Яков Логвинович - Клятва пацана. Рассказы

Этот результат в течение полугода не могли получить дипломированные московские специалисты с двумя « просветами » на погонах.

Телетайпы заработали как надо, Москва осталась довольна, штатные

офицеры отдела боевого применения, в котором молодой лейтенант исправил ошибку, были поощрены – кто фотоаппаратом, кто именными часами, кто чем-то еще.

(Двухгодичник Логвинович остался за полями приказов.

Никто не подсчитал количества денег, которое Яша сэкономил стране, подумав всего 5 минут и еще 2 минуты затратив на подтверждение догадки.

СССР давно нет, а мне обидно до сих пор.)

С одной стороны, это подтверждает мнение о том, что из всех делающих одно и то же дело математик всегда сделает лучше.

Но с другой…

Когда я думаю, какие интеллектуальные силы СССР задействовал в работе, которая по результатам оказалась бесполезной, меня гложет тоска.

Радует лишь один факт: во времена, когда могучий Союз умирал от голода на излете застойной эпохи, мой друг слегка отъелся икрой и красной рыбой.

Но если говорить всерьез, служба в армии равносильна тюремному заключению. Она не несет ничего положительного, опустошает душу, истощает тело и забирает невосполнимое время жизни.

Я не знаю человека, которому армия дала что-то хорошее, позволила после демобилизации вернуться без потерь к прежним занятиям.

(Впрочем, вру – знаю.

Мой старый друг Иосиф Гальперин – писатель, журналист и общественный деятель – отслужив, не умер как художник.

И, пожалуй, стал даже выразительнее.

Но он – исключение, подтверждающее правило.)

От мыслей о математической судьбе Якова Яковлевича Логвиновича я впадаю в грусть.

Мои талантливые сокурсники-ленинградцы сейчас живут в Америке и Израиле.

Талантливые иногородние стали ленинградцами и процветают в Санкт-Петербурге.

Все они доктора наук и профессора, заведуют секторами академических институтов. Носят регалии, фиксирующие достижения, и делят между собой гранты, отстегиваемые богатыми меценатами.

Яша – более талантливый, чем большинство талантов! – работает в средней школе провинциального городка.

30 лет назад он получил звание учителя высшей категории, но ни « учителя-методиста », ни тем более «заслуженного» (или « народного ») ему давать не собираются.

Сам он о себе не хлопочет, не имея на то ни времени, ни сил, а наверх его никто не тянет.

В сравнении с « лауреатами », достигшими формальных признаний, Яша Логвинович вроде бы не реализовал своих внутренних возможностей.

Но это не так.

Я захожу в контакты, общаюсь с горсткой сокурсников, оставивших в памяти тепло.

И смотрю страницы других, читаю перечни их успехов.

Вижу умные лица, кафедры и конференции.

Узнаю о должностях, званиях и членствах в зарубежных академиях.

И начинаю смотреть на все иначе.

Ведь я, повторюсь, не математик и к этой науке имманентного благоговения не испытываю.

Я выразил в книге о Д.А.Владимирове мнение, что общечеловеческая значимость ее завершилась на Банахе.

Современная чистая математика представляет игры авгуров.

И разрази меня гром, но я считаю, что наука современных академиков и лауреатов нужна только им самим – для их лауреатств.

Но когда я смотрю на фотографии Якова Яковлевича Логвиновича, присылаемые мне по почте…

Когда я вижу его в окружении школьников, у которых он был классным руководителем, выталкивал из тьмы в сумерки.

Или среди благодарных родителей.

На школьной олимпиаде по математике.

На интеллектуальной игре.

На подведении итогов Интернет-конкурса.

На телепередаче, посвященной детям нового поколения.

Или где-то еще…

То я понимаю, что мой друг дал людям неизмеримо больше, нежели все академисты, вместе взятые.

Яков Яковлевич Логвинович – человек глубокий, душевно богатый и умеющий делиться своими богатством с другими.

Я интернационалист, что неустанно подчеркиваю в произведениях.

Но тем не менее к разным народам имею нюансы отношения.

У меня есть духовно близкие белорусы.

(Упомяну, например, своего Литинститутского сокурсника и друга Толю.

Сегодня поэт, прозаик, публицист, бард и общественный деятель, человек с гражданской позицией Анатоль Кудласевiч известен всей Беларуси.

Яша прислал фото Кобринского краеведческого музея, где стену одного из залов украшают выдержки из Толиных стихов.

Отмечу так же, что сбрив бороду и оставив усы, поэт Кудласевич внешне стал схож с математиком Логвиновичем.)

К Яшиному народу я испытываю глубокое уважение по многим причинам. А прежде всего уважаю белорусов за трудолюбие в лучшем смысле слова: умение работать на результат.

(Про трактора « Беларусь », работавшие по всему СССР даже не стоит говорить.)

Республика Башкортостан, где мне выпало несчастье родиться и еще большее несчастье жить, по площади равна 70% Республики Беларусь и относится к черноземной зоне.

(Моя бабушка, эвакуировавшись сюда в 1941 году от Череповецких глин, не уставала повторять:

– Вот это земля! Палку воткни – и та вырастет!

И была права.)

Помимо почвы, Башкирия радует климатом, рельефом, необозримостью лугов среди пологих гор.

При рачительном отношения эти края можно превратить в сельскохозяйственный рай на благо всего региона.

Увы, « коренное » население здешних мест (нелицеприятно аттестованное еще Максимом Горьким в « Жизни Клима Самгина ») превратила все в бесполезную помойку.

Картошку мы покупаем египетскую, от молочных продуктов, воняющих немытой коровой с гнилыми копытами, стошнит даже бомжа.

Мы едим « Брест-Литовскую » сметану, которая моя жена Светлана ласково именует « Яшиной ».

Этот факт поражает до глубины души.

В моем понимании Белоруссия – сплошные леса и болота, и комары, вьющиеся над чапыжником; я не представляю, где там можно пасти серьезные стада.

Но Беларусь снабжает сметаной пол-России.

В Яшином Кобрине процветает крупнейшая в Европе страусиная ферма.

Бюстгальтеры « Мiлавiца » радуют российских женщин (в чем – в чем, а в женской груди я профессионал!)

И сам я еще в прошлом году носил сапоги от « Белвест ».

У меня создается впечатление, что из всех народов бывшего СССР лишь белорусы способны создать что-то свое, а не торговать китайским.

Я рассказал о Яше привычным языком писателя, опираясь больше на эмоции, чем на факты.

Но факты остаются фактами, с их упрямством стоит посчитаться.

Результат деятельности белорусского математика, учителя и шахматиста Якова Яковлевича Логвиновича я изложу конкретно.

Начну с перечисления им написанного.