Михаил Сверлов - Бегущая по тундре. Документально-художественная повесть

Аня давно не была на берегу моря. В школе им запрещали ходить к берегу, да и смотреть там было не на что. Зимой до самого горизонта был лёд, покрытый толстым слоем снега. А тут живая волна билась о припай, издавая различные звуки. То она о чём-то шепталась с ним, то, вдруг рассердившись, стреляла как из винчестера, то хлюпала, будто плакала или жаловалась на что-то. Свежий ветер трепал Ане волосы, заигрывал с пёстрыми ленточками на кухлянке, как будто приглашал: «Поиграй со мной, девочка!»

Как хорошо было дома!

Вечером в яранге собрались близкие к Тумнеттувге люди. И хотя он был председателем сельского Совета села, жить продолжал в яранге и земляном доме.

Аня рассказывала о том, как она жила и училась в школе. Неоднократно её рассказ прерывался возгласом «Какомэй!» 16 16 «Какомэй!» – возглас удивления. или «Инынкен! Инынкен!» 17 17 «Инынкен!» – что за диво!

Особенно удивлялись слушатели, когда Аня стала рассказывать, как учитель в школе говорил, что, оказывается, человек на земле произошел от обезьяны. При этом он сослался на очень умного человека, – называется «Чарльз Дарвин – учёный из Англии». На одной из страниц учебника по естествознанию была изображена обезьяна.

Трудно было поверить, что это – твой, пусть очень далекий, но родственник.

Сидевший рядом с Анной Гивэу задумался, а потом спросил: «А что это за Англия такая?»

– Есть такая страна, – ответила Анна. – Она дальше Москвы, и расположена в незамерзающем море на больших островах.

– Так там живут островные люди? – задумчиво спросил он. – Среди тангитан попадаются разные люди. Те русские попы, которые пытались говорить нам о своем Боге, подобному человеку, утверждали, что именно Он и создал человека: сначала мужчину, а потом из его ребра – женщину. Но это – русские тангитаны. А этот Дарвин – англичанин? Видно, англичане и впрямь произошли от обезьян. Но, ты-то знаешь, что твой настоящий предок Ръэу – Кит! – Все присутствующие одобрительно закивали головами.

Аня пробыла дома всё лето. Много раз они ездили с отцом на охоту и в оленеводческие бригады. Она с завистью смотрела, как ребята-школьники, приехавшие, как и она, на каникулы к родителям, ловко набрасывают свои чааты ( арканы, лассо ) на оленей. Пыталась и она этому научиться, но у неё ничего не вышло.

– Вот если бы пожила здесь месяц, то я бы научилась, – сказала она отцу, когда они возвратились домой.

– Если ты не умеешь делать того, что умеет другой, то у тебя есть одна возможность сравняться с ним – выразить ему своё уважение. Зависть лишь покажет, насколько ты ничтожна, – задумчиво сказал ей отец. И это Нутэтэгрынэ запомнила на всю жизнь.

Осенью, она с другими детьми побережья на судне Диксонской гидробазы, созданной в 1944-м году, приплыла в Певек для продолжения учёбы. По пути они сняли с Мыса Биллингса двух мальчишек, едущих, как и они, в школу. Одним из них был повзрослевший и возмужавший Тарас.

Школа-интернат удивила их. Спальный корпус и кухня-столовая были значительно расширены. И в школе, и в интернате был произведён хороший ремонт. Появились новые учителя и учебные пособия. К школе был пристроен небольшой спортивный зал.

29 октября Аня и Тарас были приняты в ряды Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи. Ане сразу же поручили культмассовый сектор, и она со всей своей энергией взялась за организацию художественной самодеятельности, проведение различного рода вечеров и танцев. Оказалось, что друг Тараса с Мыса Биллингса прилично играл на аккордеоне, который они привезли с собой. Так неожиданно решился вопрос живой музыки. Правда, никто не отказывался и от старенького патефона, который, вместе с пластинками подарил школе уехавший на материк математик Шелемех.

Пролетел ещё один учебный год. Но для Ани он был омрачён новостью о том, что Тарас уезжает из Певека. Об этом ей сказал сам Тарас.

– Ты знаешь, – начал он, когда они вечером гуляли по посёлку, – моего папу переводят в Тикси 18 18 Тикси – посёлок на берегу моря Лаптевых, Ледовитого океана; один из арктических портов России. на новую метеостанцию.

– Когда? – как будто испугавшись чего-то, дрогнувшим голосом спросила Аня.

– Пока не знаю. Папа с мамой должны приехать сюда и уже отсюда мы полетим на самолёте.

– На настоящем, большом?

– Нет, на маленьком, игрушечном. Ну и дурацкие же вопросы ты Анька задаёшь! Конечно, на большом. Я узнавал – это бывшие бомбардировщики, переделанные под грузовые перевозки. Вместе с грузом они перевозят и людей.

– Какой ты счастливый! Полетишь на самолёте. А я тут останусь, – и она шмыгнула носом, словно хотела заплакать.

– Не расстраивайся, – сказал остановившийся Тарас и повернулся лицом к Ане. – Я не так далеко и уеду. Давай будем переписываться, а потом вместе в институт поступим.

– Давай! – сразу «загорелась» Аня. – Ты хочешь в какой?

– Военный. Я хочу быть морским офицером, – мечтательно сказал Тарас.

– Ну вот, а говоришь «вместе». В военные училища женщин не принимают.

– Так я предложил не в одном институте учиться, а в одном городе, – засмеялся Тарас. – А ты, глупенькая, поняла меня буквально? Сама-то куда думаешь поступать?

– Наверно, в педагогический, – ответила Анна задумавшись. – Это же так хорошо, учить человека!

– Ты знаешь, – неожиданно серьёзно сказал юноша, – офицер – тоже учитель. Он обучает военному делу солдат, и от того как, он их обучит, будет зависеть победит ли тот в бою. Наши солдаты были хорошо обучены, потому и победили в войне.

– Вот здорово! – захлопала в ладошки Аня, – Будет два учителя.

Тарас уехал за неделю до окончания учебных занятий в школе. Это произошло так быстро, что они даже не успели попрощаться наедине. В школе для Ани сразу же стало пусто и холодно. Не звучал её смех, встали зависящие от неё дела по подготовке к школьному вечеру для старших и утреннику для младших учащихся. Хотелось плакать, что она и делала тайком, забившись в какой-нибудь дальний угол.

И вновь пролетело лето, которое она снова провела в своём родном стойбище. Вернувшись в школу, Аня получила у директора несколько писем от Тараса. Он писал, как живёт в посёлке, который намного меньше Певека, как учится в школе-семилетке и готовится после её окончания вместе с мамой поехать в Ленинград, где у родителей была комната в коммуналке, и закончить там среднюю школу. Она написала ему большущее письмо о лете, про то, как она скучает по нему, о том, что, наверно, после окончания семилетки поедет сначала в Анадырь, в педагогическое училище, а уже после его окончания в Ленинград, в педагогический институт…

На этом их переписка и закончилась. Напрасно Аня ждала писем, их не было. Она дважды писала Тарасу, но ответа не получила.