Анастасия Колесинская - Светлоглазая и Математик

– Здесь была Пустая Тварь Тревоги, – сухо сказала Светлоглазая, – они снова нашли меня. Здесь. В нашем новом доме. Я думала, что победила их всех, но эти химеры возвращаются снова и снова.

– Но ты снова и снова их сражаешь, – тихо ответил Математик, аккуратно разжимая пальцы Светлоглазой, вцепившиеся в оружие, – и в этот раз бой тоже закончился. Все хорошо.

Светлоглазая перевела на него жалобный взгляд. Ее кожа была бледной, дыхание – неровным. Светлую пижаму покрывала ядовитая беспокойная кровь поверженного существа.

– Тебе нельзя сражаться в этих стенах одной, Светлоглазая, – сказал Математик, вытирая темное пятно с белой щеки. – Иначе ты вновь заболеешь. Никогда не делай этого после того, как время службы подошло к концу.

– И что же мне, просто смотреть на эту штуку и бояться? Ничего не делать? Нелогично.

– Просто позови меня, ладно? – Математик встал, чтобы поставить на плиту остывший чайник. – Даже если я сплю. Даже если тебе кажется, что я занят или что тварь слишком жуткая или страшная, и я не справлюсь. Или не захочу биться вместе с тобой. Я тоже могу повергать твоих чудовищ, честное слово. Только позволь тебе помочь.

И они пили чай и говорили о чудовищах до самого утра, а после этого Пустые Твари Тревоги не возвращались еще очень долго.

Все довольно просто: у каждой случайной величины есть какое-то среднее значение. Однако по факту данные могут сильно от него (среднего значения) отличаться. В среднем, зрелая малина вкусная, и лишь изредка мы съедаем редкую гадость, которую надкусил клоп. Дисперсия – это мера того, насколько сильный разброс данных мы получим.

Но есть и такие величины, в которых вечно творится хаос, и мы с равной вероятностью можем получить почти любой результат. Например, – мысли в головах у подростков. Там разбег вариантов приличный!

Все люди очень разные, Светлоглазая. Отклонение от средней величины – настолько естественное положение дел, что никто уже и не знает, какая она. Социологи, разве что, в курсе, как должна выглядеть Совершенно-Нормальная-Барышня или Совершенно-Нормальный-Юноша. Но встретим ли мы их, выйдя на улицу?

Не вини себя за то, что у тебя не всегда и не все получается. Не вини себя за то, что болеешь. Не вини себя за то, что тебе страшно. Не сравнивай себя с другими. Это бесполезно.

Если ты что-то не успела к тому времени, когда это считалось бы приличным в обществе, если ты не хочешь радоваться тогда, когда радуются все, если тебе тяжело делать то, что все вокруг считают правильным, – не беда. Отклоняй средний показатель. Если хочешь – будь лучше нормы в том, что тебе дано. Но гораздо правильнее, если ты просто будешь. Будешь, и все тут.

Почти в каждом дворе есть Потерянная Дверь. Дверь, которую никто и никогда не видел открытой. Расположена ли она на старом овощехранилище или в заржавелом гараже, с неожиданного края дома или с другой стороны закрытого магазина, нужно ли сначала спуститься вниз по лестнице или, наоборот, дверь расположена слишком высоко – так, что, как кажется, до нее не добраться.

Если вы встретили такую дверь, знайте – она опасна. Прямо за ней, словно злой подвальный кот, свернулась калачиком Темная Энергия. Сейчас она лакает из мисочки Вселенной теплую энтропию, но стоит ей только огорчиться, как острые когти вонзятся между скоплениями и галактиками, между солнечными системами и космическими объектами, между деревьями, людьми, снежинками и каждым атомом в мире. И расстояние между ними увеличится. И наступит Большой разрыв.

Если Математик и Светлоглазая находят такую дверь, они тут же открывают ее, гладят Темную Энергию, чешут ее за ушком, и она, сама того не замечая, становится Космологической Константой. И тогда Светлоглазая и Математик аккуратно, на цыпочках выходят наружу, закрывают дверь и забирают замочную скважину с собой, зная, впрочем, что рано или поздно Темная Энергия снова проснется за другой дверью. Потому что она никогда не исчезнет. Потому что избавиться от нее нельзя.

Темная Энергия – это совершенно естественный обитатель пространства. Она просто является свойством вакуума, который, конечно же, совсем не то же самое, что пустота.

Светлоглазая понимает это особенно хорошо, потому что в ее жизни тоже есть кое-что темное. Иногда Потерянная Дверь в ее разуме открывается, и Светлоглазой становится грустно. И устало. И тяжело. Но потом плохое засыпает, и жизнь идет своим чередом.

Отрицать существование Темной Энергии глупо, а если делать из этого трагедию, она никогда не заснет. Поэтому Математик и Светлоглазая просто любят дни, когда все Потерянные Двери обследованы, а замочные скважины спрятаны под какой-нибудь подходящей яблоней и прикрыты цветными стеклышками-секретиками.

Однажды Математику и Светлоглазой нужно было перекрыть стремительно удлиняющуюся дорогу в никуда.

– Слушай, – сказала Светлоглазая, разматывая киперную ленту, – как ты думаешь, как идущие по этому пути находят верную дорогу?

Математик не сразу понял, в чем состоит суть вопроса. Разве может быть путь в никуда верным? И разве стоит такой путь искать?

– В математике нет понятия «никуда», только «бесконечность». Но, размышляя чисто теоретически, думаю, что те, кто шагает сюда, уже не двигаются самостоятельно, – предположил он. – Это дорога двигается относительно них. Сама по себе.

– Значит, если ты двигаешься в никуда, свернуть уже не выйдет, – равнодушно отметила Светлоглазая.

– Ну, если мое утверждение верно, то стоит начать двигаться самому (желательно, с ускорением), как дорога прекратит свое перемещение, – поспешно ответил Математик. Ему вдруг показалось, что еще мгновение, и Светлогазую отрежет от него красно-белой лентой.

– А если неверно?

– Значит, все еще проще: ты в любой момент можешь просто повернуть.

– Логично, – Светлоглазая нахмурила брови, – а если ты не можешь двигаться?

– Ну… – Математик посмотрел вперед, – даже на этой дороге есть перекрестки. Когда путник, застрявший на дороге, встретит кого-нибудь, просто пересекающего его жизнь, можно попросить о помощи. Ну… мне так кажется.

Светлоглазая улыбнулась. Она улыбалась очень редко, и поэтому Математик улыбнулся тоже. Вместе они повесили на входе на дорогу табличку «уход в себя запрещен» и отправились обедать.

– Слушай, Светлоглазая, – спросил как-то Меч Оккама, – тебе не кажется, что твой напарник – чертовски плохой воитель?

– Ну, он же мальчик, – Светлоглазая отвлеклась от чистки мундира, – к тому же в нашей работе много нюансов. Он прекрасный расчетчик, всегда знает, где может произойти разрыв реальности, внимателен к мелочам и вкусно готовит. Регулярно прикрывает меня перед Графиней, когда я болею. К тому же он мой друг.