Игорь Олен - Познавание ведьм. Москва ушедшая

Пока он писал заявление об увольнении, птица расхаживала взад-вперёд по столу и ворчала:

– Русский традиция волокитство… Как можно такой темп выходить мировой лидер? – Походя она стала скидывать на пол бумаги, имевшиеся на столе в изобилии. – Кой чёрт это нужно? Бизнес не надо доказывайт, бизнес доказывайт сам себя!

– Не из Кремлёвского ли зверинца? – подкалывал Скептик. – Славно подкована по политической части.

– Не понимай ваш ирония. И не желайт шутить!

– Хрюйя-хрю? – залетела в дверь журналистка Трещи Какпредписавна, спрашивая таким образом бог весть что.

– Хрюки, – ответил ей Скептик и, встав, вежливо указал птице в сторону двери. – Прошу.

Были московские ранние сумерки, когда вышли они из метро на Кузнецком мосту и в потоках людей двинулись вниз на Неглинную. Так как птица сидела за пазухой, возле Лавки Писателей Скептика обстреляли сдавленными вопросами: «Что сдаёте?» – «Историю государства Российского», – пошутил он с намёком и продолжал путь, а на троллейбусной остановке, остановившись, был окружён молчаливыми ожидающими фигурами. Он отошёл к милицейскому лейтенанту, случившемуся поблизости, и спекулянты немедленно разошлись не оглядываясь.

За Садовым кольцом Скептик вышел и двинулся по бульвару, держась фонарей. Птица влезла ему на плечо.

– Быть знакомится: Воротила Финансович.

– Скептик.

– О, русский философ! Во-первый, куда мы идти? Во-второй, у вас мало история, ибо люди за нами бежал целый куча, когда вы сказал?

– Предостаточная история, но чужая, навязанная извне. Потому вроде как не история государства Российского, а история всяких варягов, татар, немцев и прочая. Вскорости будет американский период, чувствуется.

– Понимайт, понимайт. – Воротила Финансович сунул клюв к его уху. – Идеологическая борьба, йес? Западный дух есть отрава, да-да. Но мой фирм поставляет в Союз миллион виски. Горький, Калинин-стрит – есть в любой магазин! Я повышайт бескорыстно ваш дух, я вам очень содействуй, так как русский философ фамилия Солофьёф говорил, что вино повышайт нервный энергия и психический жизнь, также крепко усиливайт действия духа и отчень прямо полезно, страница семь восемь, том восемь собрания сочинений означенный Солофьёф, как цитировал я на мои этикетки для виски на экспорт в Россия. Акрррахх! – Воротила Финансович расхохотался, но замолчал оглядевшись. – Отчень знакомый места… Это есть нет путь к отель! – Он взлетел, вырвавшись, и уселся на нижнюю ветку дерева. – Твой американский друг требовайт объяснений!

– Мы в уголок Дурова.

Птица перепорхнула повыше и заскандалила: – Я был там! Я был продан туда, как давным-давно ниггер! Я был потом в зоопарк! Я не есть натуральный ворона, я есть ваш дружеский гость, позабывши слова превращайся обратно! Измена, кррахх!!

Весь бульвар отозвался другими воронами, налетевшими тучами. Воротила Финансович круто спикировал в гущу кустарника и оттуда молчком поскакал к Скептику. Вражеские перехватчики брызнули наперерез. С жалким карканьем он порхнул в сторону, пересёк неширокий газон и залез в сумку девушки, шедшей откуда-то и куда-то.

Девушка ахнула, остановилась, раскрыв сумку, кшыкнула. Воротила Финансович блеснул глазом на каркавших на деревьях врагов и забрался поглубже в какие-то тряпки под пачкой масла и пучком зелени. Девушка повернула к скамейке, стала опорожнять сумку, после чего так встряхнула её, что несчастный, чтобы не выпасть, впился когтями в ткань и бил крыльями, а когда девушка попыталась извлечь его непосредственно за трепещущий хвост, он её клюнул в перчатку и завопил:

– Русский гостеприимств! Вы не трогайт меня, добрый мисс, ради ваш русский бог!

– Эта птица – учёная, – начал Скептик приблизившись. – Я доставлял её в уголок Дурова, у нас вышла размолвка.

– Нету учёный птиц! – яростно протестовал Воротила Финансович. – Есть бизнесмен из Америки, терпевающий временный затруднения! чёрт!

Местные corvus cornix L. , обнаружив его, разлетались в воинственном возбуждении, оглушительно гомоня, ибо он был не cornix , а corvax , да ко всему и чужак.

Девушка, хмыкнув, задумалась, а потом предложила: – Пожалуйста, полезайте, где были. – Наполнила сумку, стараясь не задевать согласившегося иностранца, и досказала: – Идёмте, а по пути объяснимся.

Она была стройная, как стилет, говорила спокойно и ясно. Снег, вновь посыпав, искрился на её чёрном пальто и её чёрной шляпке, на оперении Воротилы Финансовича, на плечах Скептика.

– У вас под глазами тени, – сказал он. – С вами всё хорошо?

– У мисс тени то время как я есть весь чёрный совсем! – возмутился американец. – Как я себя чувствуй, кто спрашивайт?! – И он выкаркал повесть собственных бедствий, утаивая, конечно, детали: – Я шёл по Калинин-стрит, вдруг сильный ветер, и я летел вверх как ворона! Два месяца как ворона! Происки кагабе, я бы жалуйся мой правительство, крррах!

– Эту птицу сто лет обучали, – предположил Скептик, – в качестве агитплаката, рисующего ужасы капитализма. Ленин, наверное, первый стал обучать.

– Мне один человек говорил, что, когда говорят, нужно слышать, что говорят, – произнесла девушка.

– То-то сейчас в высшей степени содержательные разговоры вокруг, – взъелся Скептик. – Вы, слава богу, не хрюкаете.

– Нам не надо бы отвлекаться сейчас, потому что сейчас , – подчеркнула она, – важно помочь оказавшемуся в беде.

– Что… – Скептик замер. – Вы верите ? Верите этому в перьях?! – Скептик в силу скептической философии был обязан не верить.

– После ваш злой русский спор! Я доказывайт! Вон телефон-аппарат, я оттуда звонить секретарь, вы убеждайся. – И Воротила Финансович, вывалившись из сумки, в два счёта перелетел в телефонную дальнюю будку перед фасадом неосвещённого здания.

Скептик и девушка побежали к нему через снежный газон, и она так легко перескочила витую оградку, которая окружала бульвар, что он тут же спросил:

– Вы циркачка?

– Актриса, танцовщица.

Пересёкши проезжую часть, шумную, грязную от машин, они выбрались на тротуар, вошли в будку тоже, и Воротила Финансович попросил набрать номер, после чего продолжал на английском, какой знали оба его покровителя. «Мистер Смит?» – «Мистер Во… Сэр?! Я не верю своим ушам, сэр!! Ваше исчезновение…» – «Смит, Смит, довольно. Просто сейчас же поставьте в известность посольство и убедите не подымать шум… Да, без политики… Да, намекните: коммерческие и личные интересы его, то есть мои, вынуждают его делать так, как он делает. Да… да…»

– Теперь к мисс, – заявил Воротила Финансович, когда трубку повесили. – Я есть временно проживайт с мисс.

– Почему у неё? – начал Скептик. – А не у Дурова?