Катя Литвинова - Амнезия на счастье

Было уже слишком поздно и темно для того, чтобы на площадке были дети, только ты и я, медленно покачивающиеся на качелях, свет в далеких окнах домов… Так тихо, что можно было услышать даже шум реки, находившейся как минимум в двухстах метрах от нас. Тогда ты в очередной раз попросила у меня сигарету. Я очень любила смотреть, как смешно ты пытаешься сделать затяжку, потом другую; у тебя было такое серьезное лицо, как будто пытаешься доказать новую теорему.

Мы никогда никуда не спешили; это было самое беззаботное время, а сейчас я так боюсь не успеть, не успеть всё это написать, не успеть сказать тебе о самом главном так, чтобы ты наконец-то меня услышала! Последний раз по телефону ты сказала мне, что просто мы обе слишком эгоцентричны. Я не согласна, да и к чему весь этот эгоцентризм, когда в любой момент жизнь каждой из нас может оборваться и ничто уже не будет иметь абсолютно никакого смысла. Я стала много думать об этом, когда получила печальную весть о смерти нашей однокурсницы. Вот так просто в Директ одной из социальных сетей мне сообщили: «Катя, знаешь, что Лена умерла?»

И тут мир начал уходить из-под моих ног, силы стремительно покидали тело, вытекали, как кровь из вскрытых в теплой ванне вен. Я, конечно же, знала, что смерть – это естественно и что это исход любой жизни, но я совсем не готова была к тому, что это наступит так рано! Невыносимо больно терять своих друзей молодыми, тогда, когда жизнь у них только начинается.

И я не хочу, чтобы однажды и тебе в Директ написали такую же весточку обо мне, и от меня остались только воспоминания и горечь того, что мы так и не сказали друг другу столько важных слов.

После меня останутся все эти листы, исписанные моим вдавленным почерком, с нашей историей, которая рассказана от всего сердца и несет в себе один только смысл: рассказать тебе о том, что внутри, о том, что болит и одновременно вызывает улыбку на лице и растекается теплой волной по телу. Рассказать тебе о том, как я была счастлива рядом.

Невозможно забыть, как много фильмов, жанр которых носил название «Другое кино» мы с тобой увидели вместе. Они сильно отличались от фильмов, которые появлялись в широком прокате.

Это была какая-то «запрещенка», часто они были жестокие, иногда извращённые и почти всегда психоделические, но в них неизменно было то, над чем можно было задуматься и подискутировать. Это каждый раз давало волю твоей необузданной фантазии и делало нашу повседневность более глубокомысленной.

Помню, как ты силком заставляла меня смотреть «Груз 200» ныне покойного Алексея Октябриновича. Приказным тоном, долго не церемонясь, сказала мне: «Садись! Надо!» Надо – значит надо, я доверяла тебе безоговорочно. Сегодня же с уверенностью могу сказать, что мир российского кинематографа потерял единственного стоящего режиссера.

Я изо всех сил пыталась увильнуть от просмотра, разыскав в аннотации, что фильм разрешен к просмотру лицам старше 21 года, а нам было тогда всего по 19. Но никакие мои аргументы на этот счет тобой не принимались, ты хотела, чтобы мы посмотрели его в тот вечер, и я должна была согласиться. Тебе всегда хотелось казаться рядом со мной властной женщиной, а мне безумно нравилось тебе это позволять. Ты даже придерживалась теории доминирования в отношениях между людьми, построенной на основе ходьбы взявшись за руки. Согласно этой теории, твоя рука всегда должна была быть сверху – это показывало позицию лидера в наших отношениях; если я вдруг забывала и ненароком хватала тебя своей ладошкой сверху, ты даже в самом расслабленном или задумчиво-философском состоянии автоматически и сиюминутно меняла наши руки местами. Таким же образом ты объясняла расположение сидящих рядом людей друг к другу в сексуальном плане по положению их скрещенных ног. Если ноги, которые находились сверху, смотрели друг на друга, то между людьми существовало влечение, а если ноги были направлены в разные стороны, то это были заведомо провальные отношения.

Больше всего из всех твоих доминационных запретов меня забавляло, как ты запрещала мне танцевать с парнями, которые частенько приглашали нас на медленный танец в различных заведениях города. Парень, подойдя к нашему столику, обычно получал заранее подготовленный тобой ответ: «Она не танцует». Твой голос звучал так грозно и безапелляционно, что парни, потеряв дар речи, обычно медленно удалялись прочь от нашего уединения, абсолютно не понимая, что произошло пару секунд назад.

А помнишь, как ты пыталась убедить меня и всех вокруг, что я пьяна и нам необходимо срочно покинуть заведение? Это был твой день рождения, который мы отмечали в Сочи, поругавшись вдребезги накануне. Я даже и не собиралась ехать, поскольку была уверена, что ты не захочешь теперь делить со мной свой день и номер в отеле. Я приехала поздравить тебя в полночь – так хотелось быть первой! Написала СМС, что хочу подняться, и получила в ответ, что ты спишь. Я не понимала, почему ты злишься и чем я заслужила такое отношение, когда ты не позволила мне даже подняться, чтобы оставить подарок под дверью квартиры! Это было просто унизительно, я не могла поверить, что ты могла так поступить! В тот момент у меня просто не осталось сил сдерживать слёзы, из меня било, как из фонтана; не помню, как я доехала до дома и как провела ту ночь.

На следующий день, за час до отправления поезда, я получила от тебя СМС: «Ты едешь?». Ощущение было такое, будто надо мной издеваются и пытаются морально добить. Я была истомлена после ночного стресса и не знала, удалось ли мне поспать ночью. Ты со своей стороны настойчиво попросила не портить праздник и срочно приезжать. Покидав первые попавшиеся вещи в сумку для путешествий, параллельно вызывая такси и натягивая на себя джинсы, максимум через семь минут я выбежала из дома.

Меня – сонную и изнуренную ты встретила бокалом шампанского, как всегда открыто улыбалась, хотя следы усталости и бессонной ночи виднелись и на твоем анфасе, при людях ты старалась держать марку. У меня просто не было сил выяснять отношения. Уже в такси, по дороге на вокзал ты, молча, сжала мою руку и прошептала на ухо: «Расслабься, всё хорошо». Я не могла тебе сопротивляться, когда ты была рядом, я словно растворялась в тебе, и весь мир становился прекрасным. Мы тщательно старались делать вид, что всё хорошо и ничего между нами не произошло, но холод и напряжение были ощутимы. В тот день из-за нашей ссоры всё пошло не по плану. Мы опоздали на поезд и мчали на такси до следующей станции, где он чудом по маршруту делал остановку на целых сорок минут.

А ведь в тот вечер в Сочи я вовсе не была пьяна, просто выбилась из-под твоего контроля и флиртовала со всеми подряд; тебе же просто не хотелось терять бразды правления надо мной. Я лишь старалась забить боль в душе, которая появилась от твоего холодка ко мне.