Михаил Сверлов - Бегущая по тундре. Документально-художественная повесть

Затем школьная жизнь закрутила, подхватила её своей вечной круговертью. А тут – подготовка к экзаменам, их успешная сдача. И вот семилетка закончилась. Их, восемь выпускников Певекской школы, на грузовом самолёте отправили в посёлок Анадырь учиться в педагогическом училище.

Всё было незнакомо в этом большом посёлке городского типа. Удивляла и речка Казачка, которая текла по нему, и куда в огромном количестве заходила красная рыба.

Удивлял и большой Анадырский залив, который местные называли «лиман», на берегу которого стоял Анадырь. На другой стороне лимана находилась угольная шахта, располагались войсковые части, а к причалу порта подходили огромные океанские корабли «либерти» 19 19 Суда этого типа строились в очень большом количестве (построено более 2500) в США во время Второй мировой войны для обеспечения массовых военных перевозок. , которые привозили какую-то землепроходческую технику, а с ней много людей. Как говорили в Анадыре, это были метростроители. Но что они строили в сопках, не знал никто.

Педагогическое училище находилось на косе, где текла речка. Его здание располагалось рядом с Окрисполкомом и Окружкомом партии. Недалеко была и средняя школа, где студенты педучилища проходили практику.

Ане нравилось учиться, только всё время хотелось есть. В столовой кормили скудно и не вкусно. Она часто вспоминала повара их Певекской школы: «Вот её бы сюда, та бы всех вкусно и сытно накормила», – мечтала она.

В первую же свою зиму в Анадыре Анна поняла, что не одним певекским южаком сильны чукотские ветра. Здесь постоянно дул холодный ветер и с такой силой, что в одиночку передвигаться было просто невозможно, и уж тем более с такими тщедушными телами, какие были у девчушек-студенток. Так что от общежития до учебного корпуса приходилось в дни сильного ветра передвигаться группами с помощью ребят или педагогов.

Аня и в училище сразу же стала заводилой всех мероприятий. Её не нужно было подгонять или придумывать ей задания. Она быстро вошла в круг старших студентов, моментально перенимала их опыт организации конкурсов, вечеров, дней рождения.

Её ввели в состав комитета комсомола училища, затем избрали заместителем секретаря комсомольской организации.

Активную студентку заметили в райкоме комсомола и стали привлекать к подготовке районных, поселковых мероприятий для молодёжи Анадыря.

Часто Анна выезжала на нартах в находящиеся недалеко от окружного и районного центра оленеводческие и морзверобойные бригады с целью обучения оленеводов и их детей русскому языку. Вот уж где она отъедалась! Тут был и так ею любимый итгильгын ( мантак ), и струганина из оленины, и копальхен. Именно тут она стала понимать, насколько важна и значима работа учителя в тундре.

К ней относились уважительно, со всем вниманием, хотя она была ещё совсем девчонкой. С ней советовались по различным вопросам, начиная от личной жизни и заканчивая политическими событиями.

Однажды при большом стечении оленеводов, возник спор о том, возвращаются ли люди, ушедшие на небо или те, которых забрал к себе Ивмэнтун, на землю. А если возвращаются, то в виде кого?

– Я думаю, – говорил старший оленевод Вуквукай, – что если человек и может вернуться, то только в образе животного. Был добрым – стал любимой собакой, оленем. А, может быть, превратился в лису или песца, нерпу или моржа. Злой человек или человек, совершающий плохие дела, превращается в кэнына ( бурого медведя ), бродящего зимой по тундре в поисках еды.

– Да как он может превратиться в кого-то, – задиристо отвечал ему Гаймисин. – Человек после смерти теряет свою оболочку, как и любой зверь. Куда он может переселиться? Ты видел это?

– Этого никто не может видеть. Это происходит не здесь, на земле. Это происходит где-то там, далеко в небе. И переселяется не тело, переселяется сущность человека. Русские называют это «дух», – ответил Вуквукай и внимательно посмотрел на Аню.

– У русских это называется «душа», – ответила на вопросительный взгляд оленевода Аня. – Это то, что делает человека человеком. Она может радоваться – и тогда веселится человек, но она может и грустить – тогда плачет человек. Душа может быть большой, как кит, а может быть маленькой, мелкой, как мышь. Только от самого человека зависит, какая у него будет душа.

– А как это узнать? – спросил Теютин.

– А ты не знаешь? – вопросом на вопрос ответила Анна. – Вот, Отке – председатель Окрисполкома, у него какая душа?

– Отке! Он большой очоч. У него душа, как море. Он думает про всех нас: про чукчей, эскимосов… и старается делать много хорошего. Отке – большой человек!

– А наш любимый вождь Сталин?

Встал Вуквукай.

– Наш вождь и учитель, защитник обиженных, думает и помогает всем людям на земле. Добрее, смелее и надёжнее нет человека. У него душа огромная, как небо, глубокая как море, добрая и мягкая ко всем народам, живущим в нашей стране, как шкурка лисицы. Но жесткая к врагам нашей страны, как шкура высохшего лахтака. Я так думаю! – сказал он и сел на шкуру оленя. Все молчали, искоса посматривая на Нутэтэгрынэ.

– Вуквукай правильно объяснил всем, что такое душа, – после длительной паузы сказала Анна. – Никто не знает, переходит ли душа умершего человека в другого человека или животное. Но я думаю, лишь тот возвращается на землю опять человеком, кто и пребывал здесь именно человеком, кто не оскорблял род человеческий злом.

В таких поездках Аня многому училась у старших, лучше старалась понять их мысли, чаяния, надежды. И её авторитет рос среди оленеводов, охотников, морзверобоев. Поэтому, видя это, после окончания учёбы, её сразу же взяли на работу инструктором в окружком комсомола. И закрутились поездки в села Чукотки, и везде она организовывала группы ликвидации безграмотности среди оленеводов и морзверобоев, кружки художественной самодеятельности, вечера.

«Анька, Анька, – сквозь сон услышала она, – давай поднимайся быстрее! Тебя ищет Ольга Липская». Она открыла глаза. Перед ней стояла её подружка по педучилищу, заведующая сектором учёта и статистики Анадырского райкома комсомола.

– Давай, давай, – поднимайся! – она настойчиво стаскивала с Анны одеяло, но той не хотелось вставать. Она поздно вечером вернулась из командировки, и пока привела себя в порядок и развесила для просушки кухлянку, штаны и торбаса, смогла лечь спать только в три часа ночи. А уже в восемь её будит эта неугомонная Верка.

– Ну, чего тебе от меня надо? Дай поспать, курица ты щипаная, – не зло бормотала Нутэтэгрынэ.

– Сама ты курица! Я же тебе говорю, что тебя Ольга зовёт!

Ольга Липская была первым секретарём Анадырского райкома комсомола.