София Шуленина - Цвет тишины

Фине рассмеялся, и теперь они хохотали в голос – он, Сати, Киану, Тори, Тахти.

– Не смешно, – сказала Тильда.

– Что за собачки? – переспросил Киану. – Как ты сказал, недовидные?

– Индовидные, – Тахти произнес это слово через смех. – Вообще – это енотовидная собака. Они действительно существуют. Только мне вот тоже их как индовидных описали, так я чуть ли не вервульфа себе представил. Думал, не засну.

– Жестко, – сказал Фине.

– В первую ночь да, не по себе, – сказал Тахти. – Потом, правда, выяснилось, что енотовидные собаки в тех краях не водятся. Можно было спать и ничего не бояться. Ну, разве что гадюк.

– Вот тебе и живая природа, – сказал Фине.

– Ты видел там гадюк? – спросил Киану.

– Конечно, – сказал Тахти. – сколько раз. Идешь, а она из-под ног выползает.

– И?

– Стоишь и любуешься, красивая же.

Тильда прикрыла глаза и обхватила себя руками, и Тахти улыбнулся. Он никогда не понимал страха перед змеями, пауками и тараканами, но относился к любым страхам с уважением. Своих страхов хватает у всех. Возможно, бояться змей намного проще, чем одиночества.

Фине показал руками, как змея открывает рот, чтобы укусить, захватил руку Тильды, она вскрикнула от неожиданности, шлепнула его ладонью по плечу, и все, включая ее, рассмеялись. Тахти обернулся и увидел, что Серый тоже улыбается. Он поймал его взгляд.

* Теперь ты.

Серый замер и только смотрел на него, и улыбка медленно таяла на его лице. Тильда за спиной Тахти что-то выговаривала Фине, больше в шутку. Тори прошептала что-то, что Тахти не расслышал. По полу проскрипела ножка стула. Серый медленно указал на себя.

* Я?

Тахти кивнул.

* Твоя очередь.

Серый замер с застывшим в руке жестом, кружка в другой руке накренилась под опасным углом, но Серый этого не замечал. Тахти кивнул в сторону их импровизированной сцены. Серый не двинулся с места. Звуки за спиной Тахти постепенно стихали. Сначала голос, потом шепот, потом шорох одежды. Через пару мгновений наступила полная тишина.

– Тахти? – услышал он за спиной неожиданно хриплый голос Сати.

Серый медленно встал. Медленно поставил кружку на барную стойку. Хенна смотрела на него, в полумраке ее почти не было видно. За спиной Тахти спрессовывалась кромешная тишина. Серый стоял и смотрел на них. Тахти улыбнулся ему приободряюще. Серый не улыбнулся в ответ. Он медленно спустился в зал, придерживаясь рукой за барную стойку. Замер перед Тахти, поднял руку, и уронил неоформленный жест. Одно бесконечно долгое мгновение они смотрели друг на друга. В глазах Серого Тахти читал смятение и страх. Улыбка погасла.

За спиной Тахти отодвинулся стул. Серый смотрел на Тахти, потом куда-то за его спину, снова на него. Кончики его пальцев подрагивали, так и не оформляясь в слова. Он развернулся и убежал в кухню, довольно сильно хлопнув дверью.

– Серый… – позвал Тахти бессмысленно.

Тахти пошел за ним в кухню, закрыл дверь. Серый копался в огромном рюкзаке. Тахти моргнул светом, чтобы привлечь его внимание. Серый посмотрел через плечо, выпрямился и теперь стоял перед Тахти, на его лицо упали волосы. Он снял фартук, на нем были полинявшие голубые джинсы и растянутая футболка, которая была велика ему на пару размеров. В руках он держал свитер, лопапейсу, серый, с белым узором, его вечный свитер. Синяки покрывали все руки, от желтых, старых, до черных, свежих.

* Что не так? – спросил Тахти.

Серый молчал. В его глазах читалось столько всего, только он ничего не говорил. Кавардак мыслей сбивал с толку. Серый покачал головой. Его грудь ходила ходуном. Тахти так и стоял около двери. В зале слышались голоса, через дверь слов было не разобрать, только тембр. Кто-то толкнул дверь, но Тахти не дал ее открыть.

* Ты злишься – почему?

Серый с шумом втянул воздух. Надел свитер. Он тоже был велик ему, доходил почти до середины бедра. Старая, закатанная лопапейса. На сером фоне узор почти не было видно. Тахти поднял раскрытые ладони.

* Я не злюсь, – сказал Серый.

Тахти ни разу не видел у него таких рваных, угловатых жестов. Обычно его руки двигались так плавно, будто он играл с невидимыми птицами. Сейчас он бросался в Тахти жестами словно дротиками. И попадал. В самую грудь.

* Злишься. Я вижу. Почему?

* Отстань.

Серый отвернулся от Тахти и снова полез в рюкзак. Огромный, туристический, литров на семьдесят пять. Серый пытался запихнуть в него папку с рисунками. И она не помещалась.

Тахти опять мигнул светом. И мигал, пока Серый не повернулся к нему.

* Что?

Его руки тряслись.

* Извини, – сказал Тахти.

За спиной Тахти, под дверью, собралась небольшая толпа. Дверь то и дело толкали, и Тахти навалился на нее всем весом, чтобы ее не открыли. Кто-то стучал; Серый этого не слышал, а Тахти игнорировал. У Серого завибрировал телефон. Он запихнул его в карман, не отвечая.

* Я не понимаю, что не так, – сказал Тахти. – Что бы ни было, извини.

* Не понимаешь?

Теперь Серый улыбался. Эта улыбка больше напоминала слезы, только без слез. Плакать стыдно, особенно если ты мужчина. Да и вообще кому угодно. А улыбаться – улыбаться не стыдно. Придраться не к чему. Кто-то стучал в дверь, сильно, по спине Тахти шла вибрация. Тахти ударил ладонью по двери со своей стороны.

Щеколда. Он задел ее рукой. Со внутренней стороны двери оказалась щеколда. Тахти закрыл ее.

* Объясни мне, – сказал Тахти. – Пожалуйста.

Серый дернул плечами, все с той же страшной улыбкой. Снова схватил свою папку. Она не помещалась в рюкзак, потому что он был набит битком. Сверху лежала какая-то одежда, форма, как потом догадался Тахти. Серый запихнул-таки папку, и теперь пихал туда книгу. Тахти мигал светом. Снова и снова. Серый его игнорировал. В дверь стучали. Тахти оставил в покое выключатель, подошел к Серому и коснулся его плеча. Серый не обернулся. Тахти коснулся снова, и Серый стряхнул его руку.

Да выслушай ты меня, мысленно кричал Тахти. Но Серый пытался зашнуровать рюкзак. Тахти развернул Серого за плечи. Серый все еще держал в руках книгу. «Язык жестов», его вечную книгу. Говорить ему было неудобно. Он попытался отпихнуть Тахти, Тахти попытался ему что-то сказать, Серый не слушал. Книга выпала из его рук, обложка отвалилась, несколько страниц разлетелись по полу. В дверь продолжали барабанить.

Тахти наклонился, чтобы поднять книгу. Серый его пихнул, не ударил, только отпихнул от себя.

* Прости, – Тахти повернул к нему раскрытые ладони.

Серый бросил все как есть, куски книги на полу, взъерошенного Тахти, свои вещи. Его грудь ходила ходуном. Он пронесся к двери, дернул ее, но она была заперта. Тахти поднял с пола книгу – страницы, обложку. Он потянул за руку Серого, оттащил его от двери. Серый попытался вырваться, вцепился в руку Тахти так сильно, что Тахти закричал от боли. Книга снова упала к их ногам. Тахти пытался отцепить руку Серого, Серый не отпускал, и они толкались, наступали на рассыпанные страницы.