Катерина Авдюгин - Под Ним

И тогда я говорила себе: «Катя, не торопись жить». И находила время для нашего общения. Его было мало. Но оно было самым лучшим для меня. Важно не количество, а качество. Это правда. Хотя, что лукавить, я очень жалею и сокрушаюсь, что у меня не было достаточного времени для Юли, для наших с ней отношений.

Случалось, что меня не было подолгу. Во время сессий я появлялась дома только на выходных. Конечно, я скучала по всем, кто меня дожидался. Но путь надо было продолжать. Я шагала, проходила ступень за ступенью. Преодолевала преграды в учёбе и дома: мне приходилось делать нелёгкий выбор в пользу своего будущего, а не настоящего. Но мне удавалось довольствоваться теми недолгими и нечастыми моментами с дочкой, которые нам дарила судьба. И я всё-таки видела, как она растёт. Я всё замечала. Не столько же, сколько более вовлечённые в семью женщины, но достаточно, чтобы быть счастливой.

Сессии заканчивались. Я возвращалась домой с чувством завершённости, удовлетворённости, но и грусти. В Ялте я окуналась в совершенно иной ритм и поток жизни, который давал мне не только академические, но и знания практического бытия современной женщины: что есть самостоятельность, самодостаточность. Как принимать решения, делать выбор. Там была только моя жизнь, я ни с кем её не делила.

И на этом новом пути ко мне пришёл новый опыт. К которому я, наверное, была отчасти готова, но не до конца понимала, нужен ли он мне. Я столкнулась с таким любопытным явлением, как мужчина-тиран.

О подобных ему людях я слышала, читала, видела в фильмах, но не понимала их практического значения для мира. Ведь всё, что есть на планете, зачем-то нужно этому плану существования Вселенной.

Тираны доминируют и ломают тех, кто слабее, добрее, тех, кто не может дать им отпор. Тираны контролируют, регулируют, управляют жизнями других людей. Они держат их на привязи из страха быть отвергнутыми: «Я тебя первым брошу». Неправильно понятыми: «Меня никто не слышит», и так далее. Они не могут самостоятельно прожить свои травмы (возможно, даже неосознанные) и вынуждены прикладывать силу, заставлять близких людей понимать их, слышать, питать их травмы вместо того, чтобы вместе эти травмы исцелять.

Как они это делают? Взращивают в жертве зависимость, чередуя в ней чувство вины («это из-за тебя мне плохо») с чувством собственной важности («ты мне очень нужен»). То отталкивают, то притягивают к себе очень близко.

Человек находится на разрыве полюсов. Он не знает, «каким силам служит». Тиран паразитирует на чувстве вины и чувстве брошенного. Тиран убеждает жертву, что она причиняет ему боль. Жертва вынуждена защищаться, попутно искупая свою вину. Жертва теряет себя. Истощается. Жертва даже не понимает, что она – жертва. Тиран делает вид, убеждает, что жертва здесь – он.

Тираны силой добиваются внимания, признания и подчинения от тех, кого выбирают жертвами. Или, судя по тому, что я узнала позднее, жертвы сами выбирают себе тиранов. У них такой своеобразный «танец жизни».

Даже просто находиться рядом с такими людьми неприятно, а подыгрывать им, соглашаясь со всем, что слышим из их историй – опасно. Когда же мы сами в такой паре… Это больно.

Тираны нужны, чтобы люди воспитывали в себе стержень, учились выражать себя, заявлять о себе. Души «там, наверху» договариваются об уроках, которые преподнесут друг другу, и встречаются на земле. Да так встречаются, что пока урок не пройден, не могут друг от друга оторваться: страсть, зависимость, привычка, обстоятельства – что-то держит их друг возле друга. Выбор есть, но его нет.

Тирана звали Андрей. Он был моим одногруппником. Красивый, импозантный, широкоплечий. Он был значительно старше меня. И он обращал на себя моё внимание.

Познакомились мы ещё на входе в ВУЗ. Как и я, он сдавал экзамены для перевода из другого города. Он перебрался в Ялту из Полтавы. Мы нашли, о чём поговорить при первой же встрече: общая ситуация, общая задача. Вместе веселей. Знакомство как знакомство, словом, ничего примечательного.

Он-то и дал мне помощь и поддержку, которую я рассчитывала получить от Ани, когда мы планировали переводиться вместе. Экзаменовали друг друга у дверей аудитории. Это предавало нам уверенности: расставить акценты, уточнить детали, повторить мельком пройденное. Причём интересно, что мои ответы и подсказки для него были из книг и учебников, из которых я едва выныривала, вырываясь на очередной зачёт. А у него жизненный опыт и практические знания. Он был процветающим бизнесменом. Я – библиотечной мышкой. Мы сдружились.

Он испытывал ко мне больше, чем просто симпатию, я это чувствовала. Мне это даже импонировало, но чтобы не разрушить хорошую дружбу и утверждённую жизнью семью, я не придавала этому особого значения. Да и Андрей оказался благородным человеком. А проявленное благородство – высшая степень добродетели. Большего мне было не нужно, чтобы чувствовать себя рядом с ним в безопасности.

Мы садились рядом на лекциях. Он подвозил меня до автобуса, когда я уезжала домой. Я не сказала, что он был женат? Да. У него была жена. И хорошая, судя по его рассказам. Он рассказывал о ней приятные истории. И обо всей своей семейной жизни. Всё хорошо в ней было. По крайней мере, он не жаловался. То есть я такого не помню.

Жена его была почти моего возраста. Насколько я поняла, у него это был второй брак. Но вместе они были с её шестнадцати лет. И это были отношения, не закреплённые юридически. Мелочи, возможно, но я уже тогда обратила на это внимание.

Это был первый штрих на полотне, где позже я нарисовала всю картину их жизни, опираясь на его истории.

В итоге получилось так: он – успешный и сильный. В его владении гостиница на берегу Чёрного моря. У него стабильный доход. Красивая жена Оксана. И дети. С ними жил его сын от первого брака. Его он «забрал без обсуждений» у первой жены.

«Я так решил и сделал», – его формула жизни, применимая не только к этой ситуации. Возможно, когда речь о бизнесе, так рассуждать правильно. Но если речь о живых людях и их судьбах, одного «я решил», на мой взгляд, недостаточно. Впрочем, что я могла понимать в те свои двадцать два года, когда слушала его байки.

По его словам, у жены Оксаны в жизни было всё, что ей было нужно. Кроме, как я понимаю, личного пространства, свободы. А также собственного мнения, права голоса и возможности принимать решения. Безропотно она вела их хозяйство, решала вопросы и по гостиничному бизнесу, управляла кафе, делала ещё что-то там, где нужна была её светлая голова и доброе сердце.

Поначалу, когда Андрей мне рассказывал свои истории, мне казалось, что Оксана с ним счастлива. А что ещё нужно: мужу помогает, домом занимается, обеспечена материально до макушки. Андрей действительно был успешным предпринимателем. Я воспринимала его тогда добытчиком (и невольно сравнивала с Сергеем), Мужчиной с большой буквы. Считала, что на него можно положиться. «За ним как за каменной стеной», – мечта, правда? Пока эта «стена» не начинает на нас падать, придавливая всем своим кирпичным весом.