Людмила Шаткова - Соня, проснись!

Фотограф Jorge Miguel

Дизайнер обложки Вера Филатова

Дизайнер обложки Лада Любимова

Корректор Мария Устюжанина

© Людмила Алексеевна Шаткова, 2021

© Jorge Miguel, фотографии, 2021

© Вера Филатова, дизайн обложки, 2021

© Лада Любимова, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0050-0386-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Молодая медсестра завернула в пеленку крошечное сморщенное существо с сиреневым оттенком кожи и оглянулась с немым ужасом в глазах:

– Неси в интенсив! – приказным тоном велела врач, колдующая над роженицей, периодически отключающейся в пустоту.

– Думаешь, стоит? Она же вообще…

– НЕСИ! – закричала женщина, голос ее сорвался и пролетел гулким эхом по холодным помещениям родильного отделения и, видимо, донесся до ушей Всевышнего, потому что новорожденная в этот момент встрепенулась. Медсестра от неожиданности чуть не выронила сверток, а затем опрометью кинулась в палату интенсивной терапии.

Девочка появилась на свет с двойным обвитием пуповиной вокруг шеи. Она не кричала и не дышала. По крайней мере, в те несколько секунд, которые успела увидеть ее мать. Она два дня ждала, когда же сможет взять на руки новорожденную дочку. Интересовалась у врачей, что с ней, те отвечали смущенно и уклончиво:

– Ситуация стабилизировалась, но положительного прогноза мы пока дать не можем. Новорожденные слишком непредсказуемы.

На третьи сутки принесли туго запеленутый комок, он молчал. Медсестра сказала, что девочка хорошо поела, поэтому спит. И желательно не будить малышку. Но только та отвернулась, как мама стала трепать дочь за бледную щечку, гладить белокурые, мягкие, словно пух, редкие, выбивающиеся из-под шапочки волосики на голове, приговаривая: «Эй, проснись. Я твоя мама, давай знакомиться. Какого цвета у тебя глазки, покажи?» Но девочка упорно не открывала. «Эх ты, соня», – улыбалась мама. Имя дочке она еще не обдумывала и решила, что это «название» ей вполне подходит. Через полчаса малышку унесли. На следующий день ситуация повторилась. И еще через день – тоже. Ночами малышка спала отдельно. Врачи говорили, что следят за тенденциями развития девочки, ведь сон один из важнейших показателей для новорожденных. Лишь спустя неделю Сонина мама увидела голубые, будто летнее небо в ясную погоду, глазки своей дочки. Но девочка не глядела на маму, отрешенно осматривала зеленые стены палаты и мерцающую лампу на потолке, будто с тоской, что вообще появилась в этом мире.

В итоге врачи вынесли решение: девочка здорова. Их выписали через десять дней после родов. Соня была не похожа на маму Анну. Полная противоположность: светлые волосы, голубые глаза, нос пуговкой, белая, будто перламутровая, кожа. Мамина кожа цвета карамели, так как в роду имелась смесь южных кровей. Ее темные густые волосы сплетены в тугую косу. Два уголька глаз обрамлены длинными густыми ресницами. Полноватая и приятная фигура, невысокого роста.

Малышка почти не смотрела на свою маму, чем та была расстроена. Казалось, дочка специально избегает зрительного контакта. В течение нескольких месяцев выяснилось, что Соне все равно, кто берет ее на руки. Где ее мама. Кто с ней разговаривает, кормит. Анна приходила в ярость от таких проявлений, иногда специально не брала на руки девочку, когда та заходилась в истерике:

– Тебе же все равно, кто тебя возьмет. Тебе все равно, что у тебя есть мама. А я тебя рожала, мучилась!

Бессонными ночами, качая малышку, чтобы дать поспать мужу, порой сама заходилась в плаче, больше похожем на вой, швыряя маленькое дитя на кровать или качая кроватку с такой силой, что ребенок пугался и кричал еще громче. Анна оказалась абсолютно не готовой к появлению дочки. К бессонным ночам, огромным объемам грязных пеленок и распашонок. На появлении ребенка настаивал муж, который теперь самоустранился от «не мужских» дел.

У Анны был четкий ориентир – родителей любить и почитать с младенчества. Дочка не тянет ручки к маме – не любит.

Когда девочка подросла и стала понимать, где родные, а где нет, Анна пыталась дать ей заботу, как полагалось в обществе. Как она думала, должно быть в соответствии с природным материнским инстинктом: одеть, накормить, обеспечить свет и тепло в доме.

***

Соня родилась в конце советской эпохи. Детство прошло в преддверии развала на части огромного, могучего государства. До семнадцати лет жила с мамой, папой и младшей сестрой в некрупном городе на сто тысяч человек.

Сонины родители составляли удивительный союз двух миров. Контрастные, словно стороны листа растения мать-и-мачеха. Мамин характер был мягким, теплым. Отца – холодным и отталкивающим. Они всегда смотрели в противоположные стороны, но им суждено было быть неразделимыми, видимо, самой природой.

В те времена, когда папа сватался к маме, он искусно притворялся порядочным и щедрым, пытаясь впечатлить простую деревенскую девушку. Молодая Анна не знала, каким должен быть настоящий кавалер и муж. Книг не читала, принцами не грезила, воспитывалась суровым отцом и не менее суровой мамой в глухой деревне. Брать пример отношений между супругами маленькой Анне было не с кого, ведь родители практически целыми сутками отсутствовали в жизни девочки.

Анна – круглая отличница во всем: от ведения хозяйства и поддержания порядка в доме до желания угодить всем вокруг, не говоря об оценках в дневнике. Не имела подруг в школе, так как все стремились у нее списать, но не открыть перед ней душу. А уж поинтересоваться, что в душе у девочки (а что может быть интересного и увлекательного у зануды, которая живет с мамой и папой и до дрожи в коленках послушная?), не приходило в голову ни одноклассникам, ни учителям, ни даже родителям. Прибегая к последним в разные периоды детства, маленькая Анечка начинала распинаться о том, как увидела огромного жука, или о том, как учитель физкультуры перебинтовал кому-то ногу, или о Сережке из седьмого «Б», который подарил ей цветок на перемене, отчего ее сердце будто выпорхнуло птицей из груди… Родители кивали, не глядя на малышку, а затем говорили «угу» или «хорошо». На этом диалог был окончен. Участия, понимания, ответа на свои переживания девочка не получала. Со временем Аня перестала с ними чем-либо делиться, чтобы лишний раз не тревожить, не отвлекать от дел занятых людей, да и понимала, что душевные излияния бесполезны. Родители не знали о жизни Ани ничего, кроме того, что она хорошо учится, помогает по дому без понукания и почти все время молчит. Она была идеальным, очень удобным ребенком. Все делала сама, считая, что должна угодить родителям.