне. И вот я оказалась в огромном кабинете серьёзного человека. Декан факультета. Благодаря ей стены этого заведения украшают множество фотографий отличившихся в учёбе студентов. Их было больше, чем я видела в другом ВУЗе. Меня восхитил такой уровень. Вероятно, здесь приятная мотивация к учёбе и зарабатыванию высоких баллов.

На самом деле, в этом университете многое было продумано для студентов. Например, в длинных коридорах были закреплены информационные стенды о влиянии инфляции на мировую экономику. Мне показалось это весьма удачной идеей: пока студенты ожидают экзамена перед аудиторией, остаётся возможность узнать для себя что-то новое или отвлечься на полезное чтение.

Меня представили декану. Назвали по имени. Оставили наедине. Она меня посадила рядом с собой, посмотрела ровным взором поверх очков и задала ожидаемые вопросы о том, как я оказалась в кресле её кабинета.

Я честно рассказала, что мой университет закрывают. И что мне хотелось бы, конечно, остаться там, но моя семья по финансовым обстоятельствам (исключительно по ним), не может себе этого позволить. Я подчеркнула тёплое отношение к учебному заведению, где была до этого. Я знаю, что люди не слишком радушно принимают «беглецов», которым что-то не понравилось, и они отправились на поиски более тёплого местечка. Мой случай иной. Это обстоятельства, от меня не зависящие. Кажется, это было ценно проговорить.

Тон Марины Алексеевны (так звали декана) смягчился. Ей понравилась моя привязанность к выбранному изначально месту.

– Я поняла вас, Катерина, – продолжила она. – Но вы должны понять, что уже сейчас я вижу, какая получается большая академическая разница в часах. Сейчас у нас, – она указала на календарь, – август. До начала учебного года три недели. Нужно подтянуть. Успеете?

– Уверена, что да.

На самом деле, я уверена не была. Просто особенность у меня такая: сначала согласиться, а потом увидеть, с чем именно. Внутренний импульс. Сейчас я его понимаю, но в моменте он необъясним. Я втянула себя в новую авантюру. Иначе и быть не могло.

Наш разговор прервал стук в дверь. Методист моего факультета сообщила, что на основе той академической справки, что я предоставила, для продолжения учебы в Ялте мне нужно подтянуть 21 дисциплину. На всё про всё 3 недели. Круто? Хорошо, что я не умею ориентироваться в масштабах в моменте. Иначе я бы испугалась. А я лишь сказала: «Хорошо». После чего добавила: «Когда у меня первый экзамен?»

– В начале следующей недели. Оплачивайте, сдавайте. Не сдадите с первого раза, у вас будет сколько угодно попыток. Платных попыток.